Зоопсихология

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Зоопсихолог»)
Перейти к: навигация, поиск

Зоопсихология — наука о психической деятельности животных, её проявлениях, происхождении и развитии в видовом и индивидуальном аспектах. В психической деятельности отражается восприятие мира животным и отношение к нему, проявляющееся во внешнем поведении, доступном наблюдению со стороны. Психическая деятельность предшествует наблюдаемому поведению и целиком обуславливает реакции живого существа на события во внешней и/или внутренней среде. В практическом плане под психической деятельностью можно понимать совокупность интеллектуальных процессов и эмоциональных состояний.





Общие сведения

Поскольку человек — не что иное, как животное, то стремление исследовать психику и поведение животных тесно связано с попытками человека понять самого себя. Первые работы в этой области принадлежат древнегреческим мыслителям (Сократ, Аристотель, Хрисипп). Научный позитивистский подход к изучению психики и поведения животных восходит к XVIII веку (Уайт, Леруа, Ламарк и многие другие).

В 1894 году было сформулировано «правило Моргана»: не следует привлекать для объяснения поведения животных более высоких психических категорий, чем необходимо. К числу факторов, негласно признанных не подлежащими изучению, были отнесены процессы психической деятельности. Основанием для исключения их из объекта исследования послужила недоступность этих процессов непосредственному наблюдению. Тем самым зоопсихология превратилась в исследование не психической деятельности как таковой, а лишь наблюдаемого поведения, которое является её результатом.

Крайне важный этап в развитии зоопсихологии как научной дисциплины был связан с идеями Чарльза Дарвина, говорившего об инстинктах как форме поведенческого эволюционного приспособления и настаивавшего на том, что психическое приспособление первично по отношению к морфологии организма. Тем самым была заложена база для развития работ в трех основных направлениях:

  1. изучение эволюционного аспекта поведения;
  2. изучение роли инстинктов в индивидуальном поведении;
  3. наблюдение поведенческой общности человека и животных.

Эволюционный подход к изучению поведения лег в основу работ К.Лоренца[1][2], Н. Тинбергена[3][4] и других этологов, относящиеся к первой половине XX века. Существенный вклад в развитие этологии как науки внёс австрийско-советский зоопсихолог К. Э. Фабри[5]. Этология — это наука о формах поведения животных, характерных для данного биологического вида и обеспечивающих его выживание (видоспецифичные формы поведения). Этология практически не затрагивает вопроса об индивидуальном поведении и обуславливающих его мотивациях, а само поведение рассматривается в рамках вариаций наследственно закрепленных форм («комплексов фиксированных действий»). Понятно, что этология не охватывает психических и поведенческих аспектов межвидовых взаимодействий — в частности, отношений домашних животных с человеком.

В противоположность этологии и почти одновременно с ней развивался и прямо противоположный подход, названный бихевиоризмом (от англ. behavior — «поведение»). Родоначальник бихевиоризма, Дж. Б.Уотсон поставил задачу изучения механизмов формирования индивидуального поведения и способов воздействия на него. Основным предметом изучения для бихевиористов стали именно сиюминутные индивидуальные мотивации животного и их баланс, позволяющий формировать желательное для человека поведение. Бихевиоризм стал мощной и хорошо разработанной основой для изощренных методов дрессировки. Исследования бихевиористов сыграли немалую роль в понимании процессов формирования и использовании жизненного опыта в индивидуальном поведении. Ограничения бихевиоризма связаны с тем, что этот подход учитывает главным образом воздействие со стороны в процессе искусственного формирования поведения, снижая значение наследственно обусловленных форм активности.

К зоопсихологии примыкают и работы по физиологии высшей нервной деятельности, подтвердившие тот факт, что психические процессы имеют своё физиологическое, вещественное выражение. И. П. Павлов[6] оставил нам прекрасный надежный метод изучения реакций животного на стимулы в лабораторных условиях. Однако, глубоко исследовав процесс формирования реакций и закрепления их в виде автоматизмов (условный рефлекс), нейрофизиологи не ставили перед собой задачу изучения поведения во всей его полноте и выяснения роли рефлексов в сложном поведении.

Итак, в «классической» зоопсихологии изучаются (в отрыве друг от друга) три аспекта психики и поведения животных:

  1. наследуемое поведение в биологически обусловленных ситуациях — этология;
  2. способы формирования желательного поведения животных — бихевиоризм;
  3. физиологические основы психической деятельности — нейрофизиология.

Очевидно, что индивидуальное поведение животного сочетает в себе все перечисленные аспекты, но не исчерпывается даже самой изощренной их комбинацией. За пределами возможностей «классической» зоопсихологии остаются такие проблемы, как оценка животным конкретной ситуации, определение эффективности той или иной стратегии поведения и способов её реализации (с точки зрения вероятности достижения цели и затрат), роль партнера, активно или пассивно влияющего на принятие решений, и многие другие аспекты наблюдаемого поведения животных. Очевидно, что именно эти вопросы во многом определяют собой успех использования животных человеком.

В конце XX века зоопсихология начала развиваться как комплексная дисциплина, сочетающая изучение места животных в мире с другими подходами к исследованию природы. Так, например, в Московском Государственном Университете в настоящее время развивается такой подход, как «экологическая этология». Представители этого направления, по существу, продолжают работы этологов, но стремятся при этом более полно учесть возможные метаморфозы среды и разные варианты приспособления к ней в рамках целых биоценозов.

С начала 1990-х годов в Санкт-Петербурге начала развиваться принципиально новая отрасль зоопсихологии, изучающая собственно психическую деятельность — то есть, внутренние процессы, обуславливающие формирование тех или иных форм поведения. Данное направление опирается на формальные методы, позволяющие моделировать, восстанавливать и воспроизводить психические процессы.

Метод информационного моделирования психики универсален по отношению к биологическому виду (включая изучение психики человека) и дает основу для разработки прикладной психологии[7] каждого вида. На этой теоретической основе базируются и такие практические применения, как коррекция психики животных, ветеринарная психоневрология и находящаяся на стыке зоопсихологии и ветеринарной психоневрологии ветеринарная психология.

Этология

Этоло́гия — полевая дисциплина зоологии, изучающая присущее видам генетически обусловленное поведение (инстинкты) животных, в том числе людей, и его эволюционные аспекты. Термин ввёл в 1859 году французский зоолог Изидор Жоффруа Сент-Илер. Тесно связана с зоологией, эволюционной биологией, физиологией, генетикой, сравнительной психологией, зоопсихологией, а также является неотъемлемой частью когнитивной этологии. Основоположник этологии, лауреат Нобелевской премии Конрад Лоренц называл этологию «морфологией поведения животного».

Следует обратить внимание, что этология исследует собственно поведение животных, причем именно его видовые и эволюционные аспекты.

Четыре вопроса Н.Тинбергена

Тинбергену принадлежит краткая формулировка основных проблем, вокруг которых должно концентрироваться внимание исследователей поведения. Согласно его определению, анализ поведенческого акта только в том случае можно считать полноценным, если исследователь пытается определить.

  • приспособительную функцию: как поведенческий акт влияет на способность животного выживать и оставлять потомство?
  • причину: какие воздействия запускают поведенческий акт?
  • развитие в онтогенезе: как поведение меняется с годами, в течение индивидуального развития (онтогенеза), и какой предыдущий опыт необходим для проявления поведения?
  • эволюционное развитие: каковы различия и сходства похожих поведенческих актов у родственных видов, и как эти поведенческие акты могли возникнуть и развиваться в процессе филогенеза?

Бихевиоризм

Бихевиори́зм (англ. behaviour — поведение) — направление в психологии человека и животных, буквально — наука о поведении. Это направление в психологии, определявшее облик американской психологии в начале XX века, радикально преобразовавшее всю систему представлений о психике. Его кредо выражала формула, согласно которой предметом психологии является поведение, а не сознание. Поскольку тогда было принято ставить знак равенства между психикой и сознанием (психическими считались процессы, которые начинаются и заканчиваются в сознании), возникла версия, будто, устраняя сознание, бихевиоризм тем самым ликвидирует психику. Основателем данного направления в психологии был американский психолог Джон Уотсон.

Важнейшими категориями бихевиоризма являются стимул, под которым понимается любое воздействие на организм со стороны среды, в том числе и данная, наличная ситуация, реакция и подкрепление, в качестве которого для человека может выступать и словесная или эмоциональная реакция окружающих людей. Субъективные переживания при этом в современном бихевиоризме не отрицаются, но ставятся в положение, подчинённое этим воздействиям.

В зоопсихологии бихевиоризм исследует процессы формирования поведения.

Во второй половине 20-го века бихевиоризм был замещён когнитивной психологией, которая с тех пор доминирует в психологической науке. Однако многие идеи бихевиоризма до сих пор используются в определённых направлениях психологии и психотерапии.

Бихевиористами применялось два основных методологических подхода для исследования поведения: наблюдение в лабораторных, искусственно создаваемых и управляемых условиях, и наблюдение в естественной среде обитания.

Нейрофизиология

Нейрофизиология — раздел физиологии животных и человека, изучающий функции нервной системы и её основных структурных единиц — нейронов. Она тесно связана с нейробиологией, психологией, неврологией, клинической нейрофизиологией, электрофизиологией, этологией, нейроанатомией и другими науками, занимающимися изучением мозга.

В соединении с представлениями нейрофизиологии и нейроанатомии новые перспективы для изучения своей материальной основы приобретает генетика поведения[8]. На данных о нейрофизиологии в значительной степени строятся и смежные с зоопсихологией специализации в ветеринарной медицине - ветеринарная психология и ветеринарная психоневрология.

Теория И.П.Павлова

Несмотря на существовавшие ранее работы С.П.Боткина, И.М.Сеченова, В.М.Бехтерева и др., основоположником условно-рефлекторной теории принято считать И.П.Павлова. Хотя именно синтез всех существовавших в этой области работ положил основу изучению материальной стороны нервной деятельности - физиологии ВНД, благодаря всемирной известности нобелевского лауреата, И.П.Павлов стал "лицом" учения.

На постулатах этой теории строятся многие научные и практические методы. В частности, описанный выше бихевиоризм в значительной мере строится на данных о физиологии высшей нервной деятельности и принципах формирования рефлексов.

Зооинтеллектология

Зооинтеллектология – наука об интеллекте животных (в т.ч. человека) как совокупности процессов обработки информации и принятия решений.

Представляет собой синтез результатов других направлений зоопсихологии, изучающих поведение и обуславливающие его внутренние процессы.

Зооинтеллектология ставит своей целью понять закономерности, управляющие поведением животного и определяющие степень его адекватности реальной ситуации. Принципиальным отличием зооинтеллектологии от других направлений З. является представление психической деятельности как совокупности процессов преобразования информации.

Зооинтеллектология непротиворечиво объединяет результаты основных направлений "классической" зоопсихологии:

  • этология дает основу для мотивационного анализа и понимания врожденных форм поведения, участвующих в генерации данного поведения;
  • бихевиоризм предоставляет понимание процессов индивидуального развития и накопления и использования жизненного опыта;
  • нейрофизиология определяет реализацию интеллектуальной деятельности в виде системы нервных процессов.

По существу, именно зооинтеллектология дает основу для ответа на "четыре вопроса Нико Тинбергена":

  • приспособительная функция - принятие решения, повышающего вероятность выживания;
  • причина поведения - мотивация как актуальная потребность, подлежащая удовлетворению за счет данно8го поведения;
  • развитие в онтогенезе - использование индивидуального жизненного опыта, видовая норма развития и отклонения от нормы;
  • эволюционное развитие - интеллектуальная деятельность рассматривается одновременно как механизм и продукт филогенетического приспособления.

Объектом изучения зооинтеллектологии являются наблюдаемые связи между потребностями субъекта, характеристиками его нервной деятельности и результирующим поведением.

Предметом изучения следует считать внутренние процессы восприятия, преобразования и порождения информации, приводящие к наблюдаемому поведению.

Метод исследования – моделирование информационных процессов.

Зооинтеллектология опирается также на нейробиологическое представление об интеллекте как системе нервных процессов и закрепляемых нейронных путей, обеспечивающих генерацию информации, управляющей нужным поведением. Основами для такого представления является теория нервизма (С.П.Боткин, И.М.Сеченов) и объективная психология (В.М.Бехтерев). Работы по зооинтеллектологии уже привели к разработке принципиально новых методов формирования поведения животных в их взаимодействии с человеком.

См. также

Напишите отзыв о статье "Зоопсихология"

Примечания

  1. Лоренц К. Человек находит друга./ Пер. с англ. М.: АО Полифон, 1992. — 192 с.
  2. Лоренц К. Агрессия (так называемое зло)./ Пер. с англ. М.: Прогресс-Универс,1994.
  3. Тинберген Н. Социальное поведение животных./ Пер. с англ. М.: Мир, 1993.
  4. Tinbergen N. «Derived» activities, their causation, biological significance, origin and emancipation during evolution. Q. Rev. Biol., 1952, Vol. 27, pp. 1-32.
  5. Фабри К. Основы зоопсихологии. — Москва: изд-во МГУ, 1976. — 464 с.
  6. Павлов И. П. Полное собрание сочинений.. — Москва: изд-во АН СССР, 1952. — Т. 1-5.
  7. Криволапчук Н. Д. Прикладная психология собаки. — Ростов на Дону: Феникс, 2008. — 558 с. — (Психологический практикум). — ISBN 978-5-222-12689-9
  8. Крушинский Л.В., Зорина З.А., Полетаева Л.И., Романова Л.П. Введение в этологию и генетику поведения. — Москва, 1983.

Литература

  • Анохин П.К. Биология и нейрофизиология условного рефлекса. — Москва, 1968.
  • Бергман Ё. Поведение собак : пер. с финского. — Москва: Восхождение, 1992.
  • Бехтерев В.М. Объективная психология. — Москва: Наука, 1991.
  • Воронин Л.Г. Условный рефлекс – всеобщее приспособительное явление в животном мире. — Москва, 1954. — 40 с.
  • Выготский Л.С. Избранные психологические исследования. — Москва, 1956.
  • Зорина З.А., Полетаева И. И. Зоопсихология. Элементарное мышление животных: учебное пособие. — Москва: Аспект-Пресс, 2008. — 320 с. — ISBN 978-5-7567-0135-7.
  • Криволапчук Н.Д. Прикладная психология собаки. — Ростов на Дону: Феникс, 2008. — 558 с. — (Психологический практикум). — ISBN 978-5-222-12689-9.
  • Крушинский Л.В. Биологические основы рассудочной деятельности. — Москва, 1986.
  • Крушинский Л.В., Зорина З.А., Полетаева Л.И., Романова Л.П. Введение в этологию и генетику поведения. — Москва, 1983.
  • Крушинский Л.В.,. Проблемы поведения животных. — Москва: Наука, 1993.
  • Крушинский Л.В. Эволюционно-генетические аспекты поведения. — Москва: Наука, 1991.
  • Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. — Москва, 1972.
  • Лоренц К. Человек находит друга : пер. с англ.. — Москва: АО Полифон, 1992.
  • Лоренц К. Агрессия (так называемое зло) : пер. с англ.. — Москва: Прогресс-Универс, 1994.
  • Мак-Фарленд Д. Поведение животных. Психобиология, этология, эволюция. — Москва: Мир, 1988.
  • Меннинг О. Поведение животных. Вводный курс : пер. с англ.. — Москва: Мир, 1982.
  • Павлов И.П. Полное собрание сочинений. — Москва: Изд-во АН СССР, 1952. — Т. 1-5.
  • Симонов П.В. Мотивированный мозг. — Москва, 1987.
  • Симонов П.В. Эмоциональный мозг. — Москва, 1981.
  • Сотская М.Н. [www.ido.edu.ru/psychology/animal_psychology/ Курс зоопсихологии] (рус.) (html). [ido.rudn.ru Институт Международных Программ РУДН]. Проверено 7 июля 2009.
  • Тинберген Н. Социальное поведение животных : пер. с англ.. — Москва: Мир, 1993.
  • Ухтомский А.А. Очерк физиологии нервной системы //Собр. соч.. — Ленинград: Изд-во ЛГУ, 1945. — Т. Т.4.
  • Фабри К. [bookap.info/okolopsy/fabri/gl1.shtm Основы зоопсихологии]. — Москва: Изд-во МГУ, 1976. — 464 с.
  • Филиппова Г.Г. Зоопсихология и сравнительная психология. — 3-е изд., стер. — Москва: Академия, 2007. — 543 с. — 1000 экз. — ISBN 978-5-7695-4402-6.
  • Delgado J.M.R. Physical control of the mind. Toward a psychocivilized society. — New York: Harper and Roy wp., 1969.
  • Lorenz K. Evolution and modification of behavior. — Chicago: University of Chicago press, 1965.
  • Tinbergen N. "Derived" activities, their causation, biological significance, origin and emancipation during evolution. — Q. Rev. Biol. — 1952. — Т. Vol. 27.
  • Франс де Вааль. Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных? = Frans de Waal "Are We Smart Enough to Know How Smart Animals Are?". — М.: Альпина Нон-фикшн, 2016. — 404 p. — ISBN 978-5-91671-617-7.

Отрывок, характеризующий Зоопсихология



Граф Илья Андреич повез своих девиц к графине Безуховой. На вечере было довольно много народу. Но всё общество было почти незнакомо Наташе. Граф Илья Андреич с неудовольствием заметил, что всё это общество состояло преимущественно из мужчин и дам, известных вольностью обращения. M lle Georges, окруженная молодежью, стояла в углу гостиной. Было несколько французов и между ними Метивье, бывший, со времени приезда Элен, домашним человеком у нее. Граф Илья Андреич решился не садиться за карты, не отходить от дочерей и уехать как только кончится представление Georges.
Анатоль очевидно у двери ожидал входа Ростовых. Он, тотчас же поздоровавшись с графом, подошел к Наташе и пошел за ней. Как только Наташа его увидала, тоже как и в театре, чувство тщеславного удовольствия, что она нравится ему и страха от отсутствия нравственных преград между ею и им, охватило ее. Элен радостно приняла Наташу и громко восхищалась ее красотой и туалетом. Вскоре после их приезда, m lle Georges вышла из комнаты, чтобы одеться. В гостиной стали расстанавливать стулья и усаживаться. Анатоль подвинул Наташе стул и хотел сесть подле, но граф, не спускавший глаз с Наташи, сел подле нее. Анатоль сел сзади.
M lle Georges с оголенными, с ямочками, толстыми руками, в красной шали, надетой на одно плечо, вышла в оставленное для нее пустое пространство между кресел и остановилась в ненатуральной позе. Послышался восторженный шопот. M lle Georges строго и мрачно оглянула публику и начала говорить по французски какие то стихи, где речь шла о ее преступной любви к своему сыну. Она местами возвышала голос, местами шептала, торжественно поднимая голову, местами останавливалась и хрипела, выкатывая глаза.
– Adorable, divin, delicieux! [Восхитительно, божественно, чудесно!] – слышалось со всех сторон. Наташа смотрела на толстую Georges, но ничего не слышала, не видела и не понимала ничего из того, что делалось перед ней; она только чувствовала себя опять вполне безвозвратно в том странном, безумном мире, столь далеком от прежнего, в том мире, в котором нельзя было знать, что хорошо, что дурно, что разумно и что безумно. Позади ее сидел Анатоль, и она, чувствуя его близость, испуганно ждала чего то.
После первого монолога всё общество встало и окружило m lle Georges, выражая ей свой восторг.
– Как она хороша! – сказала Наташа отцу, который вместе с другими встал и сквозь толпу подвигался к актрисе.
– Я не нахожу, глядя на вас, – сказал Анатоль, следуя за Наташей. Он сказал это в такое время, когда она одна могла его слышать. – Вы прелестны… с той минуты, как я увидал вас, я не переставал….
– Пойдем, пойдем, Наташа, – сказал граф, возвращаясь за дочерью. – Как хороша!
Наташа ничего не говоря подошла к отцу и вопросительно удивленными глазами смотрела на него.
После нескольких приемов декламации m lle Georges уехала и графиня Безухая попросила общество в залу.
Граф хотел уехать, но Элен умоляла не испортить ее импровизированный бал. Ростовы остались. Анатоль пригласил Наташу на вальс и во время вальса он, пожимая ее стан и руку, сказал ей, что она ravissante [обворожительна] и что он любит ее. Во время экосеза, который она опять танцовала с Курагиным, когда они остались одни, Анатоль ничего не говорил ей и только смотрел на нее. Наташа была в сомнении, не во сне ли она видела то, что он сказал ей во время вальса. В конце первой фигуры он опять пожал ей руку. Наташа подняла на него испуганные глаза, но такое самоуверенно нежное выражение было в его ласковом взгляде и улыбке, что она не могла глядя на него сказать того, что она имела сказать ему. Она опустила глаза.
– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.


Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
После обеда Наташа ушла в свою комнату, и опять взяла письмо княжны Марьи. – «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужели так скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силе вспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любила Курагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себе столько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем, разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнего свидания с Анатолем.
«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»
– Барышня, – шопотом с таинственным видом сказала девушка, входя в комнату. – Мне один человек велел передать. Девушка подала письмо. – Только ради Христа, – говорила еще девушка, когда Наташа, не думая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля, из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно – что это письмо было от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе разве могло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмо от него?»
Трясущимися руками Наташа держала это страстное, любовное письмо, сочиненное для Анатоля Долоховым, и, читая его, находила в нем отголоски всего того, что ей казалось, она сама чувствовала.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да , и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
«Да, да, я люблю его!» думала Наташа, перечитывая в двадцатый раз письмо и отыскивая какой то особенный глубокий смысл в каждом его слове.
В этот вечер Марья Дмитриевна ехала к Архаровым и предложила барышням ехать с нею. Наташа под предлогом головной боли осталась дома.


Вернувшись поздно вечером, Соня вошла в комнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящею на диване. На столе подле нее лежало открытое письмо Анатоля. Соня взяла письмо и стала читать его.
Она читала и взглядывала на спящую Наташу, на лице ее отыскивая объяснения того, что она читала, и не находила его. Лицо было тихое, кроткое и счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села на кресло и залилась слезами.
«Как я не видала ничего? Как могло это зайти так далеко? Неужели она разлюбила князя Андрея? И как могла она допустить до этого Курагина? Он обманщик и злодей, это ясно. Что будет с Nicolas, с милым, благородным Nicolas, когда он узнает про это? Так вот что значило ее взволнованное, решительное и неестественное лицо третьего дня, и вчера, и нынче, думала Соня; но не может быть, чтобы она любила его! Вероятно, не зная от кого, она распечатала это письмо. Вероятно, она оскорблена. Она не может этого сделать!»
Соня утерла слезы и подошла к Наташе, опять вглядываясь в ее лицо.
– Наташа! – сказала она чуть слышно.
Наташа проснулась и увидала Соню.
– А, вернулась?
И с решительностью и нежностью, которая бывает в минуты пробуждения, она обняла подругу, но заметив смущение на лице Сони, лицо Наташи выразило смущение и подозрительность.
– Соня, ты прочла письмо? – сказала она.
– Да, – тихо сказала Соня.
Наташа восторженно улыбнулась.
– Нет, Соня, я не могу больше! – сказала она. – Я не могу больше скрывать от тебя. Ты знаешь, мы любим друг друга!… Соня, голубчик, он пишет… Соня…
Соня, как бы не веря своим ушам, смотрела во все глаза на Наташу.
– А Болконский? – сказала она.
– Ах, Соня, ах коли бы ты могла знать, как я счастлива! – сказала Наташа. – Ты не знаешь, что такое любовь…
– Но, Наташа, неужели то всё кончено?
Наташа большими, открытыми глазами смотрела на Соню, как будто не понимая ее вопроса.
– Что ж, ты отказываешь князю Андрею? – сказала Соня.
– Ах, ты ничего не понимаешь, ты не говори глупости, ты слушай, – с мгновенной досадой сказала Наташа.
– Нет, я не могу этому верить, – повторила Соня. – Я не понимаю. Как же ты год целый любила одного человека и вдруг… Ведь ты только три раза видела его. Наташа, я тебе не верю, ты шалишь. В три дня забыть всё и так…
– Три дня, – сказала Наташа. – Мне кажется, я сто лет люблю его. Мне кажется, что я никого никогда не любила прежде его. Ты этого не можешь понять. Соня, постой, садись тут. – Наташа обняла и поцеловала ее.
– Мне говорили, что это бывает и ты верно слышала, но я теперь только испытала эту любовь. Это не то, что прежде. Как только я увидала его, я почувствовала, что он мой властелин, и я раба его, и что я не могу не любить его. Да, раба! Что он мне велит, то я и сделаю. Ты не понимаешь этого. Что ж мне делать? Что ж мне делать, Соня? – говорила Наташа с счастливым и испуганным лицом.
– Но ты подумай, что ты делаешь, – говорила Соня, – я не могу этого так оставить. Эти тайные письма… Как ты могла его допустить до этого? – говорила она с ужасом и с отвращением, которое она с трудом скрывала.
– Я тебе говорила, – отвечала Наташа, – что у меня нет воли, как ты не понимаешь этого: я его люблю!
– Так я не допущу до этого, я расскажу, – с прорвавшимися слезами вскрикнула Соня.
– Что ты, ради Бога… Ежели ты расскажешь, ты мой враг, – заговорила Наташа. – Ты хочешь моего несчастия, ты хочешь, чтоб нас разлучили…
Увидав этот страх Наташи, Соня заплакала слезами стыда и жалости за свою подругу.
– Но что было между вами? – спросила она. – Что он говорил тебе? Зачем он не ездит в дом?
Наташа не отвечала на ее вопрос.
– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.

В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).