Зора, Ханна
Поделись знанием:
– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
Билибин рассматривал внимательно свои ногти, и многие, видимо, робели, как бы спрашивая, в чем же они виноваты? Анна Павловна шепотом повторяла уже вперед, как старушка молитву причастия: «Пусть дерзкий и наглый Голиаф…» – прошептала она.
Князь Василий продолжал:
Ханна Зора<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| 1 мая 1974 год — 10 июня 2011 год | ||
| Церковь: | Халдейская католическая церковь | |
| Предшественник: | архиепископ Самуэль Хауриз | |
| ||
| 10 июня 2011 год — 3 мая 2014 год | ||
| Церковь: | Халдейская католическая церковь | |
| Принятие священного сана: | 10 июня 1962 год | |
| Епископская хиротония: | 27 октября 1974 год | |
Ханна Зора (15 марта 1939, Батнайя, Иран — 2 октября 2016) — католический прелат, архиепископ Ахваза с 1 мая 1974 года по 10 июня 2011 год, персональный епископ Мар-Аддая с 10 июня 2011 года по 3 мая 2014 год.
Биография
Родился в городе Батнайя, Иран. 10 июня 1962 года был рукоположён в священника.
1 мая 1974 года Римский папа Павел VI назначил Ханну Зору архиепископом Ахваза. 27 октября 1974 года состоялось рукоположение Ханны Зоры в епископа, которое совершил архиепископ Тегерана Юханнан Семаан Исайи в сослужении с архиепископом Урмии Самуэлем Хауризом и епископом Амадии Ханной Келло.
10 июня 2011 года был назначен епископом Мар-Аддая в Торонто. 3 мая 2014 года подал в отставку.
Напишите отзыв о статье "Зора, Ханна"
Ссылки
- [www.catholic-hierarchy.org/bishop/bzora.html Информация на сайте католической иерархии] (англ.)
| Предшественник: архиепископ Самуэль Хауриз |
Архиепархия Ахваза 1 мая 1974 год — 10 июня 2011 год |
Преемник: — |
| Предшественник: учреждение |
Епархия Мар-Аддая в Торонто 10 июня 2011 год — 3 мая 2014 год |
Преемник: — |
Отрывок, характеризующий Зора, Ханна
И Билибин повторил следующие подлинные слова дипломатической депеши, им составленной:– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
Билибин рассматривал внимательно свои ногти, и многие, видимо, робели, как бы спрашивая, в чем же они виноваты? Анна Павловна шепотом повторяла уже вперед, как старушка молитву причастия: «Пусть дерзкий и наглый Голиаф…» – прошептала она.
Князь Василий продолжал:
