Александр Зорич
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
– Законы, религия… На что бы они были выдуманы, ежели бы они не могли сделать этого! – сказала Элен.
Важное лицо было удивлено тем, что такое простое рассуждение могло не приходить ему в голову, и обратилось за советом к святым братьям Общества Иисусова, с которыми оно находилось в близких отношениях.
Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен на своей даче на Каменном острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными блестящими глазами, обворожительный m r de Jobert, un jesuite a robe courte, [г н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к богу, к Христу, к сердцу божьей матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною католическою религией. Элен была тронута, и несколько раз у нее и у m r Jobert в глазах стояли слезы и дрожал голос. Танец, на который кавалер пришел звать Элен, расстроил ее беседу с ее будущим directeur de conscience [блюстителем совести]; но на другой день m r de Jobert пришел один вечером к Элен и с того времени часто стал бывать у нее.
В один день он сводил графиню в католический храм, где она стала на колени перед алтарем, к которому она была подведена. Немолодой обворожительный француз положил ей на голову руки, и, как она сама потом рассказывала, она почувствовала что то вроде дуновения свежего ветра, которое сошло ей в душу. Ей объяснили, что это была la grace [благодать].
Потом ей привели аббата a robe longue [в длинном платье], он исповедовал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила в истинную католическую церковь и что на днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую то бумагу.
Все, что делалось за это время вокруг нее и с нею, все это внимание, обращенное на нее столькими умными людьми и выражающееся в таких приятных, утонченных формах, и голубиная чистота, в которой она теперь находилась (она носила все это время белые платья с белыми лентами), – все это доставляло ей удовольствие; но из за этого удовольствия она ни на минуту не упускала своей цели. И как всегда бывает, что в деле хитрости глупый человек проводит более умных, она, поняв, что цель всех этих слов и хлопот состояла преимущественно в том, чтобы, обратив ее в католичество, взять с нее денег в пользу иезуитских учреждений {о чем ей делали намеки), Элен, прежде чем давать деньги, настаивала на том, чтобы над нею произвели те различные операции, которые бы освободили ее от мужа. В ее понятиях значение всякой религии состояло только в том, чтобы при удовлетворении человеческих желаний соблюдать известные приличия. И с этою целью она в одной из своих бесед с духовником настоятельно потребовала от него ответа на вопрос о том, в какой мере ее брак связывает ее.
Они сидели в гостиной у окна. Были сумерки. Из окна пахло цветами. Элен была в белом платье, просвечивающем на плечах и груди. Аббат, хорошо откормленный, а пухлой, гладко бритой бородой, приятным крепким ртом и белыми руками, сложенными кротко на коленях, сидел близко к Элен и с тонкой улыбкой на губах, мирно – восхищенным ее красотою взглядом смотрел изредка на ее лицо и излагал свой взгляд на занимавший их вопрос. Элен беспокойно улыбалась, глядела на его вьющиеся волоса, гладко выбритые чернеющие полные щеки и всякую минуту ждала нового оборота разговора. Но аббат, хотя, очевидно, и наслаждаясь красотой и близостью своей собеседницы, был увлечен мастерством своего дела.
Ход рассуждения руководителя совести был следующий. В неведении значения того, что вы предпринимали, вы дали обет брачной верности человеку, который, с своей стороны, вступив в брак и не веря в религиозное значение брака, совершил кощунство. Брак этот не имел двоякого значения, которое должен он иметь. Но несмотря на то, обет ваш связывал вас. Вы отступили от него. Что вы совершили этим? Peche veniel или peche mortel? [Грех простительный или грех смертный?] Peche veniel, потому что вы без дурного умысла совершили поступок. Ежели вы теперь, с целью иметь детей, вступили бы в новый брак, то грех ваш мог бы быть прощен. Но вопрос опять распадается надвое: первое…
– Но я думаю, – сказала вдруг соскучившаяся Элен с своей обворожительной улыбкой, – что я, вступив в истинную религию, не могу быть связана тем, что наложила на меня ложная религия.
Directeur de conscience [Блюститель совести] был изумлен этим постановленным перед ним с такою простотою Колумбовым яйцом. Он восхищен был неожиданной быстротой успехов своей ученицы, но не мог отказаться от своего трудами умственными построенного здания аргументов.
– Entendons nous, comtesse, [Разберем дело, графиня,] – сказал он с улыбкой и стал опровергать рассуждения своей духовной дочери.
Элен понимала, что дело было очень просто и легко с духовной точки зрения, но что ее руководители делали затруднения только потому, что они опасались, каким образом светская власть посмотрит на это дело.
И вследствие этого Элен решила, что надо было в обществе подготовить это дело. Она вызвала ревность старика вельможи и сказала ему то же, что первому искателю, то есть поставила вопрос так, что единственное средство получить права на нее состояло в том, чтобы жениться на ней. Старое важное лицо первую минуту было так же поражено этим предложением выйти замуж от живого мужа, как и первое молодое лицо; но непоколебимая уверенность Элен в том, что это так же просто и естественно, как и выход девушки замуж, подействовала и на него. Ежели бы заметны были хоть малейшие признаки колебания, стыда или скрытности в самой Элен, то дело бы ее, несомненно, было проиграно; но не только не было этих признаков скрытности и стыда, но, напротив, она с простотой и добродушной наивностью рассказывала своим близким друзьям (а это был весь Петербург), что ей сделали предложение и принц и вельможа и что она любит обоих и боится огорчить того и другого.
По Петербургу мгновенно распространился слух не о том, что Элен хочет развестись с своим мужем (ежели бы распространился этот слух, очень многие восстали бы против такого незаконного намерения), но прямо распространился слух о том, что несчастная, интересная Элен находится в недоуменье о том, за кого из двух ей выйти замуж. Вопрос уже не состоял в том, в какой степени это возможно, а только в том, какая партия выгоднее и как двор посмотрит на это. Были действительно некоторые закоснелые люди, не умевшие подняться на высоту вопроса и видевшие в этом замысле поругание таинства брака; но таких было мало, и они молчали, большинство же интересовалось вопросами о счастии, которое постигло Элен, и какой выбор лучше. О том же, хорошо ли или дурно выходить от живого мужа замуж, не говорили, потому что вопрос этот, очевидно, был уже решенный для людей поумнее нас с вами (как говорили) и усомниться в правильности решения вопроса значило рисковать выказать свою глупость и неумение жить в свете.
Одна только Марья Дмитриевна Ахросимова, приезжавшая в это лето в Петербург для свидания с одним из своих сыновей, позволила себе прямо выразить свое, противное общественному, мнение. Встретив Элен на бале, Марья Дмитриевна остановила ее посередине залы и при общем молчании своим грубым голосом сказала ей:
– У вас тут от живого мужа замуж выходить стали. Ты, может, думаешь, что ты это новенькое выдумала? Упредили, матушка. Уж давно выдумано. Во всех…… так то делают. – И с этими словами Марья Дмитриевна с привычным грозным жестом, засучивая свои широкие рукава и строго оглядываясь, прошла через комнату.
На Марью Дмитриевну, хотя и боялись ее, смотрели в Петербурге как на шутиху и потому из слов, сказанных ею, заметили только грубое слово и шепотом повторяли его друг другу, предполагая, что в этом слове заключалась вся соль сказанного.
Князь Василий, последнее время особенно часто забывавший то, что он говорил, и повторявший по сотне раз одно и то же, говорил всякий раз, когда ему случалось видеть свою дочь.
– Helene, j'ai un mot a vous dire, – говорил он ей, отводя ее в сторону и дергая вниз за руку. – J'ai eu vent de certains projets relatifs a… Vous savez. Eh bien, ma chere enfant, vous savez que mon c?ur de pere se rejouit do vous savoir… Vous avez tant souffert… Mais, chere enfant… ne consultez que votre c?ur. C'est tout ce que je vous dis. [Элен, мне надо тебе кое что сказать. Я прослышал о некоторых видах касательно… ты знаешь. Ну так, милое дитя мое, ты знаешь, что сердце отца твоего радуется тому, что ты… Ты столько терпела… Но, милое дитя… Поступай, как велит тебе сердце. Вот весь мой совет.] – И, скрывая всегда одинаковое волнение, он прижимал свою щеку к щеке дочери и отходил.
Билибин, не утративший репутации умнейшего человека и бывший бескорыстным другом Элен, одним из тех друзей, которые бывают всегда у блестящих женщин, друзей мужчин, никогда не могущих перейти в роль влюбленных, Билибин однажды в petit comite [маленьком интимном кружке] высказал своему другу Элен взгляд свой на все это дело.
– Ecoutez, Bilibine (Элен таких друзей, как Билибин, всегда называла по фамилии), – и она дотронулась своей белой в кольцах рукой до рукава его фрака. – Dites moi comme vous diriez a une s?ur, que dois je faire? Lequel des deux? [Послушайте, Билибин: скажите мне, как бы сказали вы сестре, что мне делать? Которого из двух?]
Билибин собрал кожу над бровями и с улыбкой на губах задумался.
– Vous ne me prenez pas en расплох, vous savez, – сказал он. – Comme veritable ami j'ai pense et repense a votre affaire. Voyez vous. Si vous epousez le prince (это был молодой человек), – он загнул палец, – vous perdez pour toujours la chance d'epouser l'autre, et puis vous mecontentez la Cour. (Comme vous savez, il y a une espece de parente.) Mais si vous epousez le vieux comte, vous faites le bonheur de ses derniers jours, et puis comme veuve du grand… le prince ne fait plus de mesalliance en vous epousant, [Вы меня не захватите врасплох, вы знаете. Как истинный друг, я долго обдумывал ваше дело. Вот видите: если выйти за принца, то вы навсегда лишаетесь возможности быть женою другого, и вдобавок двор будет недоволен. (Вы знаете, ведь тут замешано родство.) А если выйти за старого графа, то вы составите счастие последних дней его, и потом… принцу уже не будет унизительно жениться на вдове вельможи.] – и Билибин распустил кожу.
– Voila un veritable ami! – сказала просиявшая Элен, еще раз дотрогиваясь рукой до рукава Билибипа. – Mais c'est que j'aime l'un et l'autre, je ne voudrais pas leur faire de chagrin. Je donnerais ma vie pour leur bonheur a tous deux, [Вот истинный друг! Но ведь я люблю того и другого и не хотела бы огорчать никого. Для счастия обоих я готова бы пожертвовать жизнию.] – сказала она.
Билибин пожал плечами, выражая, что такому горю даже и он пособить уже не может.
«Une maitresse femme! Voila ce qui s'appelle poser carrement la question. Elle voudrait epouser tous les trois a la fois», [«Молодец женщина! Вот что называется твердо поставить вопрос. Она хотела бы быть женою всех троих в одно и то же время».] – подумал Билибин.
– Но скажите, как муж ваш посмотрит на это дело? – сказал он, вследствие твердости своей репутации не боясь уронить себя таким наивным вопросом. – Согласится ли он?
– Ah! Il m'aime tant! – сказала Элен, которой почему то казалось, что Пьер тоже ее любил. – Il fera tout pour moi. [Ах! он меня так любит! Он на все для меня готов.]
Билибин подобрал кожу, чтобы обозначить готовящийся mot.
– Meme le divorce, [Даже и на развод.] – сказал он.
Элен засмеялась.
В числе людей, которые позволяли себе сомневаться в законности предпринимаемого брака, была мать Элен, княгиня Курагина. Она постоянно мучилась завистью к своей дочери, и теперь, когда предмет зависти был самый близкий сердцу княгини, она не могла примириться с этой мыслью. Она советовалась с русским священником о том, в какой мере возможен развод и вступление в брак при живом муже, и священник сказал ей, что это невозможно, и, к радости ее, указал ей на евангельский текст, в котором (священнику казалось) прямо отвергается возможность вступления в брак от живого мужа.
Вооруженная этими аргументами, казавшимися ей неопровержимыми, княгиня рано утром, чтобы застать ее одну, поехала к своей дочери.
Выслушав возражения своей матери, Элен кротко и насмешливо улыбнулась.
– Да ведь прямо сказано: кто женится на разводной жене… – сказала старая княгиня.
– Ah, maman, ne dites pas de betises. Vous ne comprenez rien. Dans ma position j'ai des devoirs, [Ах, маменька, не говорите глупостей. Вы ничего не понимаете. В моем положении есть обязанности.] – заговорилa Элен, переводя разговор на французский с русского языка, на котором ей всегда казалась какая то неясность в ее деле.
– Но, мой друг…
– Ah, maman, comment est ce que vous ne comprenez pas que le Saint Pere, qui a le droit de donner des dispenses… [Ах, маменька, как вы не понимаете, что святой отец, имеющий власть отпущений…]
В это время дама компаньонка, жившая у Элен, вошла к ней доложить, что его высочество в зале и желает ее видеть.
– Non, dites lui que je ne veux pas le voir, que je suis furieuse contre lui, parce qu'il m'a manque parole. [Нет, скажите ему, что я не хочу его видеть, что я взбешена против него, потому что он мне не сдержал слова.]
– Comtesse a tout peche misericorde, [Графиня, милосердие всякому греху.] – сказал, входя, молодой белокурый человек с длинным лицом и носом.
Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.
В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.
Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.
Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
(перенаправлено с «Зорич, Александр»)
 |
Эту статью следует викифицировать. Пожалуйста, оформите её согласно правилам оформления статей.
|
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 12 мая 2011 года. |
| Александр Владимирович Зорич | |
 Яна и Дмитрий, 2010 г. | |
| Имя при рождении: |
Дмитрий Вячеславович Гордевский, |
|---|---|
| Псевдонимы: |
Александр Владимирович Зорич |
| Место рождения: | |
| Род деятельности: | |
| Годы творчества: |
1991 — настоящее время |
| Направление: |
проза, сценарии, публицистика, поэзия |
| Жанр: | |
| Дебют: |
сборник «Heraldica» (1996) |
| Премии: |
«Меч Бастиона» (2006), «Филигрань» (2007), «Странник» (2008) |
| [www.zorich.ru ich.ru] | |
| [fan.lib.ru/z/zorich_a_w/ Произведения на сайте Lib.ru] | |
Александр Владимирович Зорич — литературный псевдоним писательского тандема Дмитрия Вячеславовича Гордевского и Яны Владимировны Боцман, работающего преимущественно в жанрах научной фантастики и фэнтези, а также создавшего ряд исторических романов и рассказов.
Содержание
История соавторства Дмитрия и Яны
Яна Владимировна Боцман
Родилась 7 августа 1973 года. Два высших образования: прикладная математика, философия. В 1999 защитила диссертацию по религиоведению, кандидат философских наук. До середины 2004 — доцент философского факультета Харьковского Государственного университета. С сентября 2004 г. — просто писатель. Член Союза Российских писателей. С 2010 года живёт и работает в Москве. Замужем.
Дмитрий Вячеславович Гордевский
Дмитрий родился в харьковской семье преподавателей ХГУ 21 марта 1973 года. После окончания школы, в 1990-95 гг., учился на механико-математическом факультете Харьковского государственного университета. Затем получил философское образование, а после аспирантуры, в 2000 году, защитил кандидатскую диссертацию по христианским ересям. Кандидат философских наук. До середины 2004 г. — доцент философского факультета ХГУ, преподаватель культуры Древнего Рима и Востока. С сентября 2004 года — просто писатель. Член Союза Российских писателей. С 2010 года живёт и работает в Москве.
Формирование дуэта
Яна и Дмитрий родились не просто в одном городе, а в квартирах расположенных в одном подъезде — с самого детства они были недалеко друг от друга. Позже, они вместе учились в одной школе, затем — в одном университете, где до 2004 года работали на одной кафедре. Закончили с преподавательством они лишь тогда, когда уже стали профессиональными признанными писателями. Творческий тандем же родился весной 1991 года.
«Идея писать вдвоем родилась совершенно спонтанно. Я даже не сказал бы, что это была именно „идея“. Просто весной 1991 года (легко посчитать: нам с Яной было 17/18 лет) мы одновременно пришли к выводу, что порознь сочинять — скучно, а вместе куда веселее. И начали пробовать. Было действительно весело, но первый полноценный роман нам удалось написать вместе только в 1996 г. Выходит, писать в соавторстве мы учились как минимум 5 лет.» (Дмитрий Гордевский, online интервью «Миру фантастики»)
Спустя год совместной работы, в 1992 году, из под пера авторов вышел действительно весёлый рассказ — «Хэллоуин», рассказывающий о «машинке» и её хозяине. Рассказ был опубликован под псевдонимом «Дмитрий Ачасоев», как произведение Зоричей свет рассказ увидел лишь спустя 8 лет — он был опубликован как приложение к первому тому «Сезона Оружия». В 1994 авторами был написан первый блок рассказиков по миру Круга Земель, которые так и не были изданы до сих пор. В своё время Зоричи признались, что мир Круга Земель изначально предполагался как место для действия фэнтази поэмы в стихотворной форме, от написания которой авторы в итоге отказались. Вместо неё в руки массовому читателю попал первый фэнтази роман Зорича, ничуть не хуже раскрывший читателям удивительный и проработанный мир Сармонтазары — восточной части Круга. Вышел он 1997 году и назывался «Знак Разрушения» . Именно он положил начало семитомной эпической саги о судьбе мира, живущего под Солнцем Предвечным. Наработки по поэме тоже не пропали, многие её фрагменты можно видеть в последующих произведениях по этому миру.
Несмотря на то, что в большинстве источников об авторе первым опубликованным произведением значится именно «Знак Разрушения» (а иногда даже «Хэллоуин»), это немного не так. Дебютировал Зорич как изданный автор ещё в 1996 году, с выходом сборника «Heraldica», который включал в себя ряд стихотворных миниатюр. «Знак» же стал дебютом Зорича — прозаика и Зорича — фантаста.
Происхождение творческого псевдонима
Псевдоним «Александр Зорич» появился ещё в 1991 году. Александр — в честь Александра Македонского, а Зорич — в честь удачливого фаворита Екатерины.
«Псевдоним „Зорич“ мы придумали как бы в шутку. Мы тогда вообще были писатели „понарошку“. Печатались мало, были молодые и застенчивые. До такой степени застенчивые, что сама мысль о том, чтобы печататься под своими фамилиями, вгоняла нас в священный трепет. А вдруг с неба, как в комедийном сериале „Монти Пайтон“, на тебя упадет гиря в шестнадцать тонн? Ну то есть казалось, что наше творчество — оно настолько выше и значительнее нас самих, что без псевдонима — никак. В общем, решили спрятаться. Долго думали, перебирали разные фамилии. Оценивали, какая более звучная и редкая, какая — менее. Хотелось придумать такой псевдоним, чтобы все спрашивали: „Почему Зорич?“. В конкурсе победила фамилия Зорич, поскольку она образует такое позитивное смысловое гнездо. Тут и заря, и зори. Вдобавок, фамилия сербская, что снимало остроту проблемы однофамильцев… Удобно искать в Интернете, большая часть ссылок — про тебя любимого… Из исторических персон Зорич вспоминается только один — фаворит Екатерины Второй, везунчик и красавец. Мы решили, что фавориты среди „предков“ нас вполне устраивают. Мы сами хотели быть фаворитами почтенной публики. Ну а имя Александр — оно для русской литературы особенное…» (А. Зорич, 2007 год)
Позже, когда творчество писателей стало выкладываться в библиотеке Максима Мошкова, у Зорича появилось отчество — Владимирович, в настоящей жизни являющееся отчеством Яны Боцман.
Совместная работа
Все свои произведения, как и статьи, рецензии и литературные материалы иного рода, Яна и Дмитрий, по их же заверениям, пишут вместе. О своём совместном творчестве Зоричи говорят следующее:
«А как мы пишем вдвоём? Очень по-разному. У нас нет двух книг, написанных одинаковым методом. И двух сценариев тоже нет. Как у артиллеристов „Цель определяет калибр“, так у нас замысел произведения определяет технологию работы. И технологии эти — секретны. Споры случаются часто. Без споров мы были бы не писатели, а бюрократы. Всегда есть возможность обсудить неожиданную идею, как говорят в научной среде — „апробировать“ её. И никогда не сомневаешься в том, что у тебя есть минимум один читатель.»
Российский писатель родом с Украины
Несмотря на то, что Зоричи родились и до 2010 года жили в Харькове, на Украине, они считают себя именно российскими писателями и в своей фантастике пишут о едином государстве, в состав которого входят равные и сильные Россия, Украина и многие другие государства постсоветского пространства. Пишет писатель исключительно на русском языке и издаётся на сегодняшний день по большей части московским издательством АСТ.
«Родина — это дом языка. А язык — дом бытия (это не я сформулировала, а Мартин Хайдеггер). Соответственно Родина задает изначальные, априорные координаты развития человека. И моего тоже. Для меня Родина = язык. И потеря одного для меня очень тесно связана с потерей другого. Это, кстати, имеет ужасно неудобное практическое следствие — я физически не могу за границей больше трех недель. Я чувствую, что портится мой русский, тщательно выпестованный годами работы! В бытовом смысле — моя Родина СССР». (Яна Боцман)
В 2004 году тетралогия «Свод Равновесия» была переведена на украинский язык и издана издательством «Зелений пес» в цикле «Алфізика».
Зорич — фантаст
Зорич — автор 23 фантастических и историко-фантастических романов, более чем 40 повестей и рассказов.
Зорич — историк
Перу Зорича принадлежит фундаментальная монография «Искусство раннего Средневековья» (на правах рукописи, 2004 г.). Также Зорич является автором ряда исторических и военно-исторических статей, с которыми можно ознакомиться на сайтах X Legio и zorich.ru. Наиболее примечательная его общеисторическая работа — «Как пали сильные» — посвящена смене ценностных установок греко-римской цивилизации и генезису раннехристианских ересей.
Зорич — переводчик
Начиная с 1996 г. и по 2003 г. включительно Зорич переводил различные актуальные философские работы. См., например, хрестоматию «Введение в гендерные исследования», выпущенную в 2001 г. издательством «Алетейя».
Зорич — сценарист компьютерных игр
Зоричем созданы сценарии 11 компьютерных игр. Из них в 2004—2009 гг. выпущены 6:
- «В тылу врага».
- «В тылу врага 2».
- «Завтра война».
- «Завтра война: Фактор К».
- «Свод Равновесия: Бельтион».
- «Чёрные бушлаты».
Миры Александра Зорича
Круг Земель, он же мир Солнца Предвечного, он же Сармонтазара и Синий Алустрал — одна из ярчайших в российской фантастической литературе авторских фэнтези-вселенных, созданная Зоричем в 1991—2005 гг.
В этой вселенной происходит действие трилогии «Пути Звезднорожденных» («Знак Разрушения», «Семя Ветра», «Пути Звезднорожденных») и тетралогии «Свод Равновесия» («Люби и властвуй», «Ты победил», «Боевая машина любви», «Светлое время ночи»).
Помимо романов, Кругу земель посвящены повести и рассказы «Бран», «Ничего святого», «Мы неразделимы», «Корабль стрекоз», «Серый Тюльпан», «Раш-Раш», «Клятвопреступники», «О, сергамена!».
Также в этом мире происходит действие компьютерной ролевой игры «Свод Равновесия: Бельтион» (релиз игры состоялся в апреле 2009 г.).
Сфера Великорасы, она же вселенная «Завтра войны», она же мир Российской Директории XXVII в. Создана Зоричем в течение 2002—2009 гг. Самая популярная вселенная Зорича, один из наиболее известных современных авторских миров в российской фантастике.
Этому миру посвящены романы «Завтра война», «Без пощады», «Время — московское!», «На корабле утро», повести «Дети Онегина и Татьяны», «Броненосец инженера Песа», «Четыре пилота». Книги цикла являются лауреатами многочисленных жанровых премий.
Также в Сфере Великорасы происходит действие компьютерных игр «Завтра война» и «Завтра война: Фактор К».
Детальному описанию этого мира посвящён ресурс [zvworld.ru/wiki zvworld.ru/wiki]
Факты об Александре Зориче
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 12 сентября 2011 года. |
- дебютировал в 1992 рассказом «Хэллоуин»
- публиковаться в Москве начал в 1997, когда в издательстве ЭКСМО вышел роман «Знак Разрушения»
- книги, отмеченные дипломами и премиями: «Карл, герцог», «Первый меч Бургундии», «Завтра война», «Без пощады», «Время — московское!»
- сценарист компьютерных игр «В тылу врага», «В тылу врага 2», «Завтра война», «Завтра война: Фактор К», «Свод Равновесия: проект „Бельтион“», «Черные бушлаты», «Смерть шпионам 2»
- главный редактор военно-исторического портала X Legio ([www.xlegio.ru])
- переводчик современных философов (Рози Брайдотти, Гейл Рубин, Андреа Дворкин, Дэвид Гилмор, др.).
Библиография
Циклы произведений
- Фэнтези трилогия «Пути Звезднорожденных» (Издания: 1997—1998 Эксмо; 2001 Центрполиграф; 2006 АСТ-пресс)
- «Знак Разрушения» 1997 г.
- «Семя Ветра» 1997 г.
- «Пути Звезднорожденных» (в 1-м издании «Пути Отражённых») 1998 г.
- Фэнтези тетралогия «Свод Равновесия» (Издания: 1998 1 том Эксмо; 2000—2001 Центрполиграф; 2006 АСТ-пресс)
- «Люби и властвуй» 1998 г. (укр.: 2004 «Офіцер магічної безпеки», 2 тома, изд. «Зелений пес»)
- «Ты победил» 2000 г. (укр.: 2004 «Ти переміг», 2 тома, изд. «Зелений пес»)
- «Боевая машина любви» 2001 г. (укр.: 2006 «Бойова машина кохання», изд. «Зелений пес»)
- «Светлое время ночи» 2001 г. (укр.: 2006 «Світлий час ночі», изд. «Зелений пес»)
- Дилогия в стиле киберпанк «Сезон оружия» (2000 Северо-Запад Пресс/АСТ-пресс; Издания: 2001 Центрполиграф; 2006 АСТ-пресс)
- «Сезон оружия» 1996 г.
- «Последний аватар» 1996 г.
Книга была написана в далеком 1996 году и в рукописи называлась «Последний аватар». В издательстве «Северо-Запад» (Санкт-Петербург) по техническим соображениям книга была разделена на два тома: «Сезон Оружия» (первый том) и «Последний аватар» (второй том). Впоследствии роман издавался только одной книгой, в которую вошли оба виртуальных тома санкт-петербургского издания. Ныне и впредь книга именуется «Сезон Оружия» и переиздается одним томом.
- Научно-фантастическая трилогия «Завтра война» (Издания: 2003—2008 АСТ-пресс)
- «Завтра война» 2003 г. (польск.: «Jutro wojna», весна 2006 специальное издание «Nowa fantastyka») — приз «Расширяющаяся Вселенная» конвента «Портал-2004»
- «Без пощады» 2005 г. (польск.: «Nie ma litosci», осень 2006 специальное издание «Nowa fantastyka») — премия «Иван Калита» и диплом «Чаша Бастиона»; по версии «Русского Ньюсуика» — лучший приключенческий роман 2004 г.
- «Время — московское!» 2006 г. — приз «Чаша Бастиона» конференции «Басткон 2007»; титул «Серебряная полка» газеты «Книжное обозрение»; «Лучшее произведение в жанре научной фантастики за 2006 год» по версии журнала «Мир фантастики»
- «Пилот мечты» 2011 г.
- «Пилот вне закона» 2011 г.
- «Пилот особого назначения» 2012 г.
- «Пилот на войне» 2012 г.
- «Пилот-девица» 2012 г.
- «Повести о космосе» 2012 г.
- «Три капитана» 2013 г.
- «Звездопроходцы» 2013 г.
- «Стальной лабиринт» 2014 г.
- «Стальные грозы» 201? г.
- Научно-фантастическая трилогия «На корабле» (Издания: 2008—2009 АСТ-пресс)
- «На корабле утро» 2008 г. (Издания: 2008 АСТ-пресс)
- «На корабле полдень» 2013 г. (Эксмо)
- «На корабле полночь» — официальная дата выхода неизвестна
- Цикл фантастических романов по миру игры S.T.A.L.K.E.R.
- «Беглый огонь» 2009 г. (Издания: 2009 АСТ-пресс)
- «Полураспад» 2010 г. (Издания: 2010 АСТ-пресс),
- «Клад Стервятника» 2010 г. (в соавторстве с Сергеем Челяевым) (Издания: 2010 АСТ-пресс)
- «Полный котелок патронов» 2011 г. (Издания: 2011 АСТ-пресс)
- «Группа эскорта» 2011 г. (в соавторстве с Дмитрием Володихиным) (Издания: 2011 АСТ-пресс)
- «Очень мужская работа» (2012; совм. с Сергеем Жарковским)
- Цикл фантастических романов по миру проекта Этногенез
Самостоятельные произведения
- Исторический роман «Карл, герцог»(Издания: 2001 Центрполиграф, 2008 АСТ)
При первом издании книга по техническим причинам была разбита на 2 тома: «Карл, Герцог» и «Первый меч Бургундии». Все последующие издания (в издательстве АСТ) осуществлены одним томом, под названием «Карл, герцог». Дилогия была признана московским книжным обозрением Ex Libris лучшими фантастическими книгами 2001 года. Эта же историческая эпопея также премирована дипломом украинских филологов как лучший роман 2001 года и является призёром литературного конкурса «Тенета-2002».
- Исторический роман «Римская звезда» 2007 г. (Издания: 2007 АСТ-пресс)
Роман в рукописи именовался «Золотая звезда». Название «Римская звезда» принято по просьбе издателя. - Фантастический роман «Консул Содружества» 2002 г. (Издания: 2002 Центрполиграф; 2007 АСТ-пресс)
- Роман для детей «Денис Котик и царица крылатых лошадей» 2006 г. (Издания: 2006 ЭКСМО)
- Роман для детей «Денис Котик и Орден Бледных Витязей» 2007 г. (Издания: 2007 ЭКСМО)
Авторские сборники
- Цикл прозаических и стихотворных миниатюр «Heraldica» (Геральдика. Малые сочинения.) 1996 г. (Издания: 1996 ХГЦКНО «Похищение Европы».; 1999 «Митин журнал» № 57)
- Сборник рассказов и повестей «Ничего святого» (Издания: 2005 АСТ-пресс; 2006 АСТ-пресс)
- Сборник рассказов и повестей «У солдата есть невеста» (Издания: 2009 АСТ-пресс)
Рассказы и повести
- Повести
- «Корабль Стрекоз» 2001 г. (Издания: 2001 «Первый меч Бургундии» Центрполиграф; 2001 «Наша фантастика. Вып. 3. Звездный Мост-2001» Центрполиграф)
- «Серый Тюльпан» 2003 г. (Издания: 2003 сборник «Фэнтези-2003» ЭКСМО; 2005, 2006 сборник «Ничего святого» АСТ)
- «Мы неразделимы» 2004 г. (Издания: 2004 «Знамя» № 11, 2004 сборник «Фэнтези-2005» ЭКСМО; 2006 сборник «Лучшее за год» Азбука-классика); 2005, 2006 сборник «Ничего святого» АСТ)
- «Конан и Смерть» (Издания: 2002 «Звездная дорога» № 5-6; 2004 «Реальность фантастики» № 4. 2005, 2006 сборник «Ничего святого» АСТ)
- «Ничего святого» 2003 г. (Издания: 2004 «Фэнтези-2004» ЭКСМО; 2004 «Полдень. XXI век» № 3;2005, 2006 сборник «Ничего святого» АСТ)
- «Топоры и Лотосы» (Издания: 2003 «Если» № 9; 2005 «Украинская фантастика»; 2006 «Миры „Если“» ред. журнала «Если»; 2006 коллекционное издание «Время — московское!» АСТ; 2005, 2006 сборник «Ничего святого» АСТ; подарочное издание «Топоры и Лотосы» АСТ)
- «Мизерикорд» 2005 г. — «демоверсия» романа «Время Московское» (Издания: май 2005 «Мир Фантастики» № 21)
- «Повесть о юном королевиче Зигфриде» 2007 г. (Издания: 2007 «Мир фантастики» № 6; сборник «Фэнтези-2008» 2008 ЭКСМО)
- «Дети Онегина и Татьяны» 2006 г. (Издания: журнальный вариант — 2006 «Мир фантастики» № 4; полный — сборник «Академия Шекли» ЭКСМО, сборник «Лучшее за 2007 год» «Азбука», 2006 коллекционное издание «Время — московское!» АСТ; 2006 сборник «Мифотворцы: портал в Европу» Сварог; подарочное издание «Топоры и Лотосы» АСТ)
Повесть является лауреатом премии «Филигрань» за 2007 г. - «Четыре пилота» (Издание: 2008 «Eurocon 2008. Убить Чужого» ЭКСМО)
- «Броненосец инженера Песа» (Издание: 2008 «Eurocon 2008. Спасти Чужого» АСТ)
- Рассказы
- «Хэллоуин» 1992 г. (Издания: 2000 «Сезон Оружия» АСТ; 2001 «Наша фантастика. Вып.2.» Центрполиграф; 2005, 2006 сборник «Ничего святого» АСТ)
- «На сладкое» 1994 г. (не издавался)
- «Образ подобия» 1994 г. (не издавался)
- «Утешение» 1994 г. (не издавался)
- «Прикосновение» 1994 г. (не издавался)
- «Торговец сладостями» 1994 г. (не издавался)
- «Чрезвычайное положение» (Издания: 2000 «Последний Аватар» АСТ)
- «Клятвопреступники» 2000 г. (Издания: 2001 «Первый меч Бургундии» Центрполиграф; 2000 «Наша фантастика. Вып.1.» Центрполиграф; 2005, 2006 сборник «Ничего святого» АСТ)
- «О, сергамена!» 2004 г. (Издания: 2004 сборник «Человек человеку — кот» АСТ; 2005, 2006 сборник «Ничего святого» АСТ; укр.: «Оповідання», 2002 «Одноклассник» № 4)
- «Раш-Раш» 2005 г. (Издания: 2005 «Если» № 4; 2005 «Фэнтези-2005» Вып.2)
- «Второй подвиг Зигфрида» (Издания: 2003 «Если» № 3; 2003 «Мир фантастики» № 1; 2005, 2006 сборник «Ничего святого» АСТ)
- «У солдата есть невеста» (Издания: 2001 «Последний Аватар» Центрполиграф; 2005 сборник «Новые легенды 2005» Азбука-классика; 2005 «Реальность фантастики» № 11)
- «Пасифая.doc» 2007 г. (опубликован в сборнике «Мифы Мегаполиса», 2007 АСТ-пресс)
- «Похороны крокодила» 2007 г. (место публикации полного текста рассказа пока что не определено)
- «Королева Кубков, Королева Жезлов» 2007 г. (Публикации: 2007 «Если» № 11)
Сценарные работы
- сценарий игры «В тылу врага» (релиз 29 июня 2004 года)
- сценарий игры «В тылу врага 2» (релиз 8 сентября 2006 года)
- сценарий космического симулятора «Завтра война» (релиз 27 октября 2006 года)
- сценарий космического симулятора «Завтра война: Фактор К» (релиз 1 июня 2007 года)
- сценарий action-RPG «Свод Равновесия: Бельтион» (релиз 16 апреля 2009 года)
- сценарий компьютерной игры «Черные бушлаты» (релиз 14 августа 2009 года)
- сценарий компьютерной игры «Смерть шпионам 2» (релиз запланирован на конец 2011 года)
Публицистика
- «Хочу сиять заставить заново…» — рецензия на книгу А. Бушкова «Нечаянный король» («Книжное обозрение», 2001, 2 июля)
- «Как обуздать демонов Максвелла, или Магия по-американски» — Предисловие. («Магия инкорпорейтед», романы Роберта Хайнлайна, 2002 Центрполиграф)
- «Господин Дракон. Сила, слабость и боевое применение драконов» («Этот забавный зверек») — цикл «Дракон в литературе с древнейших времен до современной фантастики» (2003 «Мир фантастики» № 10; 2003 летний спецвыпуск «Другой»; 2004 «Фэнтези-2004» ЭКСМО)
- «Трибуна. Александр Зорич: Отставить беготню по космодрому!» (декабрь 2006 «Мир Фантастики» № 40)
- «Александр Зорич: Экспертиза темы: Круглый стол фантастов на тему о судьбе литературы» — статья (2003 «Если» № 10)
- «Побег из камеры смертников» — статья (2004 «Полдень, XXI век» № 1)
- «Черные хроники Гайдар-Сарая» — статья (2004 «Реальность фантастики» № 11)
- «Сценарный документ: от концепции до релиза» — статья на основе лекции на выставке «Территория игр» (Киев, 2006 год) (опубликована на [www.dtf.ru/articles/read.php?id=43245 dtf.ru])
Кроме этих литературных статей Яна и Дмитрий написали более 20 научных публикаций на разную тематику.
Материалы о Великой Отечественной
В разное время писателем на своём сайте публиковались материалы, посвящённые Великой Отечественной войне.
- Подборки фотографий к 59-й годовщине Победы ([www.zorich.ru/articles/b19.htm люди], [www.zorich.ru/articles/b19_2.htm техника])
- [www.zorich.ru/gallery/victory_day/index.htm Фотогалерея] к 63-й годовщине Победы
- Материалы о советской морской пехоте на Чёрном море к выходу игры «Чёрные бушлаты»
- [www.zorich.ru/games/bb/soviet_sea_infantry.htm Черноморский флот и морская пехота]
- [www.zorich.ru/games/bb/campaign1.htm Оборона Одессы. Десант под Григорьевкой]
- [www.zorich.ru/games/bb/campaign2.htm Керченско-Феодосийская десантная операция]
- [www.zorich.ru/games/bb/campaign3.htm Оборона Севастополя]
- [www.zorich.ru/games/bb/campaign4.htm Битва за Новороссийск]
Напишите отзыв о статье "Александр Зорич"
Литература
- Денис Шорин Очень мужская работа // Если : журнал. — Москва: Любимая книга, 2012. — № 10. — С. 254. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0136-0140&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0136-0140].
- Светлана Кузнецова Пилот-девица // Если : журнал. — Москва: Любимая книга, 2012. — № 8. — С. 261. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0136-0140&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0136-0140].
Ссылки
- [www.star-bridge.org/?section=library&subsection=ukrfan/27Zorich Зорич Александр] // [www.star-bridge.org/?section=library Фантасты современной Украины. Энциклопедический справочник] / под редакцией доктора филологических наук, профессора И. В. Чёрного. — Харьков: Издательский дом «Инвестор», 2007.
Ресурсы Александра Зорича
- [www.zorich.ru zorich.ru — официальный сайт]
-
— Александр Зорич в «Живом Журнале» - — Александр Зорич в «Живом Журнале»
- [zorich.zavtravoina.ru форум Александра Зорича]
Произведения автора
- [www.ZorichBooks.com/ Электронные книги А.Зорича в официальном магазине ZorichBooks.com]
Сайты проектов, в которых принял участие Зорич
- [www.medievalmuseum.ru/ Музей Средневековья] — исторический ресурс о Средних Веках, созданный А. Зоричем
- [www.xlegio.ru/ Десятый Легион (X Legio)] — исторический ресурс о военном деле Античности и Средневековья, созданный А. Зоричем
- [www.zavtravoina.ru Сайт игры «Завтра война» по миру Сферы Великорасы («Завтра Война») А. Зорича]
- [www.beltion-game.com Сайт игры «Свод Равновесия: Бельтион» по миру Круга Земель А. Зорича]
Ресурсы сообществ поклонников творчества писателя
- [www.zvworld.ru/forums/ Мир «Завтра Войны»] — форум о мире «Завтра Войны»
Интервью
- [www.youtube.com/watch?v=3y_a7hySHWs Александр Зорич в «Точке отсчёта» на «Живом ТВ»]
Отрывок, характеризующий Александр Зорич
– Но законы, религия… – уже сдаваясь, говорило лицо.– Законы, религия… На что бы они были выдуманы, ежели бы они не могли сделать этого! – сказала Элен.
Важное лицо было удивлено тем, что такое простое рассуждение могло не приходить ему в голову, и обратилось за советом к святым братьям Общества Иисусова, с которыми оно находилось в близких отношениях.
Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен на своей даче на Каменном острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными блестящими глазами, обворожительный m r de Jobert, un jesuite a robe courte, [г н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к богу, к Христу, к сердцу божьей матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною католическою религией. Элен была тронута, и несколько раз у нее и у m r Jobert в глазах стояли слезы и дрожал голос. Танец, на который кавалер пришел звать Элен, расстроил ее беседу с ее будущим directeur de conscience [блюстителем совести]; но на другой день m r de Jobert пришел один вечером к Элен и с того времени часто стал бывать у нее.
В один день он сводил графиню в католический храм, где она стала на колени перед алтарем, к которому она была подведена. Немолодой обворожительный француз положил ей на голову руки, и, как она сама потом рассказывала, она почувствовала что то вроде дуновения свежего ветра, которое сошло ей в душу. Ей объяснили, что это была la grace [благодать].
Потом ей привели аббата a robe longue [в длинном платье], он исповедовал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила в истинную католическую церковь и что на днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую то бумагу.
Все, что делалось за это время вокруг нее и с нею, все это внимание, обращенное на нее столькими умными людьми и выражающееся в таких приятных, утонченных формах, и голубиная чистота, в которой она теперь находилась (она носила все это время белые платья с белыми лентами), – все это доставляло ей удовольствие; но из за этого удовольствия она ни на минуту не упускала своей цели. И как всегда бывает, что в деле хитрости глупый человек проводит более умных, она, поняв, что цель всех этих слов и хлопот состояла преимущественно в том, чтобы, обратив ее в католичество, взять с нее денег в пользу иезуитских учреждений {о чем ей делали намеки), Элен, прежде чем давать деньги, настаивала на том, чтобы над нею произвели те различные операции, которые бы освободили ее от мужа. В ее понятиях значение всякой религии состояло только в том, чтобы при удовлетворении человеческих желаний соблюдать известные приличия. И с этою целью она в одной из своих бесед с духовником настоятельно потребовала от него ответа на вопрос о том, в какой мере ее брак связывает ее.
Они сидели в гостиной у окна. Были сумерки. Из окна пахло цветами. Элен была в белом платье, просвечивающем на плечах и груди. Аббат, хорошо откормленный, а пухлой, гладко бритой бородой, приятным крепким ртом и белыми руками, сложенными кротко на коленях, сидел близко к Элен и с тонкой улыбкой на губах, мирно – восхищенным ее красотою взглядом смотрел изредка на ее лицо и излагал свой взгляд на занимавший их вопрос. Элен беспокойно улыбалась, глядела на его вьющиеся волоса, гладко выбритые чернеющие полные щеки и всякую минуту ждала нового оборота разговора. Но аббат, хотя, очевидно, и наслаждаясь красотой и близостью своей собеседницы, был увлечен мастерством своего дела.
Ход рассуждения руководителя совести был следующий. В неведении значения того, что вы предпринимали, вы дали обет брачной верности человеку, который, с своей стороны, вступив в брак и не веря в религиозное значение брака, совершил кощунство. Брак этот не имел двоякого значения, которое должен он иметь. Но несмотря на то, обет ваш связывал вас. Вы отступили от него. Что вы совершили этим? Peche veniel или peche mortel? [Грех простительный или грех смертный?] Peche veniel, потому что вы без дурного умысла совершили поступок. Ежели вы теперь, с целью иметь детей, вступили бы в новый брак, то грех ваш мог бы быть прощен. Но вопрос опять распадается надвое: первое…
– Но я думаю, – сказала вдруг соскучившаяся Элен с своей обворожительной улыбкой, – что я, вступив в истинную религию, не могу быть связана тем, что наложила на меня ложная религия.
Directeur de conscience [Блюститель совести] был изумлен этим постановленным перед ним с такою простотою Колумбовым яйцом. Он восхищен был неожиданной быстротой успехов своей ученицы, но не мог отказаться от своего трудами умственными построенного здания аргументов.
– Entendons nous, comtesse, [Разберем дело, графиня,] – сказал он с улыбкой и стал опровергать рассуждения своей духовной дочери.
Элен понимала, что дело было очень просто и легко с духовной точки зрения, но что ее руководители делали затруднения только потому, что они опасались, каким образом светская власть посмотрит на это дело.
И вследствие этого Элен решила, что надо было в обществе подготовить это дело. Она вызвала ревность старика вельможи и сказала ему то же, что первому искателю, то есть поставила вопрос так, что единственное средство получить права на нее состояло в том, чтобы жениться на ней. Старое важное лицо первую минуту было так же поражено этим предложением выйти замуж от живого мужа, как и первое молодое лицо; но непоколебимая уверенность Элен в том, что это так же просто и естественно, как и выход девушки замуж, подействовала и на него. Ежели бы заметны были хоть малейшие признаки колебания, стыда или скрытности в самой Элен, то дело бы ее, несомненно, было проиграно; но не только не было этих признаков скрытности и стыда, но, напротив, она с простотой и добродушной наивностью рассказывала своим близким друзьям (а это был весь Петербург), что ей сделали предложение и принц и вельможа и что она любит обоих и боится огорчить того и другого.
По Петербургу мгновенно распространился слух не о том, что Элен хочет развестись с своим мужем (ежели бы распространился этот слух, очень многие восстали бы против такого незаконного намерения), но прямо распространился слух о том, что несчастная, интересная Элен находится в недоуменье о том, за кого из двух ей выйти замуж. Вопрос уже не состоял в том, в какой степени это возможно, а только в том, какая партия выгоднее и как двор посмотрит на это. Были действительно некоторые закоснелые люди, не умевшие подняться на высоту вопроса и видевшие в этом замысле поругание таинства брака; но таких было мало, и они молчали, большинство же интересовалось вопросами о счастии, которое постигло Элен, и какой выбор лучше. О том же, хорошо ли или дурно выходить от живого мужа замуж, не говорили, потому что вопрос этот, очевидно, был уже решенный для людей поумнее нас с вами (как говорили) и усомниться в правильности решения вопроса значило рисковать выказать свою глупость и неумение жить в свете.
Одна только Марья Дмитриевна Ахросимова, приезжавшая в это лето в Петербург для свидания с одним из своих сыновей, позволила себе прямо выразить свое, противное общественному, мнение. Встретив Элен на бале, Марья Дмитриевна остановила ее посередине залы и при общем молчании своим грубым голосом сказала ей:
– У вас тут от живого мужа замуж выходить стали. Ты, может, думаешь, что ты это новенькое выдумала? Упредили, матушка. Уж давно выдумано. Во всех…… так то делают. – И с этими словами Марья Дмитриевна с привычным грозным жестом, засучивая свои широкие рукава и строго оглядываясь, прошла через комнату.
На Марью Дмитриевну, хотя и боялись ее, смотрели в Петербурге как на шутиху и потому из слов, сказанных ею, заметили только грубое слово и шепотом повторяли его друг другу, предполагая, что в этом слове заключалась вся соль сказанного.
Князь Василий, последнее время особенно часто забывавший то, что он говорил, и повторявший по сотне раз одно и то же, говорил всякий раз, когда ему случалось видеть свою дочь.
– Helene, j'ai un mot a vous dire, – говорил он ей, отводя ее в сторону и дергая вниз за руку. – J'ai eu vent de certains projets relatifs a… Vous savez. Eh bien, ma chere enfant, vous savez que mon c?ur de pere se rejouit do vous savoir… Vous avez tant souffert… Mais, chere enfant… ne consultez que votre c?ur. C'est tout ce que je vous dis. [Элен, мне надо тебе кое что сказать. Я прослышал о некоторых видах касательно… ты знаешь. Ну так, милое дитя мое, ты знаешь, что сердце отца твоего радуется тому, что ты… Ты столько терпела… Но, милое дитя… Поступай, как велит тебе сердце. Вот весь мой совет.] – И, скрывая всегда одинаковое волнение, он прижимал свою щеку к щеке дочери и отходил.
Билибин, не утративший репутации умнейшего человека и бывший бескорыстным другом Элен, одним из тех друзей, которые бывают всегда у блестящих женщин, друзей мужчин, никогда не могущих перейти в роль влюбленных, Билибин однажды в petit comite [маленьком интимном кружке] высказал своему другу Элен взгляд свой на все это дело.
– Ecoutez, Bilibine (Элен таких друзей, как Билибин, всегда называла по фамилии), – и она дотронулась своей белой в кольцах рукой до рукава его фрака. – Dites moi comme vous diriez a une s?ur, que dois je faire? Lequel des deux? [Послушайте, Билибин: скажите мне, как бы сказали вы сестре, что мне делать? Которого из двух?]
Билибин собрал кожу над бровями и с улыбкой на губах задумался.
– Vous ne me prenez pas en расплох, vous savez, – сказал он. – Comme veritable ami j'ai pense et repense a votre affaire. Voyez vous. Si vous epousez le prince (это был молодой человек), – он загнул палец, – vous perdez pour toujours la chance d'epouser l'autre, et puis vous mecontentez la Cour. (Comme vous savez, il y a une espece de parente.) Mais si vous epousez le vieux comte, vous faites le bonheur de ses derniers jours, et puis comme veuve du grand… le prince ne fait plus de mesalliance en vous epousant, [Вы меня не захватите врасплох, вы знаете. Как истинный друг, я долго обдумывал ваше дело. Вот видите: если выйти за принца, то вы навсегда лишаетесь возможности быть женою другого, и вдобавок двор будет недоволен. (Вы знаете, ведь тут замешано родство.) А если выйти за старого графа, то вы составите счастие последних дней его, и потом… принцу уже не будет унизительно жениться на вдове вельможи.] – и Билибин распустил кожу.
– Voila un veritable ami! – сказала просиявшая Элен, еще раз дотрогиваясь рукой до рукава Билибипа. – Mais c'est que j'aime l'un et l'autre, je ne voudrais pas leur faire de chagrin. Je donnerais ma vie pour leur bonheur a tous deux, [Вот истинный друг! Но ведь я люблю того и другого и не хотела бы огорчать никого. Для счастия обоих я готова бы пожертвовать жизнию.] – сказала она.
Билибин пожал плечами, выражая, что такому горю даже и он пособить уже не может.
«Une maitresse femme! Voila ce qui s'appelle poser carrement la question. Elle voudrait epouser tous les trois a la fois», [«Молодец женщина! Вот что называется твердо поставить вопрос. Она хотела бы быть женою всех троих в одно и то же время».] – подумал Билибин.
– Но скажите, как муж ваш посмотрит на это дело? – сказал он, вследствие твердости своей репутации не боясь уронить себя таким наивным вопросом. – Согласится ли он?
– Ah! Il m'aime tant! – сказала Элен, которой почему то казалось, что Пьер тоже ее любил. – Il fera tout pour moi. [Ах! он меня так любит! Он на все для меня готов.]
Билибин подобрал кожу, чтобы обозначить готовящийся mot.
– Meme le divorce, [Даже и на развод.] – сказал он.
Элен засмеялась.
В числе людей, которые позволяли себе сомневаться в законности предпринимаемого брака, была мать Элен, княгиня Курагина. Она постоянно мучилась завистью к своей дочери, и теперь, когда предмет зависти был самый близкий сердцу княгини, она не могла примириться с этой мыслью. Она советовалась с русским священником о том, в какой мере возможен развод и вступление в брак при живом муже, и священник сказал ей, что это невозможно, и, к радости ее, указал ей на евангельский текст, в котором (священнику казалось) прямо отвергается возможность вступления в брак от живого мужа.
Вооруженная этими аргументами, казавшимися ей неопровержимыми, княгиня рано утром, чтобы застать ее одну, поехала к своей дочери.
Выслушав возражения своей матери, Элен кротко и насмешливо улыбнулась.
– Да ведь прямо сказано: кто женится на разводной жене… – сказала старая княгиня.
– Ah, maman, ne dites pas de betises. Vous ne comprenez rien. Dans ma position j'ai des devoirs, [Ах, маменька, не говорите глупостей. Вы ничего не понимаете. В моем положении есть обязанности.] – заговорилa Элен, переводя разговор на французский с русского языка, на котором ей всегда казалась какая то неясность в ее деле.
– Но, мой друг…
– Ah, maman, comment est ce que vous ne comprenez pas que le Saint Pere, qui a le droit de donner des dispenses… [Ах, маменька, как вы не понимаете, что святой отец, имеющий власть отпущений…]
В это время дама компаньонка, жившая у Элен, вошла к ней доложить, что его высочество в зале и желает ее видеть.
– Non, dites lui que je ne veux pas le voir, que je suis furieuse contre lui, parce qu'il m'a manque parole. [Нет, скажите ему, что я не хочу его видеть, что я взбешена против него, потому что он мне не сдержал слова.]
– Comtesse a tout peche misericorde, [Графиня, милосердие всякому греху.] – сказал, входя, молодой белокурый человек с длинным лицом и носом.
Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.
В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.
Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.
Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Харькове
- Сценаристы по алфавиту
- Сценаристы Украины
- Публицисты по алфавиту
- Публицисты Украины
- Писатели по алфавиту
- Лауреаты премии «Странник»
- Лауреаты премии «Портал»
- Выпускники Харьковского университета
- Писатели Харькова
- Соавторы
- Писатели России XX века
- Писатели России XXI века
- Писатели-фантасты России
- Писатели-фантасты Украины
- Коллективные псевдонимы
- Литераторы, известные под псевдонимами
- Александр Зорич
- Сценаристы XXI века
- Писатели России по алфавиту
- Литературоведы России
