Центр Брока

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Зона Брока»)
Перейти к: навигация, поиск

Центр Брока́ — участок коры головного мозга, названный по имени французского антрополога и хирурга Поля Брока, открывшего его в 1865 году[1], находящийся в задненижней части третьей лобной извилины левого полушария (у правшей), работой которого обеспечивается моторная организация речи и преимущественно связанная с фонологической и синтаксической кодификациями. Представляет собой кинетико-моторный вербальный анализатор, в котором перерабатывается прежде всего проприоцептивная информация. При поражении этого центра возникает так называемая афазия Брока (анартрический синдром), которая характеризуется невозможностью объединения отдельных речевых движений в единый речевой акт.

В статье, опубликованной в октябре 2012 года и содержащей результаты исследований, проведенных в МИТ под руководством Nancy Kanwisher, утверждается, что центр Брока делится на две зоны.  Одна из которых входит в состав нейронных сетей воспроизводства речи, а вторая - в состав сетей, связанных с решением математических задач и запоминанием. [2][3]



См. также

Напишите отзыв о статье "Центр Брока"

Примечания

  1. Brandon Keim. [www.wired.com/wiredscience/2009/10/speaking-brain/ Wires Inserted Into Human Brain Reveal Speech Surprise] (англ.). Wired (15 октября 2009). Проверено 21 октября 2009. [www.webcitation.org/66nMfW6fO Архивировано из первоисточника 9 апреля 2012].
  2. [news.mit.edu/2012/brocas-area-multiple-roles-1016 Brain’s language center has multiple roles]
  3. [m.lenta.ru/news/2012/10/16/areabroca Физиологи уточнили местоположение нейронов речи]

Литература

  • Azcoaga J.E. Neurolinguistica y fisiopatologia. Afasiologia. Buenos Aires: El Ateneo, 1985, 292 p.

Отрывок, характеризующий Центр Брока

Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече.
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.
Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.