Зражевский, Александр Иванович
Александр Зражевский | ||||||||||
Олександр Зражевський | ||||||||||
Имя при рождении: |
Александр Иванович Зражевский | |||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Профессия: |
актёр театра и кино | |||||||||
Театр: | ||||||||||
Награды: |
|
Алекса́ндр Ива́нович Зраже́вский (1886—1950) — советский актёр театра и кино украинского происхождения.
Лауреат четырёх Сталинских премий (1941, 1942, 1946, 1947). Народный артист СССР (1949). Член ВКП(б) с 1940 года[1].
Содержание
Биография
Александр Зражевский родился 25 августа (6 сентября) 1886 года в городе Николаев на Украине)[1].
В 1905 году начал играть в Севастопольском любительском кружке.
В 1922—1925 годах — актёр ХДТ имени А. С. Пушкина.
В 1925—1927 годах — актёр ЛАТД имени А. С. Пушкина.
В 1927—1933 годах — актёр Московского драматического театра (бывший Корша).
В 1933—1935 годах — актёр театра имени МОСПС.
А. И. Зражевский умер 14 декабря 1950 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище (участок № 2).
Творчество
Роли в театре
- «Двенадцатая ночь» У. Шекспира — сэр Тоби Бэлч
- «Коварство и любовь» Ф. Шиллера — Миллер
- «Шторм» В. Н. Билль-Белоцерковского — председатель уездного комитета[1]
- «Дети Ванюшина» С. А. Найдёнова — Ванюшин-отец
- «Борис Годунов» А. С. Пушкина — Варлаам
- «На всякого мудреца довольно простоты» А. Н. Островского — Крутицкий
- «Волки и овцы» А. Н. Островского — Михаил Борисович Лыняев
- «Смерть Тарелкина» А. В. Сухово-Кобылина — Иван Саввич Варравин
- «Враги» М. Горького — Печенегов
- «За тех, кто в море!» Б. А. Лавренёва — Степан Васильевич Будков
- «В степях Украины» А. Е. Корнейчука - Галушка
- «Фронт» А. Е. Корнейчука — Тур
- «На берегу Невы» К. А. Тренёва — Буранов
- «Молодость» Л. Г. Зорина — Покорский
Фильмография
- 1928 — Знойный принц
- 1937 — Возвращение Максима — токарь Василий Кузьмич Ерофеев
- 1938 — Болотные солдаты — Бишоф
- 1938 — Борьба продолжается — дядюшка Мерц
- 1938 — Семиклассники — отец Димы Рощина
- 1938 — Великий гражданин — Дубок
- 1939 — Ночь в сентябре — инженер Соколов
- 1940 — Любимая девушка — Семён Дементьевич
- 1940 — Весенний поток — Егор Шилов
- 1941 — Два друга
- 1945 — Великий перелом — генерал-лейтенант инженерных войск Иван Анисимович Пантелеев
- 1946 — Во имя жизни — Полознев
- 1946 — Крейсер «Варяг» — командир канонерской лодки «Кореец» Григорий Павлович Беляев
- 1947 — Мальчик с окраины — машинист Рябушкин
- 1948 — Повесть о настоящем человеке — дед Михайла
Признание и награды
- Сталинская премия второй степени (1941) — за исполнение роли в фильме «Великий гражданин» (1937, 1939)
- Сталинская премия первой степени (1942) — за исполнение роли Галушки в спектакле «В степях Украины» А. Е. Корнейчука
- Сталинская премия перовй степени (1946) — за исполнениеи роли генерал-лейтенанта Муравьёва в фильме «Великий перелом» (1945)
- Сталинская премия второй степени (1947) — за исполнение роли командира канонерской лодки «Кореец» в фильме «Крейсер „Варяг“» (1946)[1]
- народный артист СССР (26.10.1949)[1]
- Орден Трудового Красного Знамени (26.10.1949)
- орден «Знак Почёта» (1937)
- медали.
Напишите отзыв о статье "Зражевский, Александр Иванович"
Примечания
Источники
- [ru.rodovid.org/wk/Запись:283781 Зражевский, Александр Иванович] на «Родоводе». Дерево предков и потомков
- [www.close-up.ru/catalog/person.php?PID=2957 Александр Зражевский на close-up.ru]
Это заготовка статьи об актёре или актрисе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Зражевский, Александр Иванович
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.
На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.
– Ну помни же, – сказал граф Орлов Денисов унтер офицеру, отпуская его, – в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда – сто червонцев.
Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
- Персоналии по алфавиту
- Актёры по алфавиту
- Актёры и актрисы Александринского театра
- Актёры России
- Актёры Украины
- Актёры СССР
- Актёры Российской империи
- Актёры XX века
- Кавалеры ордена Трудового Красного Знамени
- Кавалеры ордена «Знак Почёта»
- Награждённые медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Народные артисты СССР
- Лауреаты Сталинской премии
- Персоналии:Харьковский театр имени Пушкина
- Персоналии:Театр Корша
- Персоналии:Театр им. Моссовета
- Персоналии:Малый театр Москвы
- Члены КПСС
- Социалистический реализм
- Похороненные на Новодевичьем кладбище