Золотой глобус (премия, 1948)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

5-я церемония вручения наград премии «Золотой глобус»

10 марта 1948


Лучший фильм :
«Джентльменское соглашение»


5-я церемония вручения наград премии «Золотой глобус» за заслуги в области кинематографа за 1947 год. Церемония была проведена 10 марта 1948 года в «Hollywood Roosevelt Hotel (англ.)» Лос-Анджелесе, штат Калифорния, США.



Победители

Победители выделены отдельным цветом.
Категории Фотографии
лауреатов
Победители
Лучшая мужская роль — драма Рональд Колман — «Двойная жизнь (англ.)»
Лучшая женская роль — драма Розалинд Расселл — «Траур к лицу Электре (англ.)»
Лучший режиссёр Элиа Казан — «Джентльменское соглашение»
Лучший фильм «Джентльменское соглашение»
Лучший актёр второго плана Эдмунд Гвенн — «Чудо на 34-й улице»
Лучшая актриса второго плана Селеста Холм — «Джентльменское соглашение»
Лучший кинооператор Джек Кардифф — «Чёрный нарцисс»
Самый многообещающий новичок — мужчина Ричард Уидмарк — «Поцелуй смерти»
Самый многообещающий новичок — женщина Лоис Максвелл — «Эта девушка из Хагена (англ.)»
Лучшая музыка к фильму «Жизнь с отцом»
Лучший сценарий Джордж Ситон — «Чудо на 34-й улице»

Напишите отзыв о статье "Золотой глобус (премия, 1948)"

Ссылки

  • [www.goldenglobes.org/browse/year/1947 Официальный сайт: победители и номинанты] (англ.). [www.webcitation.org/67dt6seOA Архивировано из первоисточника 14 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Золотой глобус (премия, 1948)

– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.