Пятнистая зубатка [1](лат. Anarhichas minor) — морские рыбы семейства зубатковых отряда окунеобразных. По многим признакам напоминает промежуточную форму между двумя своими родственниками — полосатой и синей зубатками.
Внешний вид и строение
Максимальная длина тела 180 см, а масса 27,9 кг [2].
Бугорковидные зубы пятнистой зубатки менее развиты, чем у полосатой. Сошниковые зубы не выдаются назад за нёбные ряды.
У мальков этого вида на теле есть широкие чёрные поперечные полосы. Когда мальки переходят к жизни на дне, полосы распадаются на отдельные пятна; эти пятна хорошо обособлены друг от друга, а в полосы группируются далеко не так ясно, как у полосатой зубатки.
Распространение и места обитания
Ареал пятнистой зубатки приблизительно совпадает с ареалом полосатой, но в южных районах ареала она встречается реже полосатой зубатки, а в северных чаще. У побережья Норвегии пятнистая зубатка встречается лишь севернее Бергена, в Северном море она попадается крайне редко, а в Балтийском не встречается. В районе Исландии ловят одну пятнистую зубатку на 20 полосатых. Вдоль атлантического побережья Северной Америки уже около залива Массачусетс пятнистая зубатка встречается крайне редко, но на север вдоль западного побережья Гренландии встречается до Туле.
Как и другие зубатки, пятнистая обитает на материковом склоне. Держится на большей глубине, чем пятнистая (до 550 м) и избегает зарослей морских растений. Зимой уходит на большую глубину, чем летом.
Питание
Рацион пятнистой зубатки напоминает рацион полосатой, но в нём больше иглокожих (офиур, морских звезд и морских ежей), а моллюсков — меньше.
Размножение и развитие
Сезон размножения приходится на лето. В кладке 12—50 тыс. икринок (при длине рыб 87—120 см). По размерам они одинаковы с икринками полосатой зубатки и аналогичным образом слипаются в кладку, но эти кладки располагаются на большей глубине (более 100 м), чем кладки полосатой зубатки. Мальки ведут пелагический образ жизни.
Пятнистая зубатка и человек
Пятнистую зубатку промышляют в Баренцевом море и у Гренландии. Её мясо считается не менее вкусным, чем у полосатой. Шкура пятнистой зубатки издавна употребляется как материал для различных изделий — верха для лёгкой обуви, сумочек, переплётов для книг и так далее. Сегодня этот древний промысел угасает из-за широкого применения дешёвых синтетических материалов.
Напишите отзыв о статье "Пятнистая зубатка"
Примечания
- ↑ Промысловые рыбы России. В двух томах / Под ред. О. Ф. Гриценко, А. Н. Котляра и Б. Н. Котенёва. — М.: изд-во ВНИРО, 2006. — Т. 2. — С. 769—770. — 624 с. — ISBN 5-85382-229-2.
- ↑ [www.fishbase.org/Summary/speciesSummary.php?genusname=Anarhichas&speciesname=minor Пятнистая зубатка] в базе данных FishBase (англ.)
Литература
- Под редакцией профессоров Н. А. Гладкова, А. В. Михеева. [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_biology/779/%D0%A1%D0%B5%D0%BC%D0%B5%D0%B9%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%BE Семейство Зубатковые (Anarhichadidae)]. — Жизнь животных: в 6-ти томах. — М.: Просвещение, 1970.
- Зубатка // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий Пятнистая зубатка
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.
12 го ноября кутузовская боевая армия, стоявшая лагерем около Ольмюца, готовилась к следующему дню на смотр двух императоров – русского и австрийского. Гвардия, только что подошедшая из России, ночевала в 15 ти верстах от Ольмюца и на другой день прямо на смотр, к 10 ти часам утра, вступала на ольмюцкое поле.
Николай Ростов в этот день получил от Бориса записку, извещавшую его, что Измайловский полк ночует в 15 ти верстах не доходя Ольмюца, и что он ждет его, чтобы передать письмо и деньги. Деньги были особенно нужны Ростову теперь, когда, вернувшись из похода, войска остановились под Ольмюцом, и хорошо снабженные маркитанты и австрийские жиды, предлагая всякого рода соблазны, наполняли лагерь. У павлоградцев шли пиры за пирами, празднования полученных за поход наград и поездки в Ольмюц к вновь прибывшей туда Каролине Венгерке, открывшей там трактир с женской прислугой. Ростов недавно отпраздновал свое вышедшее производство в корнеты, купил Бедуина, лошадь Денисова, и был кругом должен товарищам и маркитантам. Получив записку Бориса, Ростов с товарищем поехал до Ольмюца, там пообедал, выпил бутылку вина и один поехал в гвардейский лагерь отыскивать своего товарища детства. Ростов еще не успел обмундироваться. На нем была затасканная юнкерская куртка с солдатским крестом, такие же, подбитые затертой кожей, рейтузы и офицерская с темляком сабля; лошадь, на которой он ехал, была донская, купленная походом у казака; гусарская измятая шапочка была ухарски надета назад и набок. Подъезжая к лагерю Измайловского полка, он думал о том, как он поразит Бориса и всех его товарищей гвардейцев своим обстреленным боевым гусарским видом.
