Золотая провинция
Поделись знанием:
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.
Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.
Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.
Акушер вошел в комнату. Князь Андрей вышел и, встретив княжну Марью, опять подошел к ней. Они шопотом заговорили, но всякую минуту разговор замолкал. Они ждали и прислушивались.
– Allez, mon ami, [Иди, мой друг,] – сказала княжна Марья. Князь Андрей опять пошел к жене, и в соседней комнате сел дожидаясь. Какая то женщина вышла из ее комнаты с испуганным лицом и смутилась, увидав князя Андрея. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут. Жалкие, беспомощно животные стоны слышались из за двери. Князь Андрей встал, подошел к двери и хотел отворить ее. Дверь держал кто то.
– Нельзя, нельзя! – проговорил оттуда испуганный голос. – Он стал ходить по комнате. Крики замолкли, еще прошло несколько секунд. Вдруг страшный крик – не ее крик, она не могла так кричать, – раздался в соседней комнате. Князь Андрей подбежал к двери; крик замолк, послышался крик ребенка.
«Зачем принесли туда ребенка? подумал в первую секунду князь Андрей. Ребенок? Какой?… Зачем там ребенок? Или это родился ребенок?» Когда он вдруг понял всё радостное значение этого крика, слезы задушили его, и он, облокотившись обеими руками на подоконник, всхлипывая, заплакал, как плачут дети. Дверь отворилась. Доктор, с засученными рукавами рубашки, без сюртука, бледный и с трясущейся челюстью, вышел из комнаты. Князь Андрей обратился к нему, но доктор растерянно взглянул на него и, ни слова не сказав, прошел мимо. Женщина выбежала и, увидав князя Андрея, замялась на пороге. Он вошел в комнату жены. Она мертвая лежала в том же положении, в котором он видел ее пять минут тому назад, и то же выражение, несмотря на остановившиеся глаза и на бледность щек, было на этом прелестном, детском личике с губкой, покрытой черными волосиками.
«Я вас всех люблю и никому дурного не делала, и что вы со мной сделали?» говорило ее прелестное, жалкое, мертвое лицо. В углу комнаты хрюкнуло и пискнуло что то маленькое, красное в белых трясущихся руках Марьи Богдановны.
Через два часа после этого князь Андрей тихими шагами вошел в кабинет к отцу. Старик всё уже знал. Он стоял у самой двери, и, как только она отворилась, старик молча старческими, жесткими руками, как тисками, обхватил шею сына и зарыдал как ребенок.
Через три дня отпевали маленькую княгиню, и, прощаясь с нею, князь Андрей взошел на ступени гроба. И в гробу было то же лицо, хотя и с закрытыми глазами. «Ах, что вы со мной сделали?» всё говорило оно, и князь Андрей почувствовал, что в душе его оторвалось что то, что он виноват в вине, которую ему не поправить и не забыть. Он не мог плакать. Старик тоже вошел и поцеловал ее восковую ручку, спокойно и высоко лежащую на другой, и ему ее лицо сказало: «Ах, что и за что вы это со мной сделали?» И старик сердито отвернулся, увидав это лицо.
Еще через пять дней крестили молодого князя Николая Андреича. Мамушка подбородком придерживала пеленки, в то время, как гусиным перышком священник мазал сморщенные красные ладонки и ступеньки мальчика.
Крестный отец дед, боясь уронить, вздрагивая, носил младенца вокруг жестяной помятой купели и передавал его крестной матери, княжне Марье. Князь Андрей, замирая от страха, чтоб не утопили ребенка, сидел в другой комнате, ожидая окончания таинства. Он радостно взглянул на ребенка, когда ему вынесла его нянюшка, и одобрительно кивнул головой, когда нянюшка сообщила ему, что брошенный в купель вощечок с волосками не потонул, а поплыл по купели.
| «Золотая провинция» | |
 Эмблема фестиваля | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Жанр |
театральный фестиваль |
| Годы проведения |
2012— |
| Страна | |
| Город | |
| Язык | |
| Тематика | |
| zolotaya.esy.es | |
«Золотая провинция» — ежегодный всероссийский театральный фестиваль, проходящий в городе Кузнецке.[1] Инициаторами фестиваля выступают актёры существовавшей ранее театр-студии «Бум!».[2][3]
Содержание
Золотая провинция — I
I всероссийский театральный фестиваль «Золотая провинция» проходил в 2012 году с 26 по 28 апреля под девизом «Театр — детям». Фестиваль призвал продолжить лучшие театральные традиции города Кузнецка и возродить театральную культуру в провинции. Итогом фестиваля стал круглый стол на тему «Необходим ли театр в провинции?».[4]
Участники фестиваля
- Пензенский областной драматический театр имени А. В. Луначарского, Пенза — музыкальная сказка «День рождения кота Леопольда», А. Хайт;[5]
- МУ ТЮЗ города Заречный — рождественская сказка «Бык, осёл и звезда», М. Бартенев; комедия «Бешеные деньги», А. Н. Островский;[6]
- Театр-студия «Аль’Т», Кузнецк — выброшенная мелодия «Стая», Д. Стро;
- Театр-студия «Enfant- terrible», Ульяновск — балаган-экспромт «Волшебное кольцо», Б. Шергин, А. Платонов;
- «Класс-Центр» музыкально-драматического искусства, Москва — открытый урок «Евгений Онегин — история одной дуэли», А. С. Пушкин.
- Цирковая труппа «Парад-Алле», Кузнецк.
Почётные гости фестиваля
- Наталия Кугель — председатель пензенского отделения «Союза театральных деятелей РФ», заслуженный деятель искусств Российской Федерации;[7]
- Кирилл Застрожный — заместитель начальника управления культуры и архива Пензенской области;
- Анастасия Ефремова — театральный критик, Москва.[7]
Золотая провинция — II
II всероссийский театральный фестиваль «Золотая провинция» прошёл в 2013 году с 20 по 24 апреля. Фестиваль "Золотая провинция" создан Пензенской региональной общественной организацией театрально-фестивальный центр "Золотая провинция",основной задачей которой является развитие театрального движения на территории Пензенской области. Художественный руководитель фестиваля Наталья Тёскина - председатель Пензенской региональной общественной организации театрально-фестивальный центр «Золотая провинция».
Участники фестиваля
- Пензенский областной драматический театр имени А. В. Луначарского, Пенза — исторический детектив «История одного преступления», О. Михайлова; музыкальная сказка «Муха-Цокотуха» по стихам К. Чуковского, Ю. Дунаев;
- «Класс-Центр» музыкально-драматического искусства, Москва — музыкальный спектакль «От Балды», по сказке А. С. Пушкина «Сказка о попе и о работнике его Балде»;
- Молодёжный театр Кирилла Королёва, Москва — драма абсурда «Когда дождь застучит по крышам скворечен», Я. А. Пулинович;
- «У Моста», Пермь — ирландская комедия «Калека с Инишмана», психологический коМикс «Безрукий из Спокэна», М. МакДонах;
- Учебный театр «Надежда», Ярославль — автобиографическая драма «Белое на чёрном», Рубен Гальего;
- Театр-студия «Enfant-terrible», Ульяновск — игра в жмурки «Леди Макбет Мценского уезда» по произведению Н. С. Лескова; кукольный спектакль «Чудесные странники»;
- Театральная студия «Арлекин», Заречный — «Наказание без преступления», Ф. М. Достоевский;
- Березниковский драматический театр, Березники — документальная сказка «Вагончик мой дальний» по повести А. Приставкина, Я. А. Пулинович;
- Театр-студия «Аль’Т», Кузнецк — грустная история «Тук-тук, кто там?», М. М. Бартенев;
- «Театр Доктора Дапертутто» (Центр театрального искусства «Дом Мейерхольда»), Пенза — спектакль по пьесе Бена Джонсона «Венецианские затейники»;
- МУ ТЮЗ города Заречный — невероятная история «Женитьба», Н. В. Гоголь.
Золотая провинция — III
III всероссийский театральный фестиваль «Золотая провинция» прошёл в 2014 году с 22 по 26 апреля.
Участники фестиваля
- Пензенский областной драматический театр имени А. В. Луначарского, Пенза — трагифарс «Куклы» по мотивам пьесы Х. Грау; музыкальная сказка «Королевская корова», Л. Титов, А. Староторжский;
- Музыкальный театр города Пушкино, Московская область, - мюзикл «Синяя птица», А. Петров;
- Балаковский драматический театр им. Е. Лебедева, Балаково, драма «Четыре капли», В. Розов;
- Камерный театр города Смоленск, Смоленск — лирическая комедия «Фантазии Фарятьева», А. Соколова;
- Театральная студия «Арлекин», Заречный — комедия «Маркус и Шекспир» по повести К. Хагерюпа;
- Театр-студия «Enfant-terrible», Ульяновск — возможная история «Слон Хортон» по произведениям Доктора Сьюз; кукольный спектакль «Чудесные странники»;
- Детский камерный музыкальный театр, Пенза — мюзикл «Том Сойер и его друзья», Марк Твен; «Мцыри» по поэме М.Ю. Лермонтова;
- Театр Юного Зрителя, Заречный — комедия в двух действиях «Тартюф, или Обманщик», Мольер;
- Театральная студия «Игра», Кузнецк — музыкальная сказка «Страсти по Насте» по произведениям М. Бартенева;
- Театр-студия «Белая ворона», Пенза — психологический детектив «Мышеловка», Агата Кристи;
- Театр-студия «Подиум», Димитровград — лирическая комедия «Мой внук Вениамин», Л. Улицкая.
Почётные гости фестиваля
- Наталия Кугель — председатель Пензенского отделения «Союза театральных деятелей РФ», заслуженный деятель искусств Российской Федерации;
- Сергей Казаков — заслуженный артист РФ,художественный руководитель Пензенского областного драматического театра имени А.В. Луначарского;
- Анастасия Ефремова — театральный критик, Москва;
- Олег Снопков — заслуженный деятель искусств Российской Федерации, преподаватель ГИТИС, Москва.
Золотая провинция — IV
IV всероссийский театральный фестиваль «Золотая провинция» проходил в 2015 году с 14 по 18 апреля на театральных площадках Кузнецка и Пензы. Гран-при фестиваля получил спектакль «На дне» пермского театра «У Моста».
Участники фестиваля
- Пермский театр «У Моста» - трагикомедия «На дне», Максим Горький, триллер «Панночка», Н.Н. Садур, режиссёр-постановщик Сергей Федотов.
- Пензенский областной драматический театр имени А. В. Луначарского, Пенза — трагедия в двух действиях «Ромео и Джульетта», В. Шекспир; музыкальная сказка «Новые приключения братца Кролика и братца Лиса», С. Астраханцев, режиссёр-постановщик Ансар Халилуллин;
- Театр-студия «Enfant-terrible», Ульяновск — нечаянная исповедь «Страсти по Мокинпотту», П. Вайс;
- Молодёжный театр Кирилла Королёва, Москва — драматическое путешествие во времени «Один час с сорок пятом», режиссёр-постановщик Кирилл Королёв.
- Детский камерный музыкальный театр Светланы Орешкиной, Пенза — пластический спектакль «Клоун с осенью в сердце», посвящение памяти Леонида Енгибарова;
- Образцовый творческий коллектив «Маленькая страна-42 улица», Пенза - спектакль «Великий взрыв» по повести Э. Файн «Мучные младенцы»;
- Театральная студия «Игра», Кузнецк - драма «Варшавский набат», В. Коростылёв;
- Театр-студия «Белая ворона», Пенза - игра в сказки для взрослых «Брокенвиль», Ф. Ридли.
Почётные гости фестиваля и члены жюри
- Сергей Казаков — заслуженный артист РФ, художественный руководитель Пензенского областного драматического театра имени А. В. Луначарского;
- Анастасия Ефремова — театральный критик, председатель фонда Олега Ефремова, председатель жюри фестиваля, Москва;
- Олег Снопков — заслуженный деятель искусств Российской Федерации, преподаватель ГИТИС, Москва;
- Наталья Тёскина — председатель Пензенской региональной общественной организации театрально-фестивальный центр «Золотая провинция».
Золотая провинция — V
V юбилейный всероссийский театральный фестиваль «Золотая провинция» прошёл в 2016 году с 18 по 24 апреля на театральных площадках города Кузнецка и Пензы. Всего в программе приняли участие 12 профессиональных и любительских коллективов из Москвы, Саратова, Перми, Пензы, Кузнецка и Заречного. [8]
Участники фестиваля
- Театр «У Моста», Пермь - фантасмагория «Женитьба», Н.В. Гоголь; фантастическая история «Зверь», В. Синакевич, М. Гиндин; режиссёр-постановщик Сергей Федотов;
- Театр Юного Зрителя, Заречный — музыкальная история «Красная шапочка», Е. Шварц;
- Пензенский областной драматический театр имени А. В. Луначарского, Пенза — музыкальная сказка «Бонифаций»; музыкальная комедия «Севастопольский вальс», К.Я. Листов;
- театральная студия «Ступени», Кузнецк — детские забавы по произведениям К.И. Чуковского «Мухотушки»;
- Саратовский академический театр драмы имени И. А. Слонова — вкусная история «Свирели из карамели», Игорь Игнатов;
- «Класс-Центр» музыкально-драматического искусства, Москва — «Любит - не любит», Г. Зальцман;
- Пензенский областной театр «Кукольный дом», Пенза — «Жили-были» по мотивам русской народной сказки «Машенька и Медведь», В. Бирюков;
- Молодёжный театр Кирилла Королёва, Москва — комедия «Лекарь поневоле», Мольер; «Наташина мечта», Я. А. Пулинович;
- Центральный Дом актёра имени А. А. Яблочкиной, Москва — «Один день из жизни девицы Любы Отрадиной», А.Н. Островский;
- Arcadia-театр, Москва — комедия «Балаган», Чарльз Мори;
- учебный театр «ДМШ №15», Пенза — школьный анекдот «Колышки для козы», А. Хмелик; поэтическая духовная драма «Ров», А. Вознесенский.
- Пензенский театр юного зрителя, Пенза - моноспектакль «Демон» М.Лермонтов в исполнении Ирины Дрожжиловой
См. также
Напишите отзыв о статье "Золотая провинция"
Примечания
- ↑ Издательский дом «Комсомольская правда» [penza.kp.ru/online/news/1139196/ В Пензенской области стартовал фестиваль театральных коллективов «Золотая провинция»]
- ↑ Пензенский информационный портал «PNZ.RU» [pnz.ru/getnews.php?tid=news&&news_id=44981 В Кузнецк прибыли театральные труппы со всей страны]
- ↑ Пензенское информационное агентство «ПензаИнформ» [www.penzainform.ru/news/culture/2012/03/31/kuznechane_gotovyatsya_k_provedeniyu_festivalya_zolotaya_provintciya.html Кузнечане готовятся к проведению фестиваля «Золотая провинция»]
- ↑ РИА Новости [ria.ru/culture/20120425/635179122.html Театральный фестиваль «Золотая провинция» пройдет в Пензенской области]
- ↑ Правительство Пензенской области [www.penza.ru/news/2012/04/27/11315470 В городе Кузнецке Пензенской области проходит Всероссийский театральный фестиваль «Золотая провинция»]
- ↑ Информационное агентство «Пенза-Пресс» [www.penza-press.ru/lenta-novostei/2012/04/25/15303887 Кузнецк Пензенской области примет всероссийский театральный фестиваль]
- ↑ 1 2 Газета «Кузнецкий рабочий» [www.kuzrab58.ru/news-7-1452.html В Кузнецке открылся театральный фестиваль]
- ↑ ГТРК «Пенза» [penza.rfn.ru/rnews.html?id=552251&cid=7 В Пензенской области завершился фестиваль «Золотая провинция»]
Отрывок, характеризующий Золотая провинция
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.
Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.
Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.
Акушер вошел в комнату. Князь Андрей вышел и, встретив княжну Марью, опять подошел к ней. Они шопотом заговорили, но всякую минуту разговор замолкал. Они ждали и прислушивались.
– Allez, mon ami, [Иди, мой друг,] – сказала княжна Марья. Князь Андрей опять пошел к жене, и в соседней комнате сел дожидаясь. Какая то женщина вышла из ее комнаты с испуганным лицом и смутилась, увидав князя Андрея. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут. Жалкие, беспомощно животные стоны слышались из за двери. Князь Андрей встал, подошел к двери и хотел отворить ее. Дверь держал кто то.
– Нельзя, нельзя! – проговорил оттуда испуганный голос. – Он стал ходить по комнате. Крики замолкли, еще прошло несколько секунд. Вдруг страшный крик – не ее крик, она не могла так кричать, – раздался в соседней комнате. Князь Андрей подбежал к двери; крик замолк, послышался крик ребенка.
«Зачем принесли туда ребенка? подумал в первую секунду князь Андрей. Ребенок? Какой?… Зачем там ребенок? Или это родился ребенок?» Когда он вдруг понял всё радостное значение этого крика, слезы задушили его, и он, облокотившись обеими руками на подоконник, всхлипывая, заплакал, как плачут дети. Дверь отворилась. Доктор, с засученными рукавами рубашки, без сюртука, бледный и с трясущейся челюстью, вышел из комнаты. Князь Андрей обратился к нему, но доктор растерянно взглянул на него и, ни слова не сказав, прошел мимо. Женщина выбежала и, увидав князя Андрея, замялась на пороге. Он вошел в комнату жены. Она мертвая лежала в том же положении, в котором он видел ее пять минут тому назад, и то же выражение, несмотря на остановившиеся глаза и на бледность щек, было на этом прелестном, детском личике с губкой, покрытой черными волосиками.
«Я вас всех люблю и никому дурного не делала, и что вы со мной сделали?» говорило ее прелестное, жалкое, мертвое лицо. В углу комнаты хрюкнуло и пискнуло что то маленькое, красное в белых трясущихся руках Марьи Богдановны.
Через два часа после этого князь Андрей тихими шагами вошел в кабинет к отцу. Старик всё уже знал. Он стоял у самой двери, и, как только она отворилась, старик молча старческими, жесткими руками, как тисками, обхватил шею сына и зарыдал как ребенок.
Через три дня отпевали маленькую княгиню, и, прощаясь с нею, князь Андрей взошел на ступени гроба. И в гробу было то же лицо, хотя и с закрытыми глазами. «Ах, что вы со мной сделали?» всё говорило оно, и князь Андрей почувствовал, что в душе его оторвалось что то, что он виноват в вине, которую ему не поправить и не забыть. Он не мог плакать. Старик тоже вошел и поцеловал ее восковую ручку, спокойно и высоко лежащую на другой, и ему ее лицо сказало: «Ах, что и за что вы это со мной сделали?» И старик сердито отвернулся, увидав это лицо.
Еще через пять дней крестили молодого князя Николая Андреича. Мамушка подбородком придерживала пеленки, в то время, как гусиным перышком священник мазал сморщенные красные ладонки и ступеньки мальчика.
Крестный отец дед, боясь уронить, вздрагивая, носил младенца вокруг жестяной помятой купели и передавал его крестной матери, княжне Марье. Князь Андрей, замирая от страха, чтоб не утопили ребенка, сидел в другой комнате, ожидая окончания таинства. Он радостно взглянул на ребенка, когда ему вынесла его нянюшка, и одобрительно кивнул головой, когда нянюшка сообщила ему, что брошенный в купель вощечок с волосками не потонул, а поплыл по купели.
