Золотая линия (метрополитен Лос-Анджелеса)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Золотая линия
Метрополитен Лос-Анджелеса
Открытие первого участка:

26 июля 2003 год

Длина:

50,2 км

Количество станций:

27[1]


Золотая линия (англ. Gold Line) — одна из 6 линий метрополитен Лос-Анджелеса, соединяющая центр Лос-Анжелеса, Пасадина и Азуса. Её длина — 50,2 км.





История

Открыта в 2003 год[2].

Карта и станции


Название Пересадки Дата открытия
APU/Citrus College 5 марта 2016
Azusa Downtown 5 марта 2016
Irwindale 5 марта 2016
Duarte/City of Hope 5 марта 2016
Monrovia 5 марта 2016
Arcadia 5 марта 2016
Sierra Madre Villa 26 июля 2003
Allen 26 июля 2003
Lake 26 июля 2003
Memorial Park 26 июля 2003
Del Mar 26 июля 2003
Fillmore 26 июля 2003
South Pasadena 26 июля 2003
Highland Park 26 июля 2003
Southwest Museum 26 июля 2003
Heritage Square 26 июля 2003
Lincoln/Cypress 26 июля 2003
Chinatown 26 июля 2003
Union Station Красная линия
Фиолетовая линия
26 июля 2003
Little Tokyo/Arts District 15 ноября 2009
Pico/Aliso 15 ноября 2009
Mariachi Plaza 15 ноября 2009
Soto 15 ноября 2009
Indiana 15 ноября 2009
Maravilla 15 ноября 2009
East LA Civic Center 15 ноября 2009
Atlantic 15 ноября 2009

Будущее

6 новая станции откроют в 5 мартa 2016 годa[3]

Галерея

Напишите отзыв о статье "Золотая линия (метрополитен Лос-Анджелеса)"

Ссылки

  1. [www.metro.net/riding/maps/gold-line/ Золотая линия]
  2. [www.metro.net/projects/ All Projects]
  3. [www.latimes.com/local/california/la-me-gold-line-foothill-opening-20151021-story.html Los Angeles Times]  (англ.)


Отрывок, характеризующий Золотая линия (метрополитен Лос-Анджелеса)

Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.