Зонн, Влодзимеж

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Влодзимеж Зонн
Włodzimierz Zonn
Дата рождения:

14 ноября 1905(1905-11-14)

Место рождения:

Вильно (Российская империя)

Дата смерти:

28 февраля 1975(1975-02-28) (69 лет)

Место смерти:

Варшава (ПНР)

Страна:

Российская империя, Польша

Научная сфера:

астрономия

Место работы:

Варшавский университет
Обсерватория Варшавского университета

Учёное звание:

профессор

Альма-матер:

Университет Стефана Батория

Влодзимеж Зонн (польск. Włodzimierz Zonn; 1905—1975) — польский астроном.





Биография

Родился в Вильно (ныне Вильнюс, Литва), в 1931 окончил университет Стефана Батория в Вильно. В 1936 участвовал в экспедиции в Грецию для наблюдения полного солнечного затмения. До 1938 работал в обсерватории университета Стефана Батория, в 1938—1939 — в обсерватории Варшавского университета на горе Поп-Иван (Карпаты).

По некоторым данным, в 1932 вступил в масонскую ложу «Восстановление свободы»[1].

Во время Второй мировой войны был призван в армию, попал в плен и был интернирован. В 1945 вернулся в Варшаву и возобновил научную и преподавательскую работу в Варшавском университете (с 1950 — директор обсерватории университета, с 1953 — заведующий кафедрой астрономии, с 1962 — профессор). В 1952 −1955 и с 1963 по 1973 был президентом Польского астрономического общества. Председатель Астрономического комитета Польской АН (1962—1972).

Основные труды в области астрофотометрии и звездной астрономии. Выполнил ряд исследований по фотографической фотометрии переменных звезд, главным образом цефеид и затменных переменных. Исследовал затменную систему CO Ящерицы, определил эксцентриситет орбиты и фотометрические параметры системы, открыл смещение линии апсид. Изучал изменения блеска астероида Эрос. Получил серию спектрограмм цефеиды δ Цефея и выполнил анализ изменений её лучевой скорости. На основании подсчета галактик по каталогу Э. Б. Хольмберга оценил долю двойных и кратных галактик в Метагалактике, исследовал движения в сферических скоплениях галактик и показал нестабильность некоторых из этих систем. Автор учебников по общей астрономии (1946) и общей астрофизике (1955), монографий и научно-популярных книг по астрономии.

В 1983 Польское астрономическое общество учредило медаль имени Влодзимежа Зонна за выдающиеся заслуги в популяризации астрономии.

Публикации на русском языке

  • «Звездная астрономия» (совместно с К. Рудницким), 1959;
  • «Галактики и квазары» (1978).

Напишите отзыв о статье "Зонн, Влодзимеж"

Литература

  • Колчинский И.Г.,Корсунь А.А.,Родригес М.Г. Астрономы.Биографический справочник. — Киев: Наукова думка, 1986.
  • Ludwik Hass, Masoneria polska XX wieku. Losy, loże, ludzie, Wyd. 2, rozsz. i uzup., Kopia, Warszawa 1996, ss. 295. ISBN 83-86290-16-1

Ссылки

  1. Ludwik Hass, Masoneria polska XX wieku. Losy, loże, ludzie, Wyd. 2, rozsz. i uzup., Kopia, Warszawa 1996, ss. 295. ISBN 83-86290-16-1

Отрывок, характеризующий Зонн, Влодзимеж

И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.