Золотой век русской литературы
Золотой век русской литературы — крылатое выражение, которым называют русскую литературу XIX века[1]. Золотым веком русской поэзии называют первую треть XIX века[2].
Впервые выражение Золотой век русской литературы употребил М. А. Антонович в статье «Литературный кризис», напечатанной в 1863 году в журнале «Современник»[1]:
Недавно еще казалось, будто все органы литературы проникнуты одним духом и одушевлены одинаковыми стремлениями; все они, по-видимому, согласно шли к одной цели и преследовали одинаковые интересы... Поистине, то был Золотой век нашей литературы, период её невинности и блаженства!.. Теперь же в нашей литературе наступил век железный и даже глиняный... Вражда вышла за пределы домашнего литературного круга; один литературный орган старается подставить ногу другому и вырыть яму на том пути, который лежит вне области литературы...
Антонович подразумевал литературу, относящуюся к периоду А. С. Пушкина и Н. В. Гоголя, но в дальнейшем этот термин стал применяться к литературе всего XIX века, включив в себя также И. С. Тургенева, Ф. М. Достоевского, Л. Н. Толстого и других классиков[1]. По выражению В. Б. Катаева, «между рождением Пушкина и смертью Чехова уместился целый век, золотой век русской классической литературы. Они стоят словно у двух концов единой неразрывной цепи — в её начале и в конце»[3].
Центром Золотого века русской поэзии был А. С. Пушкин. Помимо него к этому периоду относятся М. Ю. Лермонтов, И. А. Крылов, Е. А. Баратынский и другие поэты пушкинской поры. Завершился Золотой век поэзии произведениями Ф. И. Тютчева[2].
См. также
Напишите отзыв о статье "Золотой век русской литературы"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Серов, 2003.
- ↑ 1 2 [krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/literatura/RUSSKAYA_LITERATURA.html?page=0,1#part-3 Русская литература] // Энциклопедия «Кругосвет».
- ↑ Катаев В.Б. Златая цепь: Чехов и Пушкин // [books.google.ru/books?id=JRCjAAAAQBAJ&lpg=PT27&hl=ru&pg=PT27#v=onepage&f=false Чехов плюс...]. — Litres, 2013. — 528 с. — ISBN 9785457067837.
Литература
- Баевский В.С. Тридцать лекций о золотом веке русской литературы. 1800 - 1855. — Смоленск: Изд-во Смол. ун-та, 2009. — 632 с.
- Серов В. Золотой век русской литературы // Энциклопедический словарь крылатых слов и выражений. — М: «Локид-Пресс», 2003. — С. 115-116.
- Андреев А. «Золотой век» русской литературы в его отношении к «веку серебряному» // [books.google.ru/books?id=qV24AAAAQBAJ&lpg=PT22&hl=ru&pg=PT22#v=onepage&f=false Основы теории литературно-художественного творчества]. — М: Litres, 2015. — С. 22-31. — 370 с. — ISBN 9785457093485.
Отрывок, характеризующий Золотой век русской литературы
Один раз француз, которого брал Тихон, выстрелил в него из пистолета и попал ему в мякоть спины. Рана эта, от которой Тихон лечился только водкой, внутренне и наружно, была предметом самых веселых шуток во всем отряде и шуток, которым охотно поддавался Тихон.– Что, брат, не будешь? Али скрючило? – смеялись ему казаки, и Тихон, нарочно скорчившись и делая рожи, притворяясь, что он сердится, самыми смешными ругательствами бранил французов. Случай этот имел на Тихона только то влияние, что после своей раны он редко приводил пленных.
Тихон был самый полезный и храбрый человек в партии. Никто больше его не открыл случаев нападения, никто больше его не побрал и не побил французов; и вследствие этого он был шут всех казаков, гусаров и сам охотно поддавался этому чину. Теперь Тихон был послан Денисовым, в ночь еще, в Шамшево для того, чтобы взять языка. Но, или потому, что он не удовлетворился одним французом, или потому, что он проспал ночь, он днем залез в кусты, в самую середину французов и, как видел с горы Денисов, был открыт ими.
Поговорив еще несколько времени с эсаулом о завтрашнем нападении, которое теперь, глядя на близость французов, Денисов, казалось, окончательно решил, он повернул лошадь и поехал назад.
– Ну, бг'ат, тепег'ь поедем обсушимся, – сказал он Пете.
Подъезжая к лесной караулке, Денисов остановился, вглядываясь в лес. По лесу, между деревьев, большими легкими шагами шел на длинных ногах, с длинными мотающимися руками, человек в куртке, лаптях и казанской шляпе, с ружьем через плечо и топором за поясом. Увидав Денисова, человек этот поспешно швырнул что то в куст и, сняв с отвисшими полями мокрую шляпу, подошел к начальнику. Это был Тихон. Изрытое оспой и морщинами лицо его с маленькими узкими глазами сияло самодовольным весельем. Он, высоко подняв голову и как будто удерживаясь от смеха, уставился на Денисова.
– Ну где пг'опадал? – сказал Денисов.
– Где пропадал? За французами ходил, – смело и поспешно отвечал Тихон хриплым, но певучим басом.
– Зачем же ты днем полез? Скотина! Ну что ж, не взял?..
– Взять то взял, – сказал Тихон.
– Где ж он?
– Да я его взял сперва наперво на зорьке еще, – продолжал Тихон, переставляя пошире плоские, вывернутые в лаптях ноги, – да и свел в лес. Вижу, не ладен. Думаю, дай схожу, другого поаккуратнее какого возьму.
– Ишь, шельма, так и есть, – сказал Денисов эсаулу. – Зачем же ты этого не пг'ивел?
– Да что ж его водить то, – сердито и поспешно перебил Тихон, – не гожающий. Разве я не знаю, каких вам надо?
– Эка бестия!.. Ну?..
– Пошел за другим, – продолжал Тихон, – подполоз я таким манером в лес, да и лег. – Тихон неожиданно и гибко лег на брюхо, представляя в лицах, как он это сделал. – Один и навернись, – продолжал он. – Я его таким манером и сграбь. – Тихон быстро, легко вскочил. – Пойдем, говорю, к полковнику. Как загалдит. А их тут четверо. Бросились на меня с шпажками. Я на них таким манером топором: что вы, мол, Христос с вами, – вскрикнул Тихон, размахнув руками и грозно хмурясь, выставляя грудь.
– То то мы с горы видели, как ты стречка задавал через лужи то, – сказал эсаул, суживая свои блестящие глаза.
Пете очень хотелось смеяться, но он видел, что все удерживались от смеха. Он быстро переводил глаза с лица Тихона на лицо эсаула и Денисова, не понимая того, что все это значило.
– Ты дуг'ака то не представляй, – сказал Денисов, сердито покашливая. – Зачем пег'вого не пг'ивел?
