Псевдослепота

Псевдослепота или Зрячая слепота — объективная видимость изображения при отсутствии субъективного восприятия этого изображения. Термин был введён в медицину британским психологом Лоуренсом Вейскранцем и используется в нейропсихологии и нейробиологии.

Фактическое название феномену дано благодаря больным с повреждениями первичной зрительной коры V1, при котором отдельные больные описывали явления и ситуации, возникающие в их зрительном поле, при том что они не сообщают ни о каком визуальном понимании стимула.

Больной на вопрос видит ли он, ответит «нет». Но если спросить такого больного о свойствах предмета, проставленного, к примеру, перед ним, попросить описать его свойства и характеристики — он достаточно четко и ясно опишет предмет. Данный феномен обычно объясняется пациентом или больным просто как «я догадался».

Литература

• Лурия А. Р. Основы нейропсихологии. М., 1973
• Прибрам К. Языки мозга: эксперимент, методика и принципы нейропсихологии. М., 1975
• John R. Searle. Сознание^{[уточните ссылку]}

Ссылки

• [geektimes.ru/post/266624/ Слепая 37-летняя женщина с расщеплением личности начинала видеть, когда становилась подростком]
• [elementy.ru/novosti_nauki/432659/Chelovek_bez_zritelnoy_kory_sposoben_svyazat_zvuk_i_zritelnyy_stimul Человек без зрительной коры способен связать звук и зрительный стимул]

Отрывок, характеризующий Псевдослепота

– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.