Золотой век комиксов
Золотой век комиксов (англ. Golden Age of Comic Books) — название периода в истории американских комиксов, который длился (по разным оценкам) с конца 1930-х до конца 1940-х — начала 1950-х годов. В этот период начали издаваться аналоги современных комиксов, в которых впервые появились одни из самых известных супергероев, среди которых Супермен, Бэтмен, Капитан Америка, Чудо-женщина и Капитан Марвел.
Содержание
История
Началом Золотого века принято считать первое появление Супермена в комиксе Action Comics #1, вышедшего в 1938 году и изданного DC Comics. Появление Супермена было очень популярным, и вскоре супергерои буквально заполонили страницы комиксов[1]. В период между началом 1939 года и концом 1941 годов DC и её дочерняя компания All-American Comics создали таких популярных супергероев, как Бэтмен и Робин, Чудо-женщина, Флэш, Зелёный Фонарь, Аквамен и других, в то время, как компания Timely Comics, предшественник сегодняшней Marvel Comics, выпускала хорошо продаваемые серии комиксов с такими персонажами, как Человек-факел, Нэмор и Капитан Америка.
Хотя персонажи DC Comics и Timely Comics являются самыми известными персонажами того времени, согласно цифрам, самой продаваемой серией комиксов того периода стала серия о Капитане Марвеле компании Fawcett Comics. Было продано около 1,4 млн экземпляров, что сделало его самым широкораспространенным комиксом в Америке. Продажи Капитана Марвела уверенно побили даже Супермена, который в то время принадлежал Action Comics.[2][3][4] Другой персонаж, который долгое время оставался популярным, был Пластичный Человек, издаваемый издательством Quality Comics, а также детектив Спирит под авторством карикатуриста Уилла Айснера, который первоначально выходил в качестве дополнения, объединенного с воскресным выпуском газеты.[5]
Вторая мировая война сильно повлияла на комиксы, в частности на комиксы о супергероях, которые приобрели огромную популярность во время войны, став дешевым и легкочитаемым способом увидеть победу добра над злом. Сюжетные линии стали связанными с войной: в комиксах супергерои сражались со странами Оси, на обложках часто рисовались герои, дерущиеся с лидером нацистского движения Адольфом Гитлером.
Несмотря на то, что создание супергероев стало главным вкладом комиксов Золотого века в поп-культуру, также выпускались комиксы других жанров: юмор, вестерны, романтика, истории о джунглях. Издание The Steranko History of Comics 2 отмечает, что несупергеройские комиксы компании Dell Comics, в первую очередь, об анимационных персонажах Walt Disney, превышали в то время по объёму продаж комиксы о супергероях. Среди их персонажей были Микки Маус, Дональд Дак, Тарзан, Рой Роджерс и все они продавались тиражами более двух миллионов экземпляров в месяц.
После войны
После окончания второй мировой войны и сброса атомной бомбы, в середине 1940-х содержание комиксов того времени изменилось. Начали появляться супергерои с ядерными способностями, например Атомный Громовержец и Атомный Человек.[6][7][8] В сериале «Атомный Человек против Супермена» (англ. Atom Man vs. Superman), Супермен сражался с Атомным Человеком, в то время как слабость Супермена к криптониту напомнила об опасности ядерной радиации. Кроме этих серьёзных персонажей, в тот период появились животные с похожими способностями, например Атомная Мышь и Атомный Кролик. Историки того времени говорят, что эти детские персонажи помогли ослабить страх молодых читателей относительно перспектив атомной войны.[9] Так же, герои начали бороться с коммунистами, а некоторые были вовлечены в Корейскую войну.
Окончание периода
После окончания второй мировой войны популярность супергероев пошла на спад, и в попытке сохранить читательскую аудиторию, издательские компании начали вносить разнообразие в выпускаемые комиксы, добавив вестерны, научно-фантастические и хоррор-издания, в результате чего многие серии были отменены[10]:
- Серия Marvel Mystery Comics издательства Timely Comics вместе с персонажем Человеком-факелом закончилась на номере #92 в июне 1949 года; Sub-Mariner Comics — на выпуске #32 в июне 1949 года; Captain America Comics (в то время Captain America’s Weird Tales) прервалась выпуском #75 в феврале 1950 года и трансформировалась в Atlas Comics в выпусках, датированных ноябрём 1951 года.
- All Star Comics #57 издательства DC Comics стал All-Star Western #58 с 1951 года.
- Началом Серебряного века, как правило, считаются более поздние комиксы, начиная с успешных дебютов перезапущенных версий супергероев Золотого века, таких как новый Флэш в выпуске Showcase #4 в октябре 1956 года.
Напишите отзыв о статье "Золотой век комиксов"
Примечания
- ↑ [www.infoplease.com/spot/comicstimeline.html#CT-1930 Comics Timeline — Infoplease.com]
- ↑ Tipton, Scott [www.moviepoopshoot.com/comics101/6.html The World's Mightiest Mortal] (1 апреля 2003). [www.webcitation.org/69ZuxMZv2 Архивировано из первоисточника 1 августа 2012]. Выдержка:
«I’ve always felt that it was this origin story and concept that made Captain Marvel instantly popular, to the point that it was outselling every comic on the stands for several years throughout the '40s.»
- ↑ Overstreet, Robert M. «Official Overstreet Comic Book Price Guide», ISBN 0-375-72239-4
- ↑ Morse, Ben. «Thunderstruck». Wizard #179 (сентябрь, 2006)
- ↑ Andelman, Bob, Will Eisner: «A Spirited Life», ISBN 1-59582-011-6
- ↑ [www.scientificamerican.com/article.cfm?id=comic-books-from-the-atomic-age Comic Books from the Atomic Age], журнал Scientific American
- ↑ [www.sparehed.com/2007/05/14/dagwood-splits-the-atom/ Dagwood Splits the Atom] scan
- ↑ [www.tomchristopher.com/?op=home/Comic%20History/Atomic%20Age%20Comics Christopher, Tom, «Atomic Age Comics»]
- ↑ Ferenc M. Szasz, «Atomic Comics: The comic book industry Confronts the Nuclear Age», глава книги Atomic Culture: How We Learned to Stop Worrying and Love the Bomb, авторы Scott C. Zeman and Michael A. Amundson (Colorado: University Press of Colorado, 2004), ISBN 0-87081-764-7
- ↑ Kovacs, George, and C. W. Marshall (2010). «Classics and Comics», Oxford University Press, p. 109, ISBN 978-0-19-973419-1
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Золотой век комиксов
– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..
– А! Графу нужно было, чтобы он указал на Ключарева, понимаю! – сказал Пьер.
– Совсем не нужно», – испуганно сказал адъютант. – За Ключаревым и без этого были грешки, за что он и сослан. Но дело в том, что граф очень был возмущен. «Как же ты мог сочинить? – говорит граф. Взял со стола эту „Гамбургскую газету“. – Вот она. Ты не сочинил, а перевел, и перевел то скверно, потому что ты и по французски, дурак, не знаешь». Что же вы думаете? «Нет, говорит, я никаких газет не читал, я сочинил». – «А коли так, то ты изменник, и я тебя предам суду, и тебя повесят. Говори, от кого получил?» – «Я никаких газет не видал, а сочинил». Так и осталось. Граф и отца призывал: стоит на своем. И отдали под суд, и приговорили, кажется, к каторжной работе. Теперь отец пришел просить за него. Но дрянной мальчишка! Знаете, эдакой купеческий сынишка, франтик, соблазнитель, слушал где то лекции и уж думает, что ему черт не брат. Ведь это какой молодчик! У отца его трактир тут у Каменного моста, так в трактире, знаете, большой образ бога вседержителя и представлен в одной руке скипетр, в другой держава; так он взял этот образ домой на несколько дней и что же сделал! Нашел мерзавца живописца…
В середине этого нового рассказа Пьера позвали к главнокомандующему.
Пьер вошел в кабинет графа Растопчина. Растопчин, сморщившись, потирал лоб и глаза рукой, в то время как вошел Пьер. Невысокий человек говорил что то и, как только вошел Пьер, замолчал и вышел.
– А! здравствуйте, воин великий, – сказал Растопчин, как только вышел этот человек. – Слышали про ваши prouesses [достославные подвиги]! Но не в том дело. Mon cher, entre nous, [Между нами, мой милый,] вы масон? – сказал граф Растопчин строгим тоном, как будто было что то дурное в этом, но что он намерен был простить. Пьер молчал. – Mon cher, je suis bien informe, [Мне, любезнейший, все хорошо известно,] но я знаю, что есть масоны и масоны, и надеюсь, что вы не принадлежите к тем, которые под видом спасенья рода человеческого хотят погубить Россию.
– Да, я масон, – отвечал Пьер.
– Ну вот видите ли, мой милый. Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества. Вы можете понимать, что на это есть причины и что я не мог бы сослать здешнего почт директора, ежели бы он не был вредный человек. Теперь мне известно, что вы послали ему свой. экипаж для подъема из города и даже что вы приняли от него бумаги для хранения. Я вас люблю и не желаю вам зла, и как вы в два раза моложе меня, то я, как отец, советую вам прекратить всякое сношение с такого рода людьми и самому уезжать отсюда как можно скорее.
– Но в чем же, граф, вина Ключарева? – спросил Пьер.
– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d'un desastre publique, et je n'ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu'est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]
