Зубакова (Зиминский район)
| Село
Зубакова
|
Зубакова - исчезнувшая деревня (заимка), входившая в состав Услонского сельского поселения Зиминского района Иркутской области. Располагалась на левом берегу реки Зима в окрестностях села Самара.[1]
История
Заимка основана в 1846 году. Название произошло от фамилии её основателя Зубакова. Всего насчитывалось 8(по другим данным - 5[2]) домов. В 1920-е-1930-е годы населённый пункт входил в состав Зиминского сельсовета (центр в с. Зима, ныне - микрорайон Старая Зима) Зиминского района. По данным переписи 1926 года, насчитывалось 5 хозяйств, проживало 32 человека (12 мужчин и 20 женщин)[2]. Кроме дворов построек не было, жители вели единоличное хозяйство. Позже работали в колхозе «Коммунар», образованном в 1934 году. Деревня исчезла в период укрупнения колхозно-совхозных хозяйств в 1964-1965 годах. Некоторые жители переехали в Зиму, другие - в Самару. В настоящее время о существовавшем населённом пункте напоминает только название протоки Зубачиха в реке Зима.[1]
Напишите отзыв о статье "Зубакова (Зиминский район)"
Примечания
|
Это заготовка статьи по географии Иркутской области. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Зубакова (Зиминский район)
«Петр Кирилыч, идите сюда, я узнала», – слышал он теперь сказанные сю слова, видел пред собой ее глаза, улыбку, дорожный чепчик, выбившуюся прядь волос… и что то трогательное, умиляющее представлялось ему во всем этом.Окончив свой рассказ об обворожительной польке, капитан обратился к Пьеру с вопросом, испытывал ли он подобное чувство самопожертвования для любви и зависти к законному мужу.
Вызванный этим вопросом, Пьер поднял голову и почувствовал необходимость высказать занимавшие его мысли; он стал объяснять, как он несколько иначе понимает любовь к женщине. Он сказал, что он во всю свою жизнь любил и любит только одну женщину и что эта женщина никогда не может принадлежать ему.
– Tiens! [Вишь ты!] – сказал капитан.
Потом Пьер объяснил, что он любил эту женщину с самых юных лет; но не смел думать о ней, потому что она была слишком молода, а он был незаконный сын без имени. Потом же, когда он получил имя и богатство, он не смел думать о ней, потому что слишком любил ее, слишком высоко ставил ее над всем миром и потому, тем более, над самим собою. Дойдя до этого места своего рассказа, Пьер обратился к капитану с вопросом: понимает ли он это?
Капитан сделал жест, выражающий то, что ежели бы он не понимал, то он все таки просит продолжать.
– L'amour platonique, les nuages… [Платоническая любовь, облака…] – пробормотал он. Выпитое ли вино, или потребность откровенности, или мысль, что этот человек не знает и не узнает никого из действующих лиц его истории, или все вместе развязало язык Пьеру. И он шамкающим ртом и маслеными глазами, глядя куда то вдаль, рассказал всю свою историю: и свою женитьбу, и историю любви Наташи к его лучшему другу, и ее измену, и все свои несложные отношения к ней. Вызываемый вопросами Рамбаля, он рассказал и то, что скрывал сначала, – свое положение в свете и даже открыл ему свое имя.
Более всего из рассказа Пьера поразило капитана то, что Пьер был очень богат, что он имел два дворца в Москве и что он бросил все и не уехал из Москвы, а остался в городе, скрывая свое имя и звание.
Уже поздно ночью они вместе вышли на улицу. Ночь была теплая и светлая. Налево от дома светлело зарево первого начавшегося в Москве, на Петровке, пожара. Направо стоял высоко молодой серп месяца, и в противоположной от месяца стороне висела та светлая комета, которая связывалась в душе Пьера с его любовью. У ворот стояли Герасим, кухарка и два француза. Слышны были их смех и разговор на непонятном друг для друга языке. Они смотрели на зарево, видневшееся в городе.
