Дмитрий Зограф

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Зограф, Дмитрий»)
Перейти к: навигация, поиск
Дмитрий Зограф
Род деятельности:

переводчик, дьяк

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Дмитрий (Димитрий) Зограф (Зоограф), (2-я пол. XIV века - 1402)  — древнерусский переводчик.

Дмитрию Зографу приписывают литературный перевод в 1384 году с греческого языка на русский написанного ямбом творения Георгия Писида, митрополита Никомидийского VІІ века — «Шестоднев, или Миротворение» (др.-греч. ῾Εξαήμερον ἢ Κοσμουργία ), ставшему известным на Руси под названием «Похвала к Богу о сотворении всея твари»[1][2]. В приписке к славянскому переводу говорится:

«В лето 6893 преведено бысть сие Слово святаго и премудраго Георгиа Писида от греческых книг на рускый язык Димитриемь Зографом»[3].

Перевод, сделанный Зографом, отличается от оригинала количеством слогов и, тем самым, нарушает изначальную стихотворную форму, но переводчик сумел сохранить ритмичность изложения. Хотя перевод и был назван русским, он, как, впрочем, и орфография текста, практически неотличимы от языка, характерного для переводов, сделанных на Балканском полуострове южными славянами в XIV веке[3].

Г. М. Прохоров в «Словаре книжников и книжности Древней Руси» отмечает, что свидетельства существования южнославянских списков переведённой поэмы неизвестны[3].

Прозвище переводчика — Зограф — весьма известное у южных славян, позволяет сделать предположение, что Димитрий был либо болгарином, либо сербом. Это отчасти объясняло бы приписку к переводу, что работал он на Руси, куда мог попасть, например, вместе со свитой митрополита Киприана[3].

По всей видимости, он служил дьяком у московского митрополита Киприана при Дмитрии Донском (1385 год)[4][5].

По данным ИРЛИ РАН самые древние известные русские списки перевода «премудраго Георгия Писида» датируются XV веком[6].

В XVI веке «Шестоднев» Георгия Писида был включен в Великие четьи-минеи.

Напишите отзыв о статье "Дмитрий Зограф"



Примечания

  1. [www.pravenc.ru/text/164421.html Георгий Писида]
  2. Здравомыслов К. Я. Димитрий (Зоограф) // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.М., 1896—1918.
  3. 1 2 3 4 Прохоров Г. М. «Словарь книжников и книжности Древней Руси».
  4. Зограф, Дмитрий // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  5. Язвицкий В. Иван III — государь всея Руси (в 4 кн.) — М.: Моск. рабочий, 1951
  6. [www.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=3241 ИРЛИ (Пушкинский Дом) РАН. Шестодневы]

Литература

Отрывок, характеризующий Дмитрий Зограф

Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.