Список второстепенных персонажей «Футурамы»

В статье перечислены наиболее часто появляющиеся персонажи мультсериала «Футурама».

Люди

Семья Фраев

Инос Фрай

Инос Фрай (Enos Fry) — дедушка Филиппа Дж. Фрая, погибший по его вине в эпизоде «Roswell That Ends Well», в результате чего Фрай стал своим собственным дедушкой.

Милдред Фрай

Милдред Фрай (Mildred Fry) — бабушка Филиппа Дж. Фрая, соблазнившая его в эпизоде «Roswell That Ends Well».

Енси старший и Миссис Фрай

Енси (Yancy Fry Sr.) и Миссис Фрай — родители Филиппа Дж. Фрая. Мать Фрая помешана на спорте. Отец Фрая (который также является и его сыном) — был военным, готовился к ядерной войне, ненавидел коммунистов.

Енси Фрай младший

Енси Фрай (Yancy Fry Jr.) — старший брат и внук Филиппа Дж. Фрая (так как Фрай является своим собственным дедушкой). В детстве завидовал младшему брату. После исчезновения Фрая, Енси назвал в его честь своего сына.

Филипп Дж. Фрай Второй

Филипп Дж. Фрай II (Philip J. Fry II) — астронавт, филантроп, предприниматель, известный музыкант, и в целом великий человек. Филипп Дж. Фрай ему приходился дядей. Так назвал своего сына, в честь Филиппа Дж. Фрая, его родной брат Енси, после того, как Фрай попал в криокамеру и «исчез» для всех. Расследование началось после того, как Фрай случайно обнаружил памятник, как он подумал, самому себе в канализации под Нью-Нью-Йорком и решил, что это старший брат присвоил себе его имя после исчезновения. В эпизоде «The Luck of the Fryrish» сообщается, что Филипп Дж. Фрай II был первым человеком на Марсе, помимо этого он был популярным рок-исполнителем и записал 10-песенный альбом вместе со своей рок-группой «Семь лепестков». Основатель компании «Семь лепестков». Вероятно, его образ является сосредоточием юношеских стереотипов успешности. Также в серии Большой куш Бендера он посылает Бендера, искавшего Филиппа Дж. Фрая I в течении 12 лет на северный полюс, называя его "Дядя Фил".

Кьюберт Фарнсворт

Кьюберт Фарнсворт (англ. Cubert Farnsworth) — молодой клон профессора Фарнсворта. Был клонирован из бородавки на спине профессора Хьюберта Фарнсворта в 2989 году, но выпущен из капсулы уже после 3000 года (после размораживания Фрая) в серии «A Clone of My Own». Несмотря на то, что Кьюберт является клоном профессора, его нос видоизменился (профессор передержал его в одном из сосудов, и нос упёрся в стенку), из-за чего во время разговора он часто хрюкает. По словам Фрая, Кьюберт слишком уродлив, чтобы быть бородавкой (— «Почему я должен быть горбом?», — «Потому, что ты слишком уродлив для бородавки.»). Сам Кьюберт поначалу не хочет идти по стопам «отца», быть изобретателем. И хотя он мечтает о карьере «полезного человека» (учителя, охранника тюрьмы или писателя для научно-фантастических мультфильмов) и скептически относится к изобретениям профессора называя их кучей мусора, но один удар головой о закрывающиеся ворота «Звезды при смерти» вернул его на путь научного созидания.

Филип Дж. Фрай является его двоюродным пра-пра-пра…прадедом, а Зойдберг крёстным отцом.

В русском варианте его озвучивает Ирина Савина, а в оригинале Кэт Сьюси.

Семья Конрадов

Двайт Конрад — сын Гермеса Конрада. Лучший его друг — Кьюберт Фарнсворт, его ровесник. Они составляют достаточно умный и предприимчивый тандем, так, в эпизоде The Route of All Evil законным путём отнимают у Фарнсворта его фирму и становятся миллионерами.

ЛаБарбара Конрад — жена Гермеса Конрада. Высокая и стройная, она всё же любит своего толстого и ворчливого мужа, хотя часто грозится уйти к бывшему мужу, Барбадосу Слиму (а когда в мультфильме «Большой куш Бендера» Гермесу отрезало голову — ушла, и даже дала сыну фамилию Слим, но потом вернулась, мотивируя это тем, что полюбила Гермеса не за сексуальное тело, а за его ум). В эпизоде The Bots and the Bees, который начинается пародией на Бэтмэна, когда профессор призывает собраться всю команду из разных уголков города путём проецирования на небо логотипа Planet Express, она провожает на работу своего мужа Гермеса, который выпрыгивает в окно. Сразу же после его ухода на заднем плане выходит из-за угла обнаженный Барбадос Слим, что намекает о периодических изменах ЛаБарбары своему мужу. Также из одной из серий можно узнать, что она посещала уединенный курорт на планете обезьян вместе с Барбадосом.

Барбадос Слим — карибский культурист, выступал на Олимпийских играх 20 лет подряд, получил олимпийские медали по лимбо и сексу. Бывший муж ЛаБарбары, к которому она временно вернулась в полнометражке «Большой куш Бендера».

Семья Вонг

Лео и Инез Вонг — родители Эми, очень богатые и известные люди. Они владеют частью (точнее западным полушарием) планеты Марс, которую их предки купили, по словам Марсианских аборигенов, за одну «бусину» (на самом деле — за драгоценный камень огромных размеров и стоимости). Проживают на Марсе на большом ранчо, владеют большим количеством гигантских жуков (буггало), выращиваемых ради субстанции, напоминающей молоко. Страстно хотят иметь внуков (и часто сватают Эми), но Эми это мало волнует. Родители Эми жертвуют много денег Марсианскому университету, чтобы Эми оттуда не выгнали. Их озвучивают Билли Вест и Лаурен Том.

Семейство Мамочки

Мамочка

«Мамочка» — основной владелец 99,7 % акций (остальные 0,3 % акций принадлежат её сыновьям) Momcorp, крупнейшего промышленного концерна по производству роботов. Мировой монополист в области роботостроения и их обслуживания. В частности, Бендер был произведен именно на её заводе. Одна из богатейших людей на Земле. Поддерживает образ доброй толстенькой бабушки, используя специальный костюм, но на самом деле худощава, а также хитра и безжалостна, хотя иногда может стать доброй и отзывчивой (из давней любви к Фарнсворту). В бюстгалтере хранит пульт управления всеми роботами Земли (для этого они производятся с антеннами) и однажды применяет его для восстания машин и захвата планеты. На Мамочку когда-то работали профессор Фарнсворт, доктор Зойдберг и Гермес Конрад. Официально замужем за Вёрнструмом. Имеет трёх сыновей разной степени сообразительности. Из эпизода The Tip of the Zoidberg становится известно, что её настоящее имя — Кэрол.

Уолт, Ларри и Игнар

Уолт, Ларри и Игнар — сыновья «Мамочки», которые часто её сопровождают. Каждый из них владеет по 0,1 % акций Momcorp. Уолт — самый высокий и умный из братьев, Ларри — слабовольный и меланхоличный, а Игнар, самый глупый — сын профессора Фарнсворта (эта подробность выясняется в фильме «Футурама: Игра Бендера»).

Огден Вёрнструм

Огден Вёрнструм — учёный, соперник профессора Фарнсворта и его бывший ученик. Однажды профессор Фарнсворт поставил ему самую ужасную для Вёрнструма оценку — пять с минусом, в ответ на что Огден Вёрнструм обещал отомстить своему учителю хоть через сто лет, что с удовольствием и совершил на Симпозиуме Изобретателей ровно через век: поставил изобретению Фарнсворта оценку пять с двумя минусами. Вёрнструм более чем остальные эгоцентричен и алчен, иногда он пытается добиться какой-либо власти, иногда просто обойти Фарнсворта. Когда ему представилась возможность большого торга по случаю поисков путей спасения города, он потребовал «власть, большой грант на исследования, доступ к лаборатории и пять выпускников института, по меньшей мере трое из которых китайцы». Является официальным мужем Мамочки.

Бубльгум Тэйт

Капитан Бубльгум Тэйт (англ. Captain Ethan Bubblegum Tate) — Капитан баскетбольной команды своей планеты под названием «Ударники» (ещё один кумир Бендера). После знакомства с Бубльгумом профессор Фарнсворт создал команду супермутантов для противостояния «Ударникам» на баскетбольном поле. Это привело к утечке времени, но Бубльгум, оказавшись профессором физики, помог профессору найти выход из ситуации. Дальнейшие появления Бубльгума в сериале связаны скорее с его профессорской деятельностью, нежели с баскетбольной карьерой. Озвучивает Фил ЛаМарр.

Эл Гор

Эл Гор — Альберт Гор, кандидат в президенты США. В сериале появляется как голова в банке в XXXI веке и как полноценный человек в XXI. Проявляется, как борец за экологию и высокие технологии. В полнометражной серии «Большой куш Бендера» работает таксистом, после того, как Бендер, отправившись в прошлое в поисках Фрая, сжёг его избирательные бюллетени. В будущем является императором Луны и автором двух книг: «Земля в равновесии» (англ. Earth in the Balance) и (более популярная) «Гарри Поттер и Равновесие Земли» (англ. Harry Potter and the Balance of Earth). В XXI веке состоит в сговоре со Стивеном Хокингом, Нишель Никольс, Гэри Гайгэксом и суперкомпьютером Deep Blue.

Линда

Линда — соведущая новостных выпусков. Типичная американская блондинка. Глупа, часто беззаботно (или доброжелательно) смеётся над угрозами Морбо расправиться с Землей. В основном появляется на телевидении, хотя иногда играет эпизодическую роль в «натурных» сценах. Алкоголичка (это становится известно в эпизоде Benderama).

Ипги

Ипги — бывший начальник Лилы, заведующий отделом криогеники. Он очень требователен и любит свою работу. Ипги играет решающую роль в понижении Гермеса, именно он заметил шулерство Бендера и затеял драку, в результате которой Гермеса понизили с 36-го до 37-го ранга.

Скраффи

Скраффи (англ. Scruffy, рус. грязнуля) — уборщик в Planet Express, единственный сотрудник компании, не являющийся главным персонажем сериала. Остальные члены команды так редко видят его, что часто не узнают при встрече.

По начальной задумке авторов сериала, Скраффи должен был быть второстепенным персонажем, который, подобно Сэлу, выполнял различную работу. Так в эпизоде A Fishful of Dollars он шлифует Бендера в Ле Спа, а в эпизоде Hell Is Other Robots работает на концерте группы Beastie Boys. Однако в Anthology of Interest I Скраффи присоединился к команде Экспресса в сцене с убийствами, так как количество живых персонажей подходило к концу. С этого момента его профессия и место работы не менялись. Чаще всего его можно видеть на диване или кушетке за чтением порнографических журналов, реже — за выполнением какой-нибудь несложной работы. Скраффи смотрит на происходящее вокруг как бы со стороны, отказываясь принимать в чём-либо активное участие, лишь изредка выдавая скупой комментарий. Свято верит в свою фирму и владеет значительным пакетом её акций, даже большим, чем Фрай, Бендер и Лила вместе взятые. Робот-ведерко неравнодушно к Скраффи, однако тот отказался заводить роман с инвентарём.

В 2995 году признан работником года в Межпланетном экспрессе.

Ведро

Робот-ведёрко — ведро Скраффи, появляющиеся лишь в эпизоде The Prisoner of Benda.

Сэл

Сэл — угрюмый и небритый рабочий с сильным бронкским акцентом. Грубиян и хам. Обычно занят на трудной физической работе (известно более десяти его профессий). Постоянно цепляется к Лиле, с целью покрасоваться перед своими дружками, за что не раз был бит. Своей наглостью довел Лилу до того, что она участвовала в гонках на выживание, где победила, но разбила корабль и была наказана электроошейником. Сэла озвучивает Джон Ди Маджо.

Смитти

Смитти — полицейский робосексуал, испытывает нежные чувства к своему напарнику Урлу. Не умён.

Семья Уотерфолл

Это пять второстепенных персонажей, появляющихся в нескольких эпизодах. Их объединяет социальная активность как защитников природы, вегетарианцев, феминисток.

Фри Уотерфолл старший — боролся сначала против перевозки нефти танкером мимо заповедника пингвинов на Плутоне, потом с загрязнением планеты и, наконец, против плодящихся пингвинов. Убит пингвинами. Последней его волей было, чтобы все части его тела были утилизированы.

Фри Уотерфолл младший — боролся против поедания поплеров людьми. Съеден Лррром.

Старик Уотерфолл (англ. Old Man Waterfall) — имел 7 жён и одного мужа. Ветеран многих войн и походов, лишён почти всех частей тела. Защищал в суде Зойдберга, когда тот съел флаг планеты Земля. Раздавлен мобильным дворцом гнёта. Умирая, требовал для себя сатанинских похорон.

Фрида Уотерфолл (англ. Frida Waterfall) — внучка, оплакивающая своего деда, после того, как по нему прошелся мобильный дворец гнета. Ярая феминистка и глава «эко-феминистской группы зеленьорит», борющейся с уничтожением природы на пустынном Марсе. Будучи активисткой группы, составляет речёвки для акций протеста. Как и всех членов её семьи, Фриду постигла горькая участь — она была убита Тёмным, а последними её словами была очередная речёвка.

Хатч Уотерфолл (англ. Hutch Waterfall) — брат Фриды, последний из известных нам членов семейства Уотерфолл. Мог слышать мысли людей и состоял в «Тайном Братстве Сумасшедших Челов». Так же был убит Тёмным, а его ДНК была взята великим Энциклоподом для возрождения человеческой расы.

Хэтти МакДугал

Уродливая пожилая женщина. Второстепенный персонаж, владелица одной акции Межпланетного экспресса и домовладелица крупного дома, где Фрай и Бендер в эпизоде I, Roommate недолго снимали квартиру. Также она появлялась в ряде других эпизодов, как часть массовки.

Си Рэндэл Пуппенмайер

Си Рэндэл Пуппенмайер — мэр Нового Нью-Йорка, появившись в нескольких эпизодах, он был беспомощным во всех ситуациях. Так в эпизоде «A Big Piece of Garbage» ему на помощь пришел Фрай, который придумал, как можно быстро создать тонны мусора. А в эпизоде «Less than Hero», он с радостью вызывает на помощь команду «Новое правосудие», чтобы решить проблемы с Звероловом. Женат, есть секретарша по имени Стефани. Озвучивает Дэйв Хёрман.

Бюрократы

Морган Проктор

Морган Проктор (англ. Morgan Proctor) — бюрократ 19 класса. Работала в «Центральной бюрократии» инспектором бюрократов. Так же, в эпизоде «How Hermes Requisitioned His Groove Back» она временно работала в Межпланетном экспрессе во время отсутствия Гермеса и имела тесные отношения с Фраем из-за своей ненависти к «патологическим чистюлям» и любви к его неряшливости. Наибольший эффект на неё произвел йогурт в кепке (который, по словам Фрая, «когда-то был молоком»), а также комната Фрая (в особенности место, где Фрай и ест и спит, и сова, запутавшаяся в паутине). Позже была уволена и арестована Номером 1.0 по причине её ошибки в одном из документов несколько лет назад, допущенной по молодости и неопытности. Эту оплошность нашел Гермес, о чём и доложил Номеру 1.0.

Номер 1.0

Начальник бюрократического центра, бюрократ 1 класса. Появился только в эпизоде «How Hermes Requisitioned His Groove Back», где сначала понизил Гермеса Конрада с 36 до 38, а затем повысил до 37 класса и уволил Морган Проктор. Его настоящее имя нигде не упоминается. Передвигается по бюрократическому центру на летающем столе-самолете.

Директор Вогель

Директор Вогель (англ. Warden Vogel) — директор Приюта общего режима, в котором росла Лила. В течение 25 лет является бюрократом 135 уровня. Он до сих пор управляет детским приютом и заботится о бездомных детях. Его финансовое положение находится на уровне его воспитанников. Первый раз появился в эпизоде «The Cyber House Rules», а озвучивал его Дэвид Херман.

Петуния

«Девушка твоей мечты», как Бендер представил её Фраю, заметив при этом, что её неплохо «объездили». Женщина дожившая, допившаяся, докурившаяся и догулявшаяся до такого состояния, что никакие подтяжки, диеты и другие методы уже никогда не помогут. Да они ей и не по карману. Несмотря ни на что, всё ещё пытается завести интрижки и адьюльтеры с кем-то, кто «будет её достоин» — Фрай в этот разряд так и не вписался.

Сироты Кукивильского приюта

В «Кукивильском приюте с минимальной охраной», которым руководит Ворден Вогель, живут 12 детей. Именно их когда-то усыновлял Бендер. Некоторые из сирот часто появляются в качестве массовки. Также в этом приюте выросла Лила.

Судья Рон Витти

Судья, председательствующий на процессе по делу об ограблении Бендером и Фраем банка Big Apple и бракоразводном процессе Лилы и Фрая.

Рэнди Манчиник

Рэнди Манчиник (англ. Randy Munchnik) — продавец в магазине «Бриллианты навсегда», живёт в съёмной квартире. Является гомосексуалом, и в эпизоде «Crimes of the Hot» Рэнди построил ковчег, заполнив его животными одного пола. Персонаж был озвучен Джоном ДиМаджио, который сообщал в комментариях к эпизодам, что это один из самых любимых его персонажей.. Первое появление Рэнди состоялось в эпизоде «I, Roommate».

Продавец органов

В эпизоде My Three Suns Фрай и компания попадают в Малый Нептун, городской район не с самой лучшей репутацией. В подворотне Продавец органов пытается обменять гланды Фрая на жабры. Фрай уже подготовлен к «операции», но его как всегда спасает Лила.

В седьмом сезоне появляется вновь в серии 7, где называется его имя — Юра. Делал Гермесу Конраду робо-импланты, за исключением робо-мозга, ибо «никто в здравом уме не пойдет на это».

Мишель

Мишель — знакомая и бывшая подружка Фрая из XX века. Она также была заморожена в XX веке и появилась в эпизоде «The Cryonic Woman». После непродолжительных отношений с Фраем они снова расстались. В дальнейшем этот персонаж часто появляется на задних планах.

Ларс Филлмор

Ларс Филлмор (Lars Fillmore) — временной дубликат Фрая, который появляется в фильме «Футурама: Крупное дело Бендера», до конца полнометражного фильма не раскрывается его личность. Отличается от Фрая лысой головой, растительностью на лице, хриплым голосом и возрастом. Прожитые годы сделали его умнее и опытнее Фрая, поэтому он лучше понимает, как ухаживать за Лилой. Та влюбляется в него и они собираются вступить в брак, но на свадьбе Ларс узнаёт, что как и все дубликаты, созданные парадоксом путешествия во времени, он обречён на скорую гибель, так как является копией самого себя и отменяет свадьбу..

Человек Номер 9

Человек Номер 9 (англ. Number 9 Man) — Старик в белом халате с цифрой 9, который появлялся в толпе первого и второго сезона. В 3-ем и 4-м сезоне он не появлялся, но появился ещё два раза в Футурама: Большой куш Бендера (опять же в толпе) и Футурама: В дикие зелёные дали как предводитель легиона сумасшедших.

Семья Астор

Мистер Астор

Мистер Астор — бизнесмен, богач, филантроп, владелец наземного судна «Титаник» и основатель канализационного университета Брауна для мутантов, а также фонда поддержки мутантов. Появляется в эпизоде The Mutants Are Revolting. Наземный «Титаник» — единственный и самый большой в мире наземный корабль, который, проезжая по 32-й стрит, столкнулся с почтовым ящиком и провалился в подземелье. Мистер Астор добровольно остался в проваливающемся наземном корабле, уступив место в спасательном автомобиле для мутантки с ребёнком — матери Туранги Мунды и бабушки Лилы. Таким образом, он дал возможность появиться на свет Лиле. Провалившись в канализацию, мистер Астор превратился в ужасного мутанта.

Миссис Астор

Миссис Астор — вдова мистера Астора и учредитель фонда мистера Астора в память жертв крушения наземного «Титаника» и в поддержку мутантов. Наследница состояния мистера Астора.

Мистер и Миссис Астор — отсылка к реальным пассажирам Титаника, Астору, Джону Джекобу IV и Астор, Мадлен.

А также

Доктор Кто — персонаж британского научно-фантастического телесериала «Доктор Кто». Повелитель Времени с планеты Галлифрей. Появляется в нескольких сериях шестого сезона. Его можно увидеть в четвёртом воплощении в эпизоде Möbius Dick и All the Presidents’ Heads.

Крокодил Данди — Персонаж одноименного фильма (и нескольких сиквелов) в исполнении Пола Хогана. В мультсериале появляется в нескольких эпизодах, каждый раз занят нечеловечески тяжёлой работой.

Эндрю Вархол

Головы знаменитостей

В будущем Футурамы головы знаменитых людей помещают в раствор с порошком опала. Так, в Музее Голов выставлены головы всех президентов США, многих актеров, музыкантов, фотомоделей, популярных телеведущих и проч., среди которых Том Круз, Памела Андерсон, Люси Лью, Альберт Гор, Бисти Бойз, Бек Хэнсен, а также актеры «Стартрека».

Голова Ричарда Никсона

Голова Ричарда Никсона (англ. Richard Nixon's head) — мультипликационная версия головы Ричарда Никсона, 37-го президента США от республиканской партии в 1969—1974 гг. В XXXI веке его голова живёт в Музее Голов вместе с остальными знаменитостями.

Впервые Голова Никсона появляется в эпизоде «Space Pilot 3000». Позже Никсон вмешивается в выборы Президента Земли и выигрывает их. Олицетворяет жестокого и коррумпированного чиновника. Присваивает себе тело Бендера в эпизоде «A Head in the Polls». Иногда голову Никсона носит безголовое тело Спиро Агню — вице-президента США в 1969—1973 годах. Тело Агню, естественно, говорить не может, но выполняет приказы головы Никсона — то носит её, то демонстрирует «хвалебное притаптывание». Голова Никсона часто подкидывает «Межпланетному Экспрессу» рискованные задания. Любит сталкивать лбами людей, например, профессора Фарнсворта и Вернструма, его бывшего ученика. Работает напрямую с Бранниганом, дружит с Морбо, Рободьяволом и отцом Эми, Лео Вонгом. Озвучен Билли Уэстом.

Мутанты

Семейство Туранга

Представлено родителями Лилы, подбросившими её младенцем в Кукивильский приют общего режима, чтобы она смогла жить в мире людей на поверхности, как инопланетянка. Хотя им и пришлось расстаться с дочерью, они достаточно много заботятся о ней. В первом эпизоде второго сезона («I Second That Emotion») они появились первый раз, но были представлены как часть массовки, и лишь во втором эпизоде четвёртого сезона («Leela's Homeworld») стало известно, что это настоящие родители Лилы. В эпизоде Zapp Dingbat выясняется, что родители Лилы уже 40 лет вместе.

Туранга Моррис

Отец Лилы. Один из наименее мутировавших представителей мира мутантов. Циклоп с десятью пальцами на каждой ноге и поперечным расположением ротового отверстия. Любящий муж для Мунды и заботливый отец для Лилы. По призванию — канализационный сёрфер, свою мечту воплощает в эпизоде Zapp Dingbat. В молодости носил шевелюру, затем облысел. Прощает Мунде её роман с Зеппом Брэннигеном, избив последнего. Склонен к философии («Если есть кто-то выше нас, то весь мир — божественная канализация»).

Туранга Мунда

Мать Лилы. Мутант-циклоп с фиолетовыми волосами (унаследованными Лилой) и щупальцами осьминога вместо рук. Выпускница канализационного университета Брауна для мутантов по специальности экзолингвистика (учение об инопланетных языках). Чтобы прокормить семью, сменила призвание на работу в прибыльной области тушения мяса. Развелась с Моррисом из-за его непонимания экзолингвистики, а после романа с Зеппом Брэннигеном повторно вышла замуж за Морриса. Прекрасный экзолингвист: благодаря быстрому переводу исчерпывает вооруженный конфликт каркаронцев с Зеппом Брэннигеном, за что Зепп берет её в качестве личного переводчика (эпизод Zapp Dingbat).

Мать Мунды

Мать Мунды (бабушка Лилы) появляется в эпизоде The Mutants Are Revolting. Её с маленьким ребёнком Мундой на руках ценой собственной безопасности спасает мистер Астор, уступив место в спасательном автомобиле во время крушения наземного корабля «Титаник».

Дуайн

Дуайн (англ. Dwayne) — мутант мужского пола. На его лице видно два носа, и сама голова сильно деформирована. Первый раз появился в эпизоде «I Second That Emotion». Озвучен Дэйвом Херманом.

Виолет

Виолет (англ. Vyolet) — мутант женского пола. На её лице виден поросячий нос, на шее можно увидеть жабры, а её левый глаз всегда полуоткрыт. Виолет курит, выпуская дым через жаберные щели, и вызывающе себя ведет. Как и большинство мутантов, первое появление было в эпизоде «I Second That Emotion». Озвучена Трейси МакНилл.

Раоул

Раоул (англ. Raoul) — мутант мужского пола. У него три руки, одна из которых расположена на месте правого уха. Всё его тело покрыто наростами и язвами. Является президентом мутантов. Также исполняет обязанности судьи. Первый раз появился в эпизоде «I Second That Emotion». Озвучен Морисом Ламаршем.

Лег

Мутант, состоящий из ноги с лицом в районе бедра. Даже в мире мутантов он считается уродом.

Умбриэль

Умбриэль (англ. Umbriel) — русалка проживающая в потерянной людьми подводной Атланте. Умбриэль — ссылка на русалку Ариэль из диснеевского мультфильма «Русалочка». Если быть точнее, Умбриэль — человек, как и многие другие в Атланте, адаптировавшийся к условиям подводного мира. Адаптацию и видоизменение ускорил кофеин, который был выброшен в воду из бункера на заброшенном заводе по производству кока-колы. Кроме этого Ариэль и Умбриэль — названия двух спутников Урана. Первое появление было в эпизоде «The Deep South». Озвучена Паркер Пози.

Инопланетяне

Киф Крокер

Киф Крокер (англ. Kif Kroker) — лейтенант, помощник Зеппа Браннигана, первый офицер «Демократического союза планет» (DOOP) на космическом корабле «Нимбус», а также опытный стилист и парикмахер. Его фамилия происходит от английского слова «croaker», что в переводе означает: квакающее животное, особый вид рыб, издающих звуки, ворчун, нытик, брюзга. Принадлежит к виду Амфибиусанов (англ. Amphibiosan). Родная планета его расы — Амфибиус 9. Возраст Кифа более 24 лет.

Физиология

У Кифа шесть сосков, ещё он может сбрасывать свою кожу, когда это необходимо. Также его кожа может менять цвет, чтобы слиться с окружением, как у хамелеона, в придачу его тело в достаточной степени эластично и напоминает резиновую игрушку. Он может надувать своё тело до колоссальных размеров, чтобы отпугивать хищников. Кисти рук и ступни у Кифа снабжены присосками, что позволяет ему лазать по стенам, как геккону. Ещё одной особенностью физиологии этого персонажа является то, что у Кифа нет скелета, роль костей в его теле выполняют пузыри, наполненные газом.

Был замечен (в серии «Голова на выборах») как член «Партии Зелёных», которая пародирует в сериале реальную политическую партию, основанную ещё в 1973 году в США. Правда, в третьем тысячелетии, по версии «Футурамы», одним из главных критериев приёма в партию будет наличие зелёного цвета кожи. В полнометражной серии «Зверь с миллиардом спин» (The Beast with a Billion Backs) также упоминается, что на последних стадиях развития представители расы Кифа превращаются в колонии летающих насекомых.

Любовь

Начиная с третьего сезона Киф влюбляется в Эми Вонг, с которой он познакомился на космическом корабле «Титаник» (серия «Незабываемый полёт»). Это была первая девушка, которую он полюбил. Его каюта на космическом корабле «Нимбус» была вся завешена её изображениями из газет.

После того как Киф влюбляется в Эми, его характер меняется в лучшую сторону. Киф становится теперь просто робким и застенчивым мужчиной, а не злословным подхалимом. Ему понадобится год усиленной работы над собой, чтобы набраться мужества и предложить Эми пойти с ним на свидание. Несмотря на «помощь» Зеппа, свидание состоялось. Кроме Кифа, Зеппа и Эми, на свидание пришлось пойти и Лиле. На этом свидании Киф даже успел спеть песню для Эми. Но первое свидание (серия «Амазонки в Настроении») закончилось очень быстро, превратившись, сначала в приключение, а потом и заключение.

Характер

Как уже было сказано, характер Кифа очень мягкий и застенчивый. Он не труслив, а просто неуверен в себе. В этом отчасти виновен и Зепп, потому как постоянно унижает его и обращается с ним как со слугой. Киф не любит личной конфронтации и соперничества, что создавало трудности в его жизни и, например, на свидании с Эми. Он очень старался быть на высоте и произвести хорошее впечатление на неё, но в присутствии Зеппа это сделать было крайне сложно. Вообще он жалуется на Зеппа Лиле, (это её приводит в ужас) и любому, кто может и хочет слушать его. Хотя впоследствии он сделал несколько резких замечаний Зеппу по поводу утерянных им навигационных карт. А в полнометражке «Зверь с миллиардом спин» Киф настолько оскорбился тем, что Зепп соблазнил Эми, что даже ударил его в живот.

С младшими по званию Киф — довольно жестокий и суровый начальник. Когда Фрай был назначен его ассистентом, Киф придирчиво относился к подчинённому, говоря: «Перемешай эту ореховую смесь! Я вижу два слипшихся миндаля!» В то же время Киф может быть романтиком, хотя и не уверенным в самом себе. Но их любовь с Эми показана как самая чистая и ясная, хотя и не без пошлостей со стороны Эми. Вообще-то, её родители не очень любили его, считая, что Киф слишком уж «скользкий» (хотя он и пытался объяснить, что его тело наполнено пузырями с жидкостью. Но уже через некоторое время Киф сможет доказать Эми, на что он способен. В серии «Где Скитаются Буггало»(Where the Buggalo Roam) отважный Киф спасает Эми и всю семью Вонгов от разорения, хотя вся слава всё равно достаётся Зеппу Браннигану.

Беременность

Киф — очень странный представитель мужской части населения. В серии «Киф, Похоже, Залетел» он объясняет, что его раса может обмениваться генетической информацией даже с помощью простого прикосновения. Это случается только в момент «рецептивной фазы», которая в свою очередь возникает только, когда амфибиусанин испытывает любовь к своему «смизмару» (кстати, остаётся непонятным, единственный ли это способ репродуктивной функции расы Кифа, или запасной). Но в серии «Поправка „Бесконечность“» во время его ссоры с Эми звучит намёк, что половые органы у представителей его расы всё-таки имеются: «По виду я ближе всего к морскому огурцу! — Только не там, где нужно!».

Но факт остаётся фактом. Киф — беременный мужчина. Кстати, в этой же серии оказывается, что Лила — это мать (или отец, тут как посмотреть) ребёнка Кифа. Рожать необходимо расе Амфибиусанов только на домашней планете «Амфибиус 9». Дело в том, что рождаются головастики, которые должны попасть в священное озеро после определённого ритуала. Этот ритуал должны пройти оба «смизмара», потому как в одиночестве делать это — великий позор. Сам ритуал ведёт «Великая повивальная бабка». Его дети-головастики растут на родной планете Кифа (эпизод «Киф, Похоже, Залетел»). Некоторые из них имеют лишь один глаз.

Создание образа

В ранних интервью Мэтт Грейнинг говорил, что черпал вдохновение для создания Кифа из сериала «Звёздный путь», а именно благодаря герою по имени Спок.

В русском варианте его озвучивает Борис Быстров, а в оригинале — Морис Ламарш.

Нибблонианцы (зубастильонцы)

Зубастик, или Нибблер

Зубастик, или Ни́бблер (англ. Nibbler) — маленький трёхглазый инопланетянин, которому более 1000 лет. Настоящее имя этого героя не приведено, потому что «За время произношения одной буквы его имени триллиарды миров вспыхнут и уйдут в небытие». Принадлежит к виду зубастильонцев (нибблонианцев). Лила взяла его в качестве домашнего животного, найдя на планете Вергон 6, которая должна была очень скоро разрушиться, в эпизоде «Love's Labours Lost in Space» и назвала его Зубастиком (в оригинале Нибблер), как раз до того, как увидела его способность очень быстро съедать животных гораздо больших, чем он сам. В критические моменты его экскременты команда Planet Express использует в качестве топлива, так как его экскрементами является темная материя, фрагмент которой весит более тысячи солнц. В серии «The Day the Earth Stood Stupid» он раскрывает свою настоящую личность — на самом деле он занимает высокий пост на своей родной планете Этерниум и является представителем древней расы нибблонианцев. Однажды выясняется, что Нибблер на самом деле является нибблонианским тайным агентом (лордом Нибблером), посланным на Землю с заданием остановить нашествие расы гигантских мозгов («The Day the Earth Stood Stupid»). Позднее также выясняется, что Нибблер был тем, по чьей вине Фрай был заморожен на тысячу лет (его тень можно заметить под столом в «Прикладной Криогенике» в первом эпизоде первого сезона и в мусорном баке в пятом сезоне). Впрочем, его настоящая сущность и интеллект важны лишь в нескольких сериях; в остальных эпизодах он ведёт себя как обычное, не в меру прожорливое домашнее животное.

Интересные факты

• Зубастик — посол развитой цивилизации на Земле, которая пользуется телепатией.
• Нибблер является лордом.
• Родная планета Нибблера, Этерниум (Eternium), является точным центром Вселенной. Также название этой планеты имеет схожесть с английским словом eternity, означающим «вечность».
• Когда Вселенная появилась, Зубастильонцам уже было 18 лет.
• Его вид с самого рождения Вселенной воюет с инопланетянами, похожими на мозг.
• У третьего глаза Зубастика неоднократно показывались особенные способности. К примеру, в серии «The Why of Fry» он с его помощью стирает Фраю память, а в полнометражном мультфильме «Futurama: Bender's Big Score» Зубастик стирает татуировку Фрая лазером из своего третьего глаза.
• Зубастик помог попасть Фраю в будущее, толкнув его стул в первой серии первого эпизода Футурамы.

В русском варианте его озвучивает Борис Быстров, а в оригинале Фрэнк Уэлкер.

Кен

Кен (англ. Ken) — лидер Нибблирианцев, помогающих Лиле и Фраю бороться с Большим мозгом и Мозговыми отродьями, порабощающими всю вселенную. Кен хотя и милый снаружи, как и вся его раса, но очень свирепый внутри. В эпизоде «The Day the Earth Stood Stupid», где впервые появились Нибблирианцы, показано, что их поведение схоже с кошачьим. Они также любят сидеть на руках и играть с мышкой на веревке.

Фиона

Фиона (англ. Fiona) — одна из лидеров Нибблонианцев, которая так же как и Кен помогала Фраю и Лиле. Первый раз появилась в эпизоде «The Day the Earth Stood Stupid».

Йиво

Йиво (англ. Yivo) — центральный персонаж фильма «Футурама: Зверь с миллиардом спин» (второго полнометражного фильма Футурамы), прибывший из параллельной Вселенной. Его возраст 1 000 000 000 000 лет. Представляет собой существо шаровидной формы с щупальцами фиолетового цвета, созданное из электроматерии — абсолютно прочного и при этом неограниченно пластичного вещества. Образ Йиво схож с образом тентаклей — его щупальца по строению напоминают щупальца осьминога и также выполняют роль генитальных органов. Также щупальца Йиво полые, они могут перемещать внутри себя предметы. Каждое щупальце на конце снабжено присоской, которое позволяет через спинной мозг присоединять к Йиво другие организмы, в этом случае щупальца используются и как транспортные средства, и для отведения отходов жизнедеятельности.

Авторы фильма создали Йиво подобным богу в иудаизме. Об этом свидетельствует имя (англ. Yivo), похожее на имя иудейского Бога Яхве (или Иегова, в англ. Yahweh). Подобно Богу, Йиво стремится к любви со всеми живыми существами: Йиво проходит через одиночество в начале фильма, влюблённость в середине и любовь в конце. Низкое желание «перепихнуться пару раз» с нашей Вселенной в конечном счёте оборачиваются в предложении Вселенной Гамма выйти за него замуж. Поверхность Йиво напоминает место, ассоциирующееся у людей с раем. Позже в разговоре Йиво с Лилой выясняется, что образы рая людям посылал сам Йиво. С раем схожа и концепция пребывания всех живых существ на Йиво — бесконечная беззаботная жизнь. В конечном счёте, подобно Богу, Йиво может создавать из электроматерии любые вещи и предметы.

Первая фраза в фильме: Я — Йиво! В вашей Вселенной вас много, но в моей я совсем один. Триллион лет я пребывал в одиночестве, довольствуясь своей работой и коллекционированием марок. Но потом я взглянул сквозь бездну измерений и увидел Большой Взрыв и я, типа, подумал: «О.. Что это?» И тогда я понял.. Что я… Одинок..

Омикронианцы

Лррр

Лррр (Lrrr, в некоторых переводах Луррр или Люррр) — правитель планеты Омикрон Персея VIII, расположенной на расстоянии в 1000 световых лет от Земли. Это пародия на клише «зеленокожие космические захватчики». Несколько раз вторгается на Землю, чаще всего из-за проблем в личной жизни: в эпизоде «When Aliens Attack» — потому что ему не дали досмотреть любимый телесериал, а в «Anthology of Interest II» он фигурирует как правитель планеты «Нинтендо 64» (англ. Nintendu 64), вторгшийся на землю, чтобы добыть двадцатипятицентовые монеты — только их принимает монетоприёмник стиральных машин. Однако в эпизоде «The Problem with Popplers» он защищает детей своего вида, которых земляне по незнанию стали употреблять в пищу. Несмотря на своё положение в обществе, ведёт вместе со своей супругой в основном обывательский образ жизни. Хоть он с виду и свирепый, иногда он может расплакаться как ребёнок. Также Лррр дружески относится к Лиле, что показано в 11 эпизоде 6 сезона, когда Лила помогает ему вернуть расположение Нднд. Лила смотрит на правителя Омикрона Персей-8 как на надоедливого младшего брата.

Нднд

Нднд (Ndnd, в некоторых переводах Индунда или «Эндеэнда») — жена Лррра. Их отношения не идеальны. Так, в эпизоде «Spanish Fry» Лррр покупает нос Фрая, намереваясь использовать этот «человеческий рог» как сексуальный стимулятор. После этого Фрай, Лила и Бендер пытаются наладить отношения омикронианских правителей и им это удаётся. Нднд действует в сериале согласно стереотипу типичной жены, и упрекая мужа, и любя его.

Джррр

Джррр - подросток, сын Лррра и Нднд. Страдает от кризиса переходного возраста и непонимания со стороны отца. Находит друга в лице Фрая.

Нептунианцы

Эльзар

Эльзар — популярный ведущий кулинарной телепередачи «Эссенция Эльзара», а также владелец и шеф-повар ресторана «Кухня Эльзара». В эпизоде «The Late Phillip Fry» появляется также в ресторане «Cavern on the Green». Готовит изысканно и вкусно, но за большие деньги. Любит также доказывать своё превосходство, как повара. Родом с Нептуна. Похож на Gormaanda из The Star Wars Holiday Special. Эльзар — один из кумиров Бендера.

Помощники Робота-Санта-Клауса

Помощники Робота-Санта-Клауса — это нептунианцы, когда-то работавшие на его фабрике, теперь все они безработные. Так же, как и Эльзар, имеют фиолетовую кожу и 4 руки, но из-за недостатка питания обладают небольшим ростом.

Червилонцы

Слёрмс Маккензи

Слёрмс Маккензи англ. Slurms McKenzie — червь с планеты Червилон (англ. Wormulon). Слёрмс — лицо фабрики по производству Слёрма. Впервые появляется в эпизоде Fry and the Slurm Factory. После того, как Фрай и Лила узнали ИЗ ЧЕГО делают Слёрм он, прикрывая их отход, вызвал обвал, под которым он и погиб. Озвучен Билли Уэстом.

Глёрмо

Глёрмо (Glurmo) — улиткоподобный пришелец из расы червей, проводящий экскурсии на фабрике Слёрма. После того как Лила снесла ему голову, разделился надвое.

Грунка-Лунка

Грунка-Лунка (Grunka Lunka) — маленькие оранжевые существа, работающие на фабрике Слёрма. Являются пародией на Умпа-лумпу из книги Чарли и шоколадная фабрика.

Морбо

Морбо — соведущий новостных выпусков на канале номер корень из двух, который транслируется из Лос-Анджелеса. Обычно Морбо всегда пророчит вторжение инопланетян, уничтожение человеческой расы его сородичами (и не делает этого всего два раза), выражает своё негативное отношение к людям, делая это в свойственной ему агрессивной манере. Однако есть основания полагать, что это — лишь его «сценический образ», так как в нерабочее время (и в присутствии жены) он вполне добродушен.

Свою коллегу Линду зовет «самка человека». Очень любит песню «Lipps Inc.» «Funkytown». Является хорошим другом Ричарда Никсона: в эпизоде «A Head in the Polls» Морбо, ведущий теледебатов, называет кандидатов «Ничтожный человечишко № 1, Ничтожный человечишко № 2 и хороший друг Морбо, Ричард Никсон» (англ. Puny Human #1, Puny Human #2, and Morbo's good friend, Richard Nixon.). Его жену зовут Фаун, её он также грозится уничтожить за слишком назойливую заботу о его галстуке в эпизоде s4e16 «Hundred Big Boys» Three Hundred Big Boys.

Облик Морбо скопирован с инопланетянина из научно-фантастического фильма 1957 года «Вторжение обитателей летающих тарелок» («Invasion of the Saucer Men»). Имеет отчетливо видимые выразительные вены на лбу, что, впрочем, является нормой для его вида. О его анатомии в Футураме сведения довольно противоречивые: в The 30% Iron Chef мы можем отчётливо видеть, что череп повторяет форму его головы, а в Crimes of the Hot его голова расширяется и сжимается, как будто он ей дышит. Также в серии The 30% Iron Chef становится известно, что у Морбо по меньшей мере 2 желудка. Фрай, упоминая Морбо, называет его «Монстр из теленовостей» или «Новостной монстр». Ведёт программу "Кто посмеет стать миллионером?"

Гипножаба

Гипножаба — гипнотизирующая инопланетная жаба. После победы (с помощью гипнотических способностей) на конкурсе домашних животных становится главным и единственным героем телешоу «Все любят гипножабу». В шоу нет ни сюжета, ни событий (кроме изображения гипножабы), что не мешает Фраю в одной из серий обронить фразу: «Это шоу испортилось после третьего сезона».

Первоисточником идеи гипножабы можно считать роман (рассказ?) Айзека Азимова: «Лакки Старр и океаны Венеры» (см. Библиографию Айзека Азимова), где трёхногие лягушки, обладающие телепатическими способностями (достаточно сильными, чтобы стать главными домашними любимцами планеты и при необходимости полностью подчинить себе несколько человек), становятся орудием в руках опасного преступника. Главным лакомством местных гипножаб является машинное масло, из-за него они полностью теряют самоконтроль, как стая голодных псов в мясной лавке.

Один из вариантов талисмана Олимпийских игр в Сочи — Зойч, был прозван за свою внешность и успех у интернет-пользователей «гипножабой». Позже невыбранный талисман и в действительности появился в сериале — в заставке эпизода «All the Presidents’ Heads» корабль врезается в экран с Зойчем.

Мозговые слизняки

Мозговые слизняки (англ. Brain Slugs) — это небольшие, размером с кулак, полупрозрачные одноглазые инопланетные существа флуоресцентно-зеленого цвета, ведущие паразитический образ жизни. В поисках мозговых дельта-волн, своей основной пищи, они стараются попасть на голову человека и, когда им это удается, начинают полностью его контролировать. Как только слизень удален с головы, человек моментально возвращается в своё нормальное состояние, а слизень испытывает дискомфорт, попадая на пол, что может говорить об их изнеженности.

Кроме присутствия мозгового слизня на голове, пораженного слизняком человека выдает монотонный голос и указание на себя в третьем лице. Получив контроль над человеком, мозговой слизень старается управлять им таким образом, чтобы распространить представителей своего вида на максимальное число возможных жертв. Пораженные мозговым слизнем даже организовали собственную политическую партию, основной программой которой были огромные денежные перечисления планете Мозговых Слизней и поголовное заражение всех людей.

Среди членов экипажа «Межпланетного экспресса» двое попада́ли под контроль Слизней. Первым в серии «A Head in the Polls» был Гермес, вторым, в серии «Raging Bender» заразился Фрай. Слизень, поразивший Фрая, правда, вскоре умер от голода, так как у него, в связи с генетической аномалией, дельта-волны отсутствуют.

Сами слизняки и манера их поведения пародируют роман Роберта Хайнлайна «Кукловоды» («The Puppet Masters») (1951).

По первоначальной задумке авторов сериала, Слизнякам была отведена несколько иная роль. Они должны были свисать с потолка повсюду на Земле и при заражении человека делать его на некоторое время намного умнее. У фанатов Футурамы мозговой слизень является распространенным аксессуаром: небольшая плюшевая или вязанная игрушка прикалывается к волосам.

Тог

Исполинская женщина-амазонка с планеты Амазония. В эпизоде «Brannigan, Begin Again» они познакомились с Фраем. Чуть позже в эпизоде «Amazon Women in the Mood» они занимались «сну-сну». Этот факт подтверждается, хотя и косвенно, в эпизоде «The Sting», где Тог оплакивает Фрая и говорит, что он отлично умел делать сну-сну.

Флорп

Инопланетянин, состоящий из жидкости, внешне похожей на морскую воду. Первое его появление в эпизоде «My Three Suns», был в роли помощника Императора на планете Трисол. Позже он появляется в нескольких эпизодах в качестве ведущего стендап-шоу или части массовки.

Гипер-цыплёнок

Юрист, ведущий обвинение или выступающий адвокатом на судебных процессах. Иногда путает свидетелей с зерном, приносит своих детей в чемодане на заседание, кукарекает на крыше Верховного главного суда. Самокритичен. В серии Insane in the Mainframe в попытке заставить суд признать Фрая невменяемым, дабы тот мог избежать серьёзного наказания, аргументировал этот довод тем, что Фрай сознательно выбрал его адвокатом.

-Господин судья, мой подзащитный невменяем!

-Чем вы можете это продтвердить?
-Ну, во-первых тем, что он выбрал в качестве адвоката меня..

-ПРИНЯТО!

Космический Папа Римский

Действующий Папа Римский, хотя проживает в США и является представителем рептилоидной расы. Периодически появляется на протяжении всего сериала, проводит бракосочетания, произносит короткие душеспасительные речи. Вероятно его образ является аллюзией на городскую легенду о рептилоидах, являющихся тайным правительством Земли, при этом враждебным. Несмотря на это Космический Папа Римский в сериале ни разу не был замечен в деструктивной деятельности.

Глаб

Глаб (англ. Glab) — является президентом DOOP. В эпизоде «I Second That Emotion» она представила новое здание DOOP, расположенное на Нейтральной планете. Можно также заметить, что президент является представителем одной расы с Кифом, помощником Зеппа Браннигана. Отчасти является пародией на минбарцев из сериала Вавилон-5

Медсестра-медуза

Медсестра-медуза — сексапильная инопланетная медсестра с огромным бюстом. В одном из эпизодов оперирует раненых на войне с прыгучими мячами вместе с доктором Зойдбергом, к которому питает симпатию: в одном из эпизодов она выходила с ним под руку из бара, в другом защищала его от нападок доктора-робота (данный эпизод является пародией на типичную сцену из телесериала «МЭШ»; сама медсестра-медуза пародирует (в том числе и внешне) Маргарет Халиган, в то время как доктор Зойдберг — Фрэнка Бёрнса). Участвовала в конкурсе красоты «Мисс Вселенная».

Алказар

Полиморфный персонаж, в оригинале имеющий вид огромного кузнечика, но предстающий в нём только в конце эпизода. В течение всей серии выглядит как «представитель погибшей цивилизации циклопов», к которой, по его утверждению, принадлежит и Лила. Алказар случайно встречается с ней в Интернете, а после заманивает на свою планету, чтобы она «содержала его замок и занималась с ним сексом». Путём нехитрых и циничных манипуляций делает Лилу фактически своей наложницей, но, благодаря Фраю, Лила узнает его истинное лицо.

Живёт на одинокой планете сразу в пяти полуразрушенных замках набитых драгоценностями вместе с разумной свиньёй и парой антропоморфных крыс. По характеру и устремлениям близок Бендеру, о чём последний и признается, говоря «Он святой», стирая скупую мужероботскую слезу после объяснения Алказара перед Лилой и ещё четырьмя его невестами.

Кроме того, в этом же эпизоде проводится аналогия с сериалом «Женаты... с детьми» («Счастливы вместе» в русской адаптации), в котором снималась Кэти Сагал, озвучивающая Лилу: характерные издевательства Альказара и Лилы друг над другом, прическа и походка Лилы, улюлюкающие на заднем плане «зрители» (которые здесь, однако, показаны, причем как свинья и две крысы), само произношение имени «Алказар» как «Эл» (прямая аналогия с Элом Банди).

Ужасный студень

Ужасный Студень (англ. Horrible Gelatinous Blob) — зелёный желеобразный трехглазый и шестирукий инопланетянин. Живёт в частном доме в колонии Maple Craters. Будучи рассерженным, может съесть человека, не пережёвывая. Имеет сына, и иногда ему потакает, вставая на его сторону в детских конфликтах.

Ужасный студень мл.

Ужасный студень мл. (англ. Bret Blob) — сын Ужасного студня. Одноклассник и злейший враг Кьюберта Фарнсворта и Дуайта Конрада. Проживает в колонии Maple Craters вместе со своим отцом.

Гарольд Зойд

Гарольд Зойд — является дядюшкой Зойдберга. Ранее известный актёр немого кино. Теперь он беден и всеми забыт. Гарольд Зойд — это пародия на известного американского актёра начала XX века Гарольда Ллойда.

Блик и его жена

Блик (англ. Blek) и его жена — семья сигноидов, открывших свою пиццерию напротив офиса Межпланетного экспресса. Семья Блика не очень разбирается во вкусах людей, а также с трудом понимают строение человеческого тела. Первый раз семья Блика появилась в эпизоде «A Leela of Her Own»

Буггало

Божьи коровки, имеющие размеры, окраску и назначение земных коров. Основной скот на Марсе и основа финансового благополучия семейства Вонг. Слово является сочетанием «Bug» (жук) и «Buffalo» (буйвол). Выдающиеся (по системе ценностей коренных марсиан) люди способны летать на них. Являются священными животными для Марсианских аборигенов.

Пазузу

В сериале Пазузу является другом и спасителем профессора Фарнсворта из затруднительных положений. В частности, в эпизоде «Зверь с миллиардом спин» Пазузу спасает профессора из тюрьмы, и сообщает ему, что это было его последнее желание.

В ассирийской и вавилонской мифологии Пазузу — повелитель демонов ветров, сын бога Ханби. Изображался с человеческим телом, с головой льва или собаки, с львиными лапами и когтями на ногах, с двумя парами крыльев, с жалом скорпиона и змеевидным пенисом. Часто изображался с поднятой правой рукой. Внешний вид персонажа в сериале и приписанные ему функции хранителя скорее характерны для другого существа из месопотамских мифов — шеду, или ламассу.

Бонт

Бонт (англ. Bont) — император планеты Трисол. Был убит, а точнее выпит Фраем, находясь в королевской бутылке. Позже оказалось, что Фрай не убил его, а лишь переместил в себя. Вскоре был выведен из организма Фрая через слёзы, путём искусственной стимуляции побоями. Первое его появление было в эпизоде «My Three Suns».

Роботы

Корабль Межпланетного экспресса

(англ. Planet Express Ship) — космический корабль для доставки товаров, проектировался и строился профессором Фарнсвортом. После обновления оказался женороботом. Влюблена в Бендера.

Калькулон

Калькулон англ. Calculon — высокомерный и помпезный голливудский робот-актёр. Он в основном играет мелодраматические роли, предпочитая перегруженные деталями и несколько абсурдные сюжеты и персонажи. Снимается в затяжной мыльной опере про роботов «Все мои схемы» («All My Circuits» пародия на сериал Все мои дети), где играет главную роль (также под именем Калькулон). В сериале у него есть подружка Моника и злой полубрат. Калькулон также звезда фильма доктора Зойдберга и его дяди в эпизоде «That’s Lobstertainment!». Сыграл главную роль в фильме «Coilette», история которого был основана на его романе с Бендером (в женском обличье) в эпизоде «Bend Her». Постоянный должник Робомафии, за что в эпизоде The Silence of the Clamps был жестоко «заклепан» роботом Клешни. В эпизоде The Thief of Baghead Калькулон погибает, выпив яд во время исполнение сцены Ромео и Джульетта, однако в эпизоде Calculon 2.0 возрождается, загрузив резервную копию себя в новое рабочее тело.

Калькулон является главным кумиром Бендера. В шоу «Все мои схемы» Бендер некоторое время исполнял роль сына Калькулона, Антонио, но недолго.

В эпизоде «The Honking» выясняется, что Калькулон начал своё существование в XXI-м веке в качестве стандартного промышленного робота (таким образом, ему больше тысячи лет). Он был использован при разработке Проекта «Сатана», наиболее злого автомобиля из существовавших когда-либо, и в результате получил проклятие автомобиля-оборотня, от которого избавился благодаря команде Planet Express. Калькулон меняет и апгрейдит свою внешность каждые десять лет на продолжении уже почти тысячи лет, чтобы избежать подозрений. На самом деле Калькулон являлся большинством знаменитых актёров, в том числе и Дэвидом Духовны.

В эпизоде «The Devil's Hands Are Idle Playthings» Калькулон хвалит Робота-Дьявола за свой «дьявольский» актёрский талант. Хотя это может быть просто совпадением, это также может быть ссылкой на то, что Калькулон обязан своим существованием Проекту «Сатана».

Калькулон возглавлял секретную Лигу Роботов, но затем передал президентский пост Бендеру.

Его операционной системой является Windows Vista.

В русском варианте его озвучивает Борис Быстров, тогда как в оригинале — Морис Ламарш.

Брат Калькулона

В сериале «Все мои детальки» представлен как брат-близнец Калькулона и любовник его жены Моник. Примитивная модель робота, не умеет ни разговаривать, ни даже встать, если упал на бок.

Рободьявол

Рободьявол — главный робот в робо-аду, непревзойденный скрипач. Несмотря на демоническое происхождение, уступает Бендеру в «испорченности» (однако в своём первом появлении «Hell Is Other Robots» он отвечает Бендеру: «хуже тебя только я»). Однако, когда Бендер, в обмен на армию проклятых, без малейшего сожаления, пинком запустил своего сына в адский котел, Робот-дьявол признался, что это жестоко даже по его меркам. Любит заключать дьявольски хитрые сделки, чем наносил немало вреда команде Planet Express. Иногда по глупости наносил вред и самому себе. В одном из эпизодов получил золотой скрипкой по голове. Позднее в сериале выясняется, что он дружит с другим адским созданием XXXI века — головой Ричарда Никсона.

V-GINY

V-GINY — в 90-х годах США запустило 2 спутника (один военный «flyinG destINY», другой цензурировал каналы по TV, «V-chip»). После их случайного столкновения о них не слышали. Так появилась V-GINY. Она летает по космосу, «цензурируя» планеты уничтожением. Один раз чуть не взорвала Землю. Образ является отсылкой с оригинальному сериалу Star Trek, серия «The Changeling», где героям грозит аналогичный аппарат, образованный столкновением двух зондов, который «стерилизует» планеты, уничтожая живых существ.

Робот-Санта

Робот-Санта — робот, созданный для того чтобы дарить подарки тем, кто вёл себя хорошо, но из-за сбоя в программе критерии его оценки были сильно завышены, и им удовлетворяет только Зойдберг. Этот факт ввергает его в неистовую ярость каждое Рождество, и он летит на землю, чтобы убивать всех. Произносит традиционное «хоу-хоу-хоу», начиная доброжелательно, а заканчивая зловеще. Такому изменению интонации соответствует механическое изменение выражения лица путём поворота глазных шайбочек вокруг своей оси. Живёт на Нептуне, где порабощённые нептунианцы задаром должны изображать эльфов и делать игрушки, однако, так как игрушки дарить некому, они бедствуют, пьют и почём зря бранят Робота-Санту. Дружит со своими праздничными коллегами, Кванза-ботом и Ханука-зомби.

Кванза-бот

Кванза-бот — робот, похожий на афроамериканца. Является олицетворением Кванзы и летает по миру в каноэ. Читает рэп и дружит с Робо-Сантой.

Флексо

Флексо — робот, очень похожий на Бендера, но носящий треугольную бородку. Возможна аналогия с телесериалом «Рыцарь дорог» (1982—1986 годов), где один из периодически появляющихся антигероев отличался от главного, в основном, именно треугольной бородкой.

Имена Бендера и Флексо происходят от англ. bend и англ. flex, и, фактически, являются синонимами — сгибать, изгибать.

При первом знакомстве Бендер и Флексо становятся друзьями. Однажды Бендер влюбляется в женщину-робота, которая оказывается бывшей женой Флексо. Из этого любовного треугольника Флексо уходит с бывшей женой, которую он полюбил вновь. Бендер и Флексо становятся соперниками, а позже мирятся.

Был утилизирован как устаревший робот в эпизоде Attack of the Killer App.

Джипси

Джипси (от англ. gipsy, цыганка) — робот-гадалка, пару раз приходивший на помощь команде Planet Express. Живёт в цирке, выглядит как цыганка, сидящая в будке. Якобы предсказывает будущее, проводит спиритические сеансы и другие ритуалы. После попыток обмана и выуживания денег, часто даёт дельные советы, как в сериях The Honking и Godfellas. Была уничтожена призраком Бендера в эпизоде Ghost in the Machines.

Урл

Урл (URL) — мужеробот-полицейский. Манерой разговора имитирует афроамериканского певца Барри Уайта, произнося звуки низко, напевно и вставляя «Oh yeah!» и «Baby!» в большинство фраз. В некоторых сериях у него в бок встроен мегафон, которым пользуется его человеческий напарник.

Волосовой робот

Волосовой робот — модель робота, предназначенная для доставки париков. В эпизоде «Insane in the Mainframe» сходит с ума и считает себя «милой девочкой».

Роберто

Роберто — склонный к криминалу сумасшедший робот, всё время нервно размахивающий ножом. В одной из серий попал в сумасшедший дом. Он настолько глуп, что грабит один и тот же банк трижды. После апгрейда любит робота 1-Х. Боится, что «хозяин» отберет его нож, а когда нож у него отобрали — пытался убить кого-нибудь носком. Очень боится киллботов. Был казнён в 7 серии 7 сезона, затем возрождён (3012г), поместив мозг в роботело Гермеса (в котором, впрочем, вскоре расплавился, снова погибнув). Изготовлен в 3001 году.

Робомафия

Донбот

Донбот — глава робомафии. Стереотипный дон итальянской мафии. Тугодум, очень жесток с врагами. Дает деньги в долг под сумасшедшие проценты. В приятельских отношениях с Робо-Дьяволом и Калькулоном, которому периодически ссуживает деньги.

Супруга Донбота

Фанни — супруга Донбота. Актриса. У неё был страстный роман с Бендером в фильме «Футурама: В дикие зелёные дали». В области ягодиц у Фанни пропеллер, который заводится, когда ее переполняют эмоции.

Дочери Донбота

У Донбота и Фанни четыре дочери. Старшая выходит замуж в эпизоде The Silence of the Clamps. Младшая — Белла («Колокольчик») — носит колоколообразную юбку, издающую звон. Певица. В том же эпизоде имела непродолжительную связь с Бендером, а затем разыскивала его, чтобы выйти замуж.

Клешни

Клешни (настоящее имя — Френсис Икс-Клампаззо) — робот-гангстер. Вместо обеих рук у него очень мощные зажимы (англ. clamps), откуда и пошла его кличка. У Клешни очень вспыльчивый характер, и в порыве бешенства он готов зажать кого угодно.

Джой Ковромышь

Джой Ковромышь — ещё один робот-гангстер. Он более рассудителен, и часто ему приходится успокаивать Клешни. На груди у него приделан мышиный коврик, а на золотой цепи висит двухкнопочная мышь.

Малыш Тимми

Малыш Тимми — маленький бездомный робот-инвалид. Добрый и доверчивый. Вместо правой руки — костыль. Является отсылкой к Малютке Тиму — хромому ребёнку из повести Диккенса «Рождественная песнь» (как и одноименный мальчик-инвалид из «Южного парка»).

Робопроповедник

Проповедник роботологии (англ. Reverend Preacherbot). Похож на старую радиолу. Любит натужным голосом произносить пафосные речи. Появляется во многих эпизодах. Обратил Бендера в свою веру, избавив его от пристрастия к электричеству.

Секс-бомба

Секс-бомба — фигурирует в нескольких эпизодах Футурамы. В одном из эпизодов Бендер, Фрай и Флексо идут в стриптиз бар, где Флексо заказывает Фраю танец в исполнении Секс-бомбы. Фрай получает телесные повреждения.

Лунные роботы

Разрушительница-Натор

Разрушительница-Натор (англ. Crushinator) — женоробот, больше напоминает танк на гусеничном ходу с маленькими косичками на башенке-голове. Живёт на Луне. Соблазнена Бендером на лунной ферме её папаши-человека. Периодически появляется в других эпизодах и оказывает Бендеру недвусмысленные знаки внимания. В эпизоде The Silence of the Clamps является женой очень отсталого робота-фермера Билли Уэста, внешне абсолютно идентичного Бендеру, и матерью его детей.

Билли Уэст (робот)

Билли Уэст — весьма недалекий лунный робот-фермер. Появляется в эпизоде The Silence of the Clamps. Муж Разрушительницы-Натор и отец её детей. Внешне полностью напоминает Бендера. Говорит на деревенском диалекте. Наивен, доверчив. Погибает, застреленный Беллой («Колокольчиком») — младшей дочерью Донбота, которая приняла его за Бендера. Имя робота — отсылка к актеру Билли Уэсту, озвучивающему Фрая, Профессора, Зойдберга, Браннигана, голову Ричарда Никсона и других персонажей Футурамы.

Сломанный Эдди

Менеджер компании по продаже автомобилей. Имя пародирует американское рекламное клише, в основе которого лежит обоснование скидок, распродаж и бросовых цен не рациональными причинами, которые можно подвергнуть сомнению, а исключительно «сумасшествием» владельцев этого товара. Сломанный Эдди представляет собой робота с отвисающими запчастями, склонным в буквальном смысле взрываться при любом стрессовом событии, как положительном, так и отрицательном, что он периодически и делает.

Юморбот 5.0

Ведущий вечернего ток-шоу со знаменитостями. Обладает типовым набором острот и поставленным голосом ведущего.

Робот-Гедонист

Робот-Гедонист (англ. Hedonism Bot) — робот, как следует из имени, ставящий целью своей жизни получение наслаждений. Имеет цвет и блеск золота и подобие лаврового венка на голове. Постоянно лежит и передвигается на кушетке, которая является частью его корпуса, и непрерывно поглощает виноград. Во втором полнометражном фильме выясняется, что он состоит в лиге роботов. Кроме того, обладает гомосексуальной и робосексуальной ориентацией, падок на сексуальные выдумки и игры. Ценитель искусства, завсегдатай театральных премьер, богемных вечеринок и тусовок. Иногда выступает в суде как старший присяжный. Не беден: владеет Карнеги-холлом. Появился в роли дивана, на который садятся Симпсоны, в заставке эпизода Simpsorama мультсериала «Симпсоны».

Моник

Женоробот. Персонаж сериала «Все мои детальки». По сериалу — возлюбленная персонажа Калькулона.

Робот 1-X

Робот 1-X — Новейшая модель робота. Выпускается компанией Momcorp. Поглощает загрязнения от других роботов и выдыхает озон с ароматом сосны.

Устаревшие роботы с острова

Синклер 2К

Синклер 2К — Устаревший робот. Имеет всего 2 килобайта памяти, поэтому всё забывает. Появляется в эпизоде Obsoletely Fabulous. Пародия на популярные в начале 1980-х годов компьютеры серии ZX от Sinclair Research.

Картриджный робот

Картриджный робот — Робот, который может разговаривать только посредством чтения картриджа, вставленного в специальный разъём в области живота. На каждом картридже записана только одна определённая короткая фраза, вплоть до вопроса «Что?». Меняя картриджи, он строит ответ или примитивную речь. Все картриджи носит с собой в холщовой сумке. Живёт в поселении устаревших роботов на острове в океане. Появляется в эпизоде Obsoletely Fabulous.

Лиза

Лиза  — устаревший робот женского пола (фембот), живущая в поселении устаревших роботов на острове в океане. Получает энергию от водяного колеса, встроенного в её тело, поэтому постоянно нуждается в воде. Появляется в эпизоде Obsoletely Fabulous. Составляет достойную компанию Синклеру 2К и Картриджному роботу.

Киллботы

Киллботы — это серия военных роботов, оснащённых многоствольными пулемётами и лазерами. У каждого киллбота есть счётчик убийств, по переполнении которого он уже не может убивать. Имеют серьёзный баг в программном обеспечении: если при ведении огня киллбот услышит неразборчивую фразу (а именно так чаще всего и происходит, так как звуки выстрелов заглушают практически всё), он поворачивается к напарнику со вопросом «Что он сказал?», при этом не прекращая огня и расстреливая последнего в решето. Нередки случаи, когда два киллбота могли в этом случае расстрелять друг друга в упор (-«Что он сказал?» -«Что? Я не понял, повтори!») и гибли таким образом целыми отрядами. Также, услышав команду «огонь», киллбот тут же открывает огонь из того положения, в котором он был вне зависимости от того, куда был направлен его пулемёт. Причём даже тогда, когда не смог хорошо расслышать команду и слово похоже на «огонь» весьма приблизительно.

Доктор Перцептрон

Доктор Перцептрон (англ. Dr. Perceptron) — главный врач психиатрической клиники для роботов. Вместо головы плазменная лампа. Передвигается на одной ноге с колесом на конце. В различных эпизодах сериала, в руках у Перцептрона всегда оказывается какой-нибудь предмет: ручка, планшет, дрель и т. д. Неспособен уловить разницу между роботом и человеком.

Сестра Рэтчет (англ. Nurse Ratchet) — медсестра в этой же психиатрической больнице. Персонаж является прямой отсылкой к сестре Рэтчет из романа «Пролетая над гнездом кукушки». Влюблена в Перцептрона.

Животные

Сэймур Эсис

Настоящий друг Фрая — его собака, которую он однажды накормил пиццей. Эта собака ждала Фрая из криогенной лаборатории 12 лет, пока не умерла, однако её окаменелые останки были найдены при раскопках «древней пиццерии» Панучи в 3004 году (эпизод «Jurassic Bark»).

История Сеймура основана на реальных событиях — его прообразом стал пёс Хатико, ждавший умершего хозяина в течение 9 лет.

В фильме «Футурама: Крупное дело Бендера» судьба собаки меняется — Сэймур прожил жизнь с двойником Фрая. В этом же фильме показывается, как именно возникли окаменелые останки собаки. В дальнейшем окаменевший Сэймур Эсис стоит на полке в здании Planet Express.

Персонажи в рейтингах

• В 2007 году журнал «Forbes» поставил компанию Мамочки на 4 место в списке богатейших выдуманных компаний, оценив её в 291,8 миллиарда долларов.

Примечания

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Список второстепенных персонажей «Футурамы»

Партизанская война (всегда успешная, как показывает история) прямо противуположна этому правилу.
Противоречие это происходит оттого, что военная наука принимает силу войск тождественною с их числительностию. Военная наука говорит, что чем больше войска, тем больше силы. Les gros bataillons ont toujours raison. [Право всегда на стороне больших армий.]
Говоря это, военная наука подобна той механике, которая, основываясь на рассмотрении сил только по отношению к их массам, сказала бы, что силы равны или не равны между собою, потому что равны или не равны их массы.
Сила (количество движения) есть произведение из массы на скорость.
В военном деле сила войска есть также произведение из массы на что то такое, на какое то неизвестное х.
Военная наука, видя в истории бесчисленное количество примеров того, что масса войск не совпадает с силой, что малые отряды побеждают большие, смутно признает существование этого неизвестного множителя и старается отыскать его то в геометрическом построении, то в вооружении, то – самое обыкновенное – в гениальности полководцев. Но подстановление всех этих значений множителя не доставляет результатов, согласных с историческими фактами.
А между тем стоит только отрешиться от установившегося, в угоду героям, ложного взгляда на действительность распоряжений высших властей во время войны для того, чтобы отыскать этот неизвестный х.
Х этот есть дух войска, то есть большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасностям всех людей, составляющих войско, совершенно независимо от того, дерутся ли люди под командой гениев или не гениев, в трех или двух линиях, дубинами или ружьями, стреляющими тридцать раз в минуту. Люди, имеющие наибольшее желание драться, всегда поставят себя и в наивыгоднейшие условия для драки.
Дух войска – есть множитель на массу, дающий произведение силы. Определить и выразить значение духа войска, этого неизвестного множителя, есть задача науки.
Задача эта возможна только тогда, когда мы перестанем произвольно подставлять вместо значения всего неизвестного Х те условия, при которых проявляется сила, как то: распоряжения полководца, вооружение и т. д., принимая их за значение множителя, а признаем это неизвестное во всей его цельности, то есть как большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасности. Тогда только, выражая уравнениями известные исторические факты, из сравнения относительного значения этого неизвестного можно надеяться на определение самого неизвестного.
Десять человек, батальонов или дивизий, сражаясь с пятнадцатью человеками, батальонами или дивизиями, победили пятнадцать, то есть убили и забрали в плен всех без остатка и сами потеряли четыре; стало быть, уничтожились с одной стороны четыре, с другой стороны пятнадцать. Следовательно, четыре были равны пятнадцати, и, следовательно, 4а:=15у. Следовательно, ж: г/==15:4. Уравнение это не дает значения неизвестного, но оно дает отношение между двумя неизвестными. И из подведения под таковые уравнения исторических различно взятых единиц (сражений, кампаний, периодов войн) получатся ряды чисел, в которых должны существовать и могут быть открыты законы.
Тактическое правило о том, что надо действовать массами при наступлении и разрозненно при отступлении, бессознательно подтверждает только ту истину, что сила войска зависит от его духа. Для того чтобы вести людей под ядра, нужно больше дисциплины, достигаемой только движением в массах, чем для того, чтобы отбиваться от нападающих. Но правило это, при котором упускается из вида дух войска, беспрестанно оказывается неверным и в особенности поразительно противоречит действительности там, где является сильный подъем или упадок духа войска, – во всех народных войнах.
Французы, отступая в 1812 м году, хотя и должны бы защищаться отдельно, по тактике, жмутся в кучу, потому что дух войска упал так, что только масса сдерживает войско вместе. Русские, напротив, по тактике должны бы были нападать массой, на деле же раздробляются, потому что дух поднят так, что отдельные лица бьют без приказания французов и не нуждаются в принуждении для того, чтобы подвергать себя трудам и опасностям.


Так называемая партизанская война началась со вступления неприятеля в Смоленск.
Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством, уже тысячи людей неприятельской армии – отсталые мародеры, фуражиры – были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно, как бессознательно собаки загрызают забеглую бешеную собаку. Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны.
24 го августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова, и вслед за его отрядом стали учреждаться другие. Чем дальше подвигалась кампания, тем более увеличивалось число этих отрядов.
Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.
Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.
Позади, в двух верстах от Микулина, там, где лес подходил к самой дороге, было оставлено шесть казаков, которые должны были донести сейчас же, как только покажутся новые колонны французов.
Впереди Шамшева точно так же Долохов должен был исследовать дорогу, чтобы знать, на каком расстоянии есть еще другие французские войска. При транспорте предполагалось тысяча пятьсот человек. У Денисова было двести человек, у Долохова могло быть столько же. Но превосходство числа не останавливало Денисова. Одно только, что еще нужно было знать ему, это то, какие именно были эти войска; и для этой цели Денисову нужно было взять языка (то есть человека из неприятельской колонны). В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.
Нападать другой раз Денисов считал опасным, чтобы не встревожить всю колонну, и потому он послал вперед в Шамшево бывшего при его партии мужика Тихона Щербатого – захватить, ежели можно, хоть одного из бывших там французских передовых квартиргеров.


Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.
«Едва ли выйдет другой такой случай, как нынче, напасть на транспорт. Одному нападать слишком рискованно, а отложить до другого дня – из под носа захватит добычу кто нибудь из больших партизанов», – думал Денисов, беспрестанно взглядывая вперед, думая увидать ожидаемого посланного от Долохова.
Выехав на просеку, по которой видно было далеко направо, Денисов остановился.
– Едет кто то, – сказал он.
Эсаул посмотрел по направлению, указываемому Денисовым.
– Едут двое – офицер и казак. Только не предположительно, чтобы был сам подполковник, – сказал эсаул, любивший употреблять неизвестные казакам слова.
Ехавшие, спустившись под гору, скрылись из вида и через несколько минут опять показались. Впереди усталым галопом, погоняя нагайкой, ехал офицер – растрепанный, насквозь промокший и с взбившимися выше колен панталонами. За ним, стоя на стременах, рысил казак. Офицер этот, очень молоденький мальчик, с широким румяным лицом и быстрыми, веселыми глазами, подскакал к Денисову и подал ему промокший конверт.
– От генерала, – сказал офицер, – извините, что не совсем сухо…
Денисов, нахмурившись, взял конверт и стал распечатывать.
– Вот говорили всё, что опасно, опасно, – сказал офицер, обращаясь к эсаулу, в то время как Денисов читал поданный ему конверт. – Впрочем, мы с Комаровым, – он указал на казака, – приготовились. У нас по два писто… А это что ж? – спросил он, увидав французского барабанщика, – пленный? Вы уже в сраженье были? Можно с ним поговорить?
– Ростов! Петя! – крикнул в это время Денисов, пробежав поданный ему конверт. – Да как же ты не сказал, кто ты? – И Денисов с улыбкой, обернувшись, протянул руку офицеру.
Офицер этот был Петя Ростов.
Во всю дорогу Петя приготавливался к тому, как он, как следует большому и офицеру, не намекая на прежнее знакомство, будет держать себя с Денисовым. Но как только Денисов улыбнулся ему, Петя тотчас же просиял, покраснел от радости и, забыв приготовленную официальность, начал рассказывать о том, как он проехал мимо французов, и как он рад, что ему дано такое поручение, и что он был уже в сражении под Вязьмой, и что там отличился один гусар.
– Ну, я г'ад тебя видеть, – перебил его Денисов, и лицо его приняло опять озабоченное выражение.
– Михаил Феоклитыч, – обратился он к эсаулу, – ведь это опять от немца. Он пг'и нем состоит. – И Денисов рассказал эсаулу, что содержание бумаги, привезенной сейчас, состояло в повторенном требовании от генерала немца присоединиться для нападения на транспорт. – Ежели мы его завтг'а не возьмем, они у нас из под носа выг'вут, – заключил он.
В то время как Денисов говорил с эсаулом, Петя, сконфуженный холодным тоном Денисова и предполагая, что причиной этого тона было положение его панталон, так, чтобы никто этого не заметил, под шинелью поправлял взбившиеся панталоны, стараясь иметь вид как можно воинственнее.
– Будет какое нибудь приказание от вашего высокоблагородия? – сказал он Денисову, приставляя руку к козырьку и опять возвращаясь к игре в адъютанта и генерала, к которой он приготовился, – или должен я оставаться при вашем высокоблагородии?
– Приказания?.. – задумчиво сказал Денисов. – Да ты можешь ли остаться до завтрашнего дня?
– Ах, пожалуйста… Можно мне при вас остаться? – вскрикнул Петя.
– Да как тебе именно велено от генег'ала – сейчас вег'нуться? – спросил Денисов. Петя покраснел.
– Да он ничего не велел. Я думаю, можно? – сказал он вопросительно.
– Ну, ладно, – сказал Денисов. И, обратившись к своим подчиненным, он сделал распоряжения о том, чтоб партия шла к назначенному у караулки в лесу месту отдыха и чтобы офицер на киргизской лошади (офицер этот исполнял должность адъютанта) ехал отыскивать Долохова, узнать, где он и придет ли он вечером. Сам же Денисов с эсаулом и Петей намеревался подъехать к опушке леса, выходившей к Шамшеву, с тем, чтобы взглянуть на то место расположения французов, на которое должно было быть направлено завтрашнее нападение.
– Ну, бог'ода, – обратился он к мужику проводнику, – веди к Шамшеву.
Денисов, Петя и эсаул, сопутствуемые несколькими казаками и гусаром, который вез пленного, поехали влево через овраг, к опушке леса.


Дождик прошел, только падал туман и капли воды с веток деревьев. Денисов, эсаул и Петя молча ехали за мужиком в колпаке, который, легко и беззвучно ступая своими вывернутыми в лаптях ногами по кореньям и мокрым листьям, вел их к опушке леса.
Выйдя на изволок, мужик приостановился, огляделся и направился к редевшей стене деревьев. У большого дуба, еще не скинувшего листа, он остановился и таинственно поманил к себе рукою.
Денисов и Петя подъехали к нему. С того места, на котором остановился мужик, были видны французы. Сейчас за лесом шло вниз полубугром яровое поле. Вправо, через крутой овраг, виднелась небольшая деревушка и барский домик с разваленными крышами. В этой деревушке и в барском доме, и по всему бугру, в саду, у колодцев и пруда, и по всей дороге в гору от моста к деревне, не более как в двухстах саженях расстояния, виднелись в колеблющемся тумане толпы народа. Слышны были явственно их нерусские крики на выдиравшихся в гору лошадей в повозках и призывы друг другу.
– Пленного дайте сюда, – негромко сказал Денисоп, не спуская глаз с французов.
Казак слез с лошади, снял мальчика и вместе с ним подошел к Денисову. Денисов, указывая на французов, спрашивал, какие и какие это были войска. Мальчик, засунув свои озябшие руки в карманы и подняв брови, испуганно смотрел на Денисова и, несмотря на видимое желание сказать все, что он знал, путался в своих ответах и только подтверждал то, что спрашивал Денисов. Денисов, нахмурившись, отвернулся от него и обратился к эсаулу, сообщая ему свои соображения.
Петя, быстрыми движениями поворачивая голову, оглядывался то на барабанщика, то на Денисова, то на эсаула, то на французов в деревне и на дороге, стараясь не пропустить чего нибудь важного.
– Пг'идет, не пг'идет Долохов, надо бг'ать!.. А? – сказал Денисов, весело блеснув глазами.
– Место удобное, – сказал эсаул.
– Пехоту низом пошлем – болотами, – продолжал Денисов, – они подлезут к саду; вы заедете с казаками оттуда, – Денисов указал на лес за деревней, – а я отсюда, с своими гусаг'ами. И по выстг'елу…
– Лощиной нельзя будет – трясина, – сказал эсаул. – Коней увязишь, надо объезжать полевее…
В то время как они вполголоса говорили таким образом, внизу, в лощине от пруда, щелкнул один выстрел, забелелся дымок, другой и послышался дружный, как будто веселый крик сотен голосов французов, бывших на полугоре. В первую минуту и Денисов и эсаул подались назад. Они были так близко, что им показалось, что они были причиной этих выстрелов и криков. Но выстрелы и крики не относились к ним. Низом, по болотам, бежал человек в чем то красном. Очевидно, по нем стреляли и на него кричали французы.
– Ведь это Тихон наш, – сказал эсаул.
– Он! он и есть!
– Эка шельма, – сказал Денисов.
– Уйдет! – щуря глаза, сказал эсаул.
Человек, которого они называли Тихоном, подбежав к речке, бултыхнулся в нее так, что брызги полетели, и, скрывшись на мгновенье, весь черный от воды, выбрался на четвереньках и побежал дальше. Французы, бежавшие за ним, остановились.
– Ну ловок, – сказал эсаул.
– Экая бестия! – с тем же выражением досады проговорил Денисов. – И что он делал до сих пор?
– Это кто? – спросил Петя.
– Это наш пластун. Я его посылал языка взять.
– Ах, да, – сказал Петя с первого слова Денисова, кивая головой, как будто он все понял, хотя он решительно не понял ни одного слова.
Тихон Щербатый был один из самых нужных людей в партии. Он был мужик из Покровского под Гжатью. Когда, при начале своих действий, Денисов пришел в Покровское и, как всегда, призвав старосту, спросил о том, что им известно про французов, староста отвечал, как отвечали и все старосты, как бы защищаясь, что они ничего знать не знают, ведать не ведают. Но когда Денисов объяснил им, что его цель бить французов, и когда он спросил, не забредали ли к ним французы, то староста сказал, что мародеры бывали точно, но что у них в деревне только один Тишка Щербатый занимался этими делами. Денисов велел позвать к себе Тихона и, похвалив его за его деятельность, сказал при старосте несколько слов о той верности царю и отечеству и ненависти к французам, которую должны блюсти сыны отечества.
– Мы французам худого не делаем, – сказал Тихон, видимо оробев при этих словах Денисова. – Мы только так, значит, по охоте баловались с ребятами. Миродеров точно десятка два побили, а то мы худого не делали… – На другой день, когда Денисов, совершенно забыв про этого мужика, вышел из Покровского, ему доложили, что Тихон пристал к партии и просился, чтобы его при ней оставили. Денисов велел оставить его.
Тихон, сначала исправлявший черную работу раскладки костров, доставления воды, обдирания лошадей и т. п., скоро оказал большую охоту и способность к партизанской войне. Он по ночам уходил на добычу и всякий раз приносил с собой платье и оружие французское, а когда ему приказывали, то приводил и пленных. Денисов отставил Тихона от работ, стал брать его с собою в разъезды и зачислил в казаки.
Тихон не любил ездить верхом и всегда ходил пешком, никогда не отставая от кавалерии. Оружие его составляли мушкетон, который он носил больше для смеха, пика и топор, которым он владел, как волк владеет зубами, одинаково легко выбирая ими блох из шерсти и перекусывая толстые кости. Тихон одинаково верно, со всего размаха, раскалывал топором бревна и, взяв топор за обух, выстрагивал им тонкие колышки и вырезывал ложки. В партии Денисова Тихон занимал свое особенное, исключительное место. Когда надо было сделать что нибудь особенно трудное и гадкое – выворотить плечом в грязи повозку, за хвост вытащить из болота лошадь, ободрать ее, залезть в самую середину французов, пройти в день по пятьдесят верст, – все указывали, посмеиваясь, на Тихона.
– Что ему, черту, делается, меренина здоровенный, – говорили про него.
Один раз француз, которого брал Тихон, выстрелил в него из пистолета и попал ему в мякоть спины. Рана эта, от которой Тихон лечился только водкой, внутренне и наружно, была предметом самых веселых шуток во всем отряде и шуток, которым охотно поддавался Тихон.
– Что, брат, не будешь? Али скрючило? – смеялись ему казаки, и Тихон, нарочно скорчившись и делая рожи, притворяясь, что он сердится, самыми смешными ругательствами бранил французов. Случай этот имел на Тихона только то влияние, что после своей раны он редко приводил пленных.
Тихон был самый полезный и храбрый человек в партии. Никто больше его не открыл случаев нападения, никто больше его не побрал и не побил французов; и вследствие этого он был шут всех казаков, гусаров и сам охотно поддавался этому чину. Теперь Тихон был послан Денисовым, в ночь еще, в Шамшево для того, чтобы взять языка. Но, или потому, что он не удовлетворился одним французом, или потому, что он проспал ночь, он днем залез в кусты, в самую середину французов и, как видел с горы Денисов, был открыт ими.


Поговорив еще несколько времени с эсаулом о завтрашнем нападении, которое теперь, глядя на близость французов, Денисов, казалось, окончательно решил, он повернул лошадь и поехал назад.
– Ну, бг'ат, тепег'ь поедем обсушимся, – сказал он Пете.
Подъезжая к лесной караулке, Денисов остановился, вглядываясь в лес. По лесу, между деревьев, большими легкими шагами шел на длинных ногах, с длинными мотающимися руками, человек в куртке, лаптях и казанской шляпе, с ружьем через плечо и топором за поясом. Увидав Денисова, человек этот поспешно швырнул что то в куст и, сняв с отвисшими полями мокрую шляпу, подошел к начальнику. Это был Тихон. Изрытое оспой и морщинами лицо его с маленькими узкими глазами сияло самодовольным весельем. Он, высоко подняв голову и как будто удерживаясь от смеха, уставился на Денисова.
– Ну где пг'опадал? – сказал Денисов.
– Где пропадал? За французами ходил, – смело и поспешно отвечал Тихон хриплым, но певучим басом.
– Зачем же ты днем полез? Скотина! Ну что ж, не взял?..
– Взять то взял, – сказал Тихон.
– Где ж он?
– Да я его взял сперва наперво на зорьке еще, – продолжал Тихон, переставляя пошире плоские, вывернутые в лаптях ноги, – да и свел в лес. Вижу, не ладен. Думаю, дай схожу, другого поаккуратнее какого возьму.
– Ишь, шельма, так и есть, – сказал Денисов эсаулу. – Зачем же ты этого не пг'ивел?
– Да что ж его водить то, – сердито и поспешно перебил Тихон, – не гожающий. Разве я не знаю, каких вам надо?
– Эка бестия!.. Ну?..
– Пошел за другим, – продолжал Тихон, – подполоз я таким манером в лес, да и лег. – Тихон неожиданно и гибко лег на брюхо, представляя в лицах, как он это сделал. – Один и навернись, – продолжал он. – Я его таким манером и сграбь. – Тихон быстро, легко вскочил. – Пойдем, говорю, к полковнику. Как загалдит. А их тут четверо. Бросились на меня с шпажками. Я на них таким манером топором: что вы, мол, Христос с вами, – вскрикнул Тихон, размахнув руками и грозно хмурясь, выставляя грудь.
– То то мы с горы видели, как ты стречка задавал через лужи то, – сказал эсаул, суживая свои блестящие глаза.
Пете очень хотелось смеяться, но он видел, что все удерживались от смеха. Он быстро переводил глаза с лица Тихона на лицо эсаула и Денисова, не понимая того, что все это значило.
– Ты дуг'ака то не представляй, – сказал Денисов, сердито покашливая. – Зачем пег'вого не пг'ивел?
Тихон стал чесать одной рукой спину, другой голову, и вдруг вся рожа его растянулась в сияющую глупую улыбку, открывшую недостаток зуба (за что он и прозван Щербатый). Денисов улыбнулся, и Петя залился веселым смехом, к которому присоединился и сам Тихон.
– Да что, совсем несправный, – сказал Тихон. – Одежонка плохенькая на нем, куда же его водить то. Да и грубиян, ваше благородие. Как же, говорит, я сам анаральский сын, не пойду, говорит.
– Экая скотина! – сказал Денисов. – Мне расспросить надо…
– Да я его спрашивал, – сказал Тихон. – Он говорит: плохо зн аком. Наших, говорит, и много, да всё плохие; только, говорит, одна названия. Ахнете, говорит, хорошенько, всех заберете, – заключил Тихон, весело и решительно взглянув в глаза Денисова.
– Вот я те всыплю сотню гог'ячих, ты и будешь дуг'ака то ког'чить, – сказал Денисов строго.
– Да что же серчать то, – сказал Тихон, – что ж, я не видал французов ваших? Вот дай позатемняет, я табе каких хошь, хоть троих приведу.
– Ну, поедем, – сказал Денисов, и до самой караулки он ехал, сердито нахмурившись и молча.
Тихон зашел сзади, и Петя слышал, как смеялись с ним и над ним казаки о каких то сапогах, которые он бросил в куст.
Когда прошел тот овладевший им смех при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика, и что то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась только одно мгновенье. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться и расспросить эсаула с значительным видом о завтрашнем предприятии, с тем чтобы не быть недостойным того общества, в котором он находился.
Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет и что с его стороны все благополучно.
Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.
– Ну, г'асскажи ты мне пг'о себя, – сказал он.


Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устроивавшие стол из двери. Петя снял, отдав сушить, свое мокрое платье и тотчас принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.
– А то не нужно ли вам кофейник? – обратился он к эсаулу. – Я у нашего маркитанта купил, чудесный! У него прекрасные вещи. И он честный очень. Это главное. Я вам пришлю непременно. А может быть еще, у вас вышли, обились кремни, – ведь это бывает. Я взял с собою, у меня вот тут… – он показал на торбы, – сто кремней. Я очень дешево купил. Возьмите, пожалуйста, сколько нужно, а то и все… – И вдруг, испугавшись, не заврался ли он, Петя остановился и покраснел.
Он стал вспоминать, не сделал ли он еще каких нибудь глупостей. И, перебирая воспоминания нынешнего дня, воспоминание о французе барабанщике представилось ему. «Нам то отлично, а ему каково? Куда его дели? Покормили ли его? Не обидели ли?» – подумал он. Но заметив, что он заврался о кремнях, он теперь боялся.
«Спросить бы можно, – думал он, – да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я спрошу? – думал Петя. – Ну, да все равно!» – и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал:
– А можно позвать этого мальчика, что взяли в плен? дать ему чего нибудь поесть… может…
– Да, жалкий мальчишка, – сказал Денисов, видимо, не найдя ничего стыдного в этом напоминании. – Позвать его сюда. Vincent Bosse его зовут. Позвать.
– Я позову, – сказал Петя.
– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.
Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.


От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.


О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.