Золотая медаль имени С. П. Королёва
Поделись знанием:
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Золотая медаль имени С. П. Королёва присуждается Российской академией наук (до 1991 года — Академией наук СССР) с 1967 года за выдающиеся работы в области ракетно-космической техники. Носит имя Сергея Павловича Королёва.
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Внешний вид медали
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Обратная сторона медали после 1991 года
Содержание
История
Медаль была учреждена по предложению Академии наук СССР Постановлением ЦК КПСС и Совета министров СССР от 22 февраля 1966 года № 136 «Об увековечении памяти академика Королёва С. П.»[1]. До 1996 года медаль вручалась раз в три года, с 1996 года вручается раз в пять лет.
Награждённые учёные
| Год | Лауреат премии | за какие работы |
|---|---|---|
| 1967 | Мишин, Василий Павлович | за выдающиеся работы в области ракетно-космической техники |
| 1970 | Янгель, Михаил Кузьмич | за выдающиеся работы в области ракетно-космической техники |
| 1973 | Макеев, Виктор Петрович | за выдающиеся работы в области ракетно-космической техники |
| 1976 | Пилюгин, Николай Алексеевич | за выдающиеся работы в области ракетно-космической техники |
| 1979 | Кузнецов, Виктор Иванович | за выдающиеся работы в области ракетно-космической техники |
| 1981 | Белоцерковский, Олег Михайлович | за выдающиеся работы в области ракетно-космической техники |
| 1986 | Решетнёв, Михаил Фёдорович | за выдающиеся работы в области ракетно-космической техники |
| 1986 | Русинов, Михаил Михайлович | за участие в международном проекте «Вега» по телевизионной съемке кометы Галлея |
| 1988 | Уткин, Владимир Фёдорович | за выдающиеся работы в области ракетно-космической техники |
| 1996 | Козлов, Дмитрий Ильич | за комплекс работ в области ракетно-космической техники |
| 2001 | Семёнов, Юрий Павлович | за совокупность работ «Создание орбитального пилотируемого комплекса „Мир“ с 15-летним ресурсом» |
| 2003 | Патон, Борис Евгеньевич | за совокупность работ «Разработка и внедрение наукоемких космических технологий по созданию трансформируемых крупногабаритных конструкций, отработке уникальных методик и средств проведения ремонтно-восстановительных работ на орбитальных пилотируемых станциях методами сварки, пайки, резки и нанесения покрытий» |
| 2007 | Черток, Борис Евсеевич | за цикл научных и конструкторских работ и публикаций |
| 2016 | Иванов, Владимир Петрович | за цикл научных работ по разработке теории и алгоритмов управления внутрибаковыми процессами для перспективных ракет-носителей и разгонных блоков |
Напишите отзыв о статье "Золотая медаль имени С. П. Королёва"
Примечания
- ↑ [www.ras.ru/rasawards/aaff1048-de13-48fd-a101-0af2fffb3fe6.aspx?hidetoc=0 Постановление Президиума АН СССР от 29 апреля 1966 г. №316 «Об учреждении золотой медали имени С.П. Королёва»]
Ссылки
- [www.ras.ru/win/db/award_dsc.asp?P=id-18.ln-ru Информация на сайте РАН]
- [www.ras.ru/about/awards/awdlist.aspx?awdid=18 Информация на сайте РАН]
Отрывок, характеризующий Золотая медаль имени С. П. Королёва
Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
