Зубарев, Прокопий Тимофеевич
Поделись знанием:
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.
Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.
Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
(перенаправлено с «Зубарев Прокопий Тимофеевич»)
| Прокопий Тимофеевич Зубарев | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 24 августа 1929 года — 1929 год | |||
| Предшественник: | должность учреждена | ||
| Преемник: | Сергей Иванович Комиссаров | ||
| |||
| июль-август 1929 года — 19 августа 1929 года | |||
| Предшественник: | Рувим Яковлевич Левин | ||
| Преемник: | Должность упразднена | ||
| |||
| 1926 год — 1927 года | |||
| Предшественник: | Балмасов, Яков Андреевич | ||
| Преемник: | Василий Фёдорович Головин | ||
| |||
| 1922 года — июль 1922 года | |||
| Предшественник: | Михаил Васильевич Котомкин | ||
| Преемник: | должность упразднена | ||
| Рождение: | 1886 Зубари, Смертинская волость, Котельничский уезд, Вятская губерния, Российская империя [1] | ||
| Смерть: | 15 марта 1938 Москва, РСФСР, СССР | ||
| Партия: | РСДРП(б), РКП(б), ВКП(б) с 1904 года | ||
| Образование: | Вятское сельскохозяйственное техническое училище | ||
| Военная служба | |||
| Годы службы: | 1915—1917 | ||
| Звание: | Прапорщик Русской императорской армии | ||
Прокопий Тимофеевич Зубарев (февраль 1886, Зубари, Вятская губерния, Российская империя — 15 марта 1938, Москва, СССР) — советский партийный и государственный деятель. Репрессирован.
Биография
Родился в деревне Зубари Смертинской волости, Котельничского уезда, Вятской губернии. С 1901 по 1905 год обучался в в Вятском сельскохозяйственном техническом училище. С 1904 года — член РСДРП(б). С 1904 по 1908 гг. выполнял партработу по разбору архива нелегальной литературы, получая её из-за границы через уральскую организацию. Кроме того вёл агитационную и пропагандистскую работу. С 1909 по 1915 год занимал ряд должностей в Уфимской губернии, был счетоводом-бухгалтером, инструктором по кооперации Уфимского губернского земства. В 1915 году призван в армию. Прапорщик.
С 1918 года — комиссар, председатель Уфимского губернского продовольственного комитета, председатель Исполнительного комитета Уфимского губернского Совета. С июля 1922 года по декабрь 1923 года — заместитель председателя СНК Башкирской АССР, заместитель председателя Экономического Совета при СНК Башкирской АССР. С 1924 года находился на партийной работе: в Уральской области, был ответственным секретарём Курганского окружного комитета ВКП(б).
В 1929-1930 годах — председатель Организационного комитета Президиума ВЦИК по Северному краю, председатель Исполнительного комитета Уральского областного Совета, также 2-й секретарь Уральского областного комитета ВКП(б). С 1931 года по март 1934 года — в Народном комиссариате земледелия СССР. До марта 1937 года — заместитель народного комиссара земледелия РСФСР. Проживал в Москве, ул. Серафимовича, д.2 (Дом на набережной), кв. 183[2].
Репрессирован. 15 марта 1937 года арестован. Обвиняемый на Третьем Московском процессе. Приговорен ВКВС СССР 13 марта 1938 года, обвинение: участии в контрреволюционной террористической организации. Расстрелян 15 марта 1938 года. Место захоронения: расстрельный полигон «Коммунарка». Реабилитирован в июне 1965 г. ВКВС СССР.
Антипартийная деятельность
В ходе следствия рассказал о контрреволюционной и антипартийной деятельности:
- Установил связь с царской охранкой в 1908 году в городе Котельнич Вятской губернии. Пристав 4-го стана Дмитрий Николаевич Васильев дал кличку «Василий» и поручил периодически информировать его о работе котельнической организации РСДРП (большевиков), о её личном составе. В начале 1909 года выехал из Котельнического уезда. В 1910 году стал агентом полиции в Стерлитамаке, получил кличку «Парень». Работая в городе Стерлитамаке уездным инструктором по кооперации, имел поручение давать сведения о ссыльных, которых было в Стерлитамаке значительное количество. В конце 1915 переехал на жительство в Уфу, так как со стороны губернского земства было предложено занять должность губернского инструктора по кооперации. С февраля 1916 года сотрудничал с полицией в Уфе под кличкой «Прохор», через полтора месяца был мобилизован, получил задание освещать политические настроения той воинской части, в которой находился[3].
- В декабре 1935 года вовлечен в шпионскую работу секретарем председателя СНК РСФСР Сулимова членом антисоветской организации правых Ивановым. Получил задание от Иванова собрать секретные сведения об общих посевных площадях, валовом сборе зерна и других культур, об обеспечении колхозного населения продовольствием, семенами, обеспечении скота фуражом и о настроениях в деревне.
Зубарев признал себя виновным в том, что:
- Состоя членом антисоветской организации правых с 1929 г. по день ареста, я вел активную борьбу с коммунистической партией и советским государством всеми доступными мне методами, добиваясь свержения советского строя и реставрации капитализма в нашей стране.
- В этих целях я проводил вербовочную работу в Москве, на Урале по вовлечению новых участников в контрреволюционную организацию, способных активно бороться с советской властью.
- Являлся одним из руководителей и членом антисоветской организации правых в Москве, одним из активных организаторов и руководителей контрреволюционной организации на Урале.
- Являлся одним из руководителей к.р. вредительской подрывной работы в сельском хозяйстве, осуществлявшейся антисоветской организацией организацией правых в «Семеноводобъединении», в НКЗеме РСФСР и на Урале.
- Проводил шпионскую работу в пользу фашистской Германии, став изменником родины.
- Являлся одним из активных руководителей террористической группы антисоветской организации правых в НКЗ РСФСР, ставившей своей задачей совершение террористических актов против руководителей ВКП(б) и советского государства.
- Являлся агентом в царской охранке и провокатором в большевистской партии с 1908 по 1916 год и предавал интересы рабочего класса и трудящихся[4].
Напишите отзыв о статье "Зубарев, Прокопий Тимофеевич"
Примечания
- ↑ Ныне Котельничского района, Кировская область, Россия
- ↑ [mos.memo.ru/shot-55.htm Расстрелы в Москве - С]
- ↑ [www.ex-jure.ru/freelaw/news.php?newsid=777 Юридические исследования - СУДЕБНЫЙ ОТЧЕТ по ДЕЛУ АНТИСОВЕТСКОГО „ПРАВО-ТРОЦКИСТСКОГО БЛОКА“ . Часть 1. -]
- ↑ [www.alexanderyakovlev.org/fond/issues-doc/61227 Спецсообщение Н.И. Ежова И.В. Сталину с приложением протокола допроса П.Т. Зубарева]
Ссылки
- [www.knowbysight.info/ZZZ/12209.asp Биография]
| ||||||||||||
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
Отрывок, характеризующий Зубарев, Прокопий Тимофеевич
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.
Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.
Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Котельничском районе
- Родившиеся в 1886 году
- Родившиеся в Вятской губернии
- Умершие 15 марта
- Умершие в 1938 году
- Персоналии:Котельнич
- Персоналии:Курган
- Персоналии:Уфа
- Персоналии:Стерлитамак и Стерлитамакский район
- Большевики
- Члены КПСС
- Репрессированные в СССР
- Расстрелянные и похороненные на полигоне Коммунарка
- Реабилитированные в СССР
- Посмертно реабилитированные
- Казнённые политики
