Зографос, Панайотис

Зографос Панайотис (греч. Παναγιώτης Ζωγράφος; год рождения и смерти неизвестны), по другим сведениям: Димитрис Зографос (Δημήτρης Ζωγράφος) — греческий художник-самоучка, получивший широкую известность благодаря 25 картинам, написанными им по заказу и под руководством героя Освободительной войны Греции 1821—1829 годов генерала Иоанниса Макриянниса.

Биография

Панайотис Зографос родился в Вардония, Лакония, Пелопоннес. Нет достоверных данных о годах его рождения и смерти. Скорее всего Зографос не является его настоящей фамилией, поскольку по гречески она означает художник. Более того, даже его имя оспаривается ,поскольку по некоторым сведениям его настоящее имя - Димитрис. Известно и подтверждается Макрияннисом, что Панайотис Зографос участвовал в Освободительной войне и был знаком с ним. Работая над своими Мемуарами, Макрияннис пришел к выводу, что они должны сопровождаться иллюстрациями. Картины европейских художников романтической школы и классицистов были чужды полу-грамотному военачальнику. Несколько работ мало-известных европейских художников ,выполненных по заказу Макриянниса, не удовлетворили его. Макрияннис зная, что большинство населения еще оставалось неграмотным и полу-грамотным ,считал что его летопись ( Мемуары) должна сопровождаться доступными для широкой публики изобразительными воспроизведениями -разъяснениями исторических сцен . Так в 1836 г. Макрияннис обратился к Зографосу. Зографос был деревенским иконописцем -самоучкой, работавшим в пост-византийской традиции. К тому же ,как участник войны он видел своими глазами то ,что Макрияннис хотел передать через кисть Зографоса . Для Макриянниса эти картины -не живопись. Он и не ставил себе целью способствовать изобразительному искусству тех лет. Более того ,сам Макрияннис не особенно был доволен конечным эстетическим результатом. Сотрудничество с Зографосом (и его двумя сыновьями) должно было с точностью отобразить его мысли и видение Освободительной войны, ряд действительных событий и конкретных символизмов . Именно поэтому все эти картины были подписаны следующим образом :"Мысль Макрияннис -рука Панайотис Зографос" В действительности Зографос ,под руководством Макриянниса, написал своего рода военные карты ,отображая сражения Освободительной войны на суше и на море таким образом ,чтобы зритель мог их "читать" как военный рапорт. Но эти карты не могли быть простым описанием военных событий: они стали популярным отображением смысла, которым генерал придал Освободительной Войне и его личных видений -национальных, политических, военных .Поэтому эти картины Зографоса ,как исторические документы, трудно "читаемы" в отрыве от текста Мемуаров генерала. Но они "читаемы" как художественные произведения ,как малые щедевры самоучки Панайотиса (или Димитриса, отца Панайотиса ,согласно Спиросу Асдрахасу), который сумел отобразить почти примитивный энтузиазм солдата . Своим взглядом из истоков искусства и кистью, Зографос сумел создать оригинальные и смелые цветовые картины ,которые чудесным образом сочетают пост-византийские отображения пейзажей, мотивы народных гравюр тех лет и свежесть детских рисунков. Копии этих картин ,выполненные также Зографосом и его сыновьями, были ,согласно пожеланию Макриянниса , переданы королю Греции Оттону, Российскому императору ,королю Франции и королеве Великобритании . Многие греческие историки отдают предпочтение этим картинам , иллюстрируя свои труды, по сравнению с работами романтиков и классицистов ,порой весьма далеких от реальной атмосферы Освободительной войны.

Источники

• Παναγιώτης Ζωγράφος, Στρατηγός Μακρυγιάννης ISBN 978-960-442-546-4 Ελληνικά Γράμματα (2006) авторы: Спирос Асдрахас, Царухис, Яннис, Рула Франгули, Арис Марангопулос

Отрывок, характеризующий Зографос, Панайотис

– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.


На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.