Чалова, Зоя Васильевна

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Зоя Васильевна Чалова»)
Перейти к: навигация, поиск
Зоя Васильевна Чалова
Зоя Васильевна Чалова
Дата рождения:

25 апреля 1940(1940-04-25) (84 года)

Место рождения:

Великие Луки, Псковская область, РСФСР

Гражданство:

СССР СССРРоссия Россия

Награды и премии:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Зоя Васи́льевна Ча́лова (родилась 25 апреля 1940 год, Великие Луки, Псковская область, РСФСР) — директор Центральной городской публичной библиотеки им. В. В. Маяковского, президент Петербургского библиотечного общества.





Биография

Зоя Васильевна Чалова родилась в Великих Луках в 1940 году. В 1964 году окончила Ленинградский государственный институт культуры им. Н. К. Крупской. Трудовой путь начала с заведования сельской библиотекой. В 1975 году она пришла работать в Главное управление культуры Ленгорисполкома, где в течение 10-ти лет курировала деятельность городских публичных библиотек. С 1987 года возглавляет Центральную городскую публичную библиотеку им. В. В. Маяковского.

11 марта 2014 года подписала обращение деятелей культуры Российской Федерации в поддержку политики президента РФ В. В. Путина на Украине и в Крыму[1].

Звания и награды

Напишите отзыв о статье "Чалова, Зоя Васильевна"

Примечания

  1. [mkrf.ru/press-tsentr/novosti/ministerstvo/deyateli-kultury-rossii-v-podderzhku-pozitsii-prezidenta-po-ukraine-i-krymu Деятели культуры России — в поддержку позиции Президента по Украине и Крыму] // Официальный сайт Министерства культуры Российской Федерации
  2. [archive.is/20120906213625/www.pravoteka.ru/pst/1037/518138.html Награждена указом Президента РСФСР Б.Н. Ельцина 5 ноября 1991 года]

Ссылки

  • [persona.rin.ru/cgi-bin/rus/view.pl?id=20547&a=f&idr= З. В. Чалова на сайте «Знаменитости»]

Отрывок, характеризующий Чалова, Зоя Васильевна

– Простите меня за то, что я сделала, – чуть слышным, прерывным шепотом проговорила Наташа и чаще стала, чуть дотрогиваясь губами, целовать руку.
– Я люблю тебя больше, лучше, чем прежде, – сказал князь Андрей, поднимая рукой ее лицо так, чтобы он мог глядеть в ее глаза.
Глаза эти, налитые счастливыми слезами, робко, сострадательно и радостно любовно смотрели на него. Худое и бледное лицо Наташи с распухшими губами было более чем некрасиво, оно было страшно. Но князь Андрей не видел этого лица, он видел сияющие глаза, которые были прекрасны. Сзади их послышался говор.
Петр камердинер, теперь совсем очнувшийся от сна, разбудил доктора. Тимохин, не спавший все время от боли в ноге, давно уже видел все, что делалось, и, старательно закрывая простыней свое неодетое тело, ежился на лавке.
– Это что такое? – сказал доктор, приподнявшись с своего ложа. – Извольте идти, сударыня.
В это же время в дверь стучалась девушка, посланная графиней, хватившейся дочери.
Как сомнамбулка, которую разбудили в середине ее сна, Наташа вышла из комнаты и, вернувшись в свою избу, рыдая упала на свою постель.

С этого дня, во время всего дальнейшего путешествия Ростовых, на всех отдыхах и ночлегах, Наташа не отходила от раненого Болконского, и доктор должен был признаться, что он не ожидал от девицы ни такой твердости, ни такого искусства ходить за раненым.
Как ни страшна казалась для графини мысль, что князь Андрей мог (весьма вероятно, по словам доктора) умереть во время дороги на руках ее дочери, она не могла противиться Наташе. Хотя вследствие теперь установившегося сближения между раненым князем Андреем и Наташей приходило в голову, что в случае выздоровления прежние отношения жениха и невесты будут возобновлены, никто, еще менее Наташа и князь Андрей, не говорил об этом: нерешенный, висящий вопрос жизни или смерти не только над Болконским, но над Россией заслонял все другие предположения.


Пьер проснулся 3 го сентября поздно. Голова его болела, платье, в котором он спал не раздеваясь, тяготило его тело, и на душе было смутное сознание чего то постыдного, совершенного накануне; это постыдное был вчерашний разговор с капитаном Рамбалем.
Часы показывали одиннадцать, но на дворе казалось особенно пасмурно. Пьер встал, протер глаза и, увидав пистолет с вырезным ложем, который Герасим положил опять на письменный стол, Пьер вспомнил то, где он находился и что ему предстояло именно в нынешний день.
«Уж не опоздал ли я? – подумал Пьер. – Нет, вероятно, он сделает свой въезд в Москву не ранее двенадцати». Пьер не позволял себе размышлять о том, что ему предстояло, но торопился поскорее действовать.