Субате

Город Субате латыш. Subate Герб Страна ЛатвияЛатвия Статус краевой город Регион СелияСелия Край Илукстский Координаты 56°00′13″ с. ш. 25°54′20″ в. д.56.00361° с. ш. 25.90556° в. д. / 56.00361; 25.90556    Первое упоминание 1570 Прежние названия Subbath, Суббат Город с 1917 Площадь 5,3 км² Население 739 человек (2011) Плотность 139.4 чел./км² Часовой пояс UTC+2, летом UTC+3 Телефонный код (+371) 654 Почтовый индекс LV-5471 Код ATVK 0440815

Су́бате (латыш.  Subate, до 1920 года рус. Суббат, нем. Subbath) — небольшой город в Илукстском крае Латвии на границе c Литвой.

Расположен на берегах озера Субате, 53 км к западу от Даугавпилса.

История

Субате находится на одном из древних торговых путей. Впервые в исторических источниках Субате упоминается в 1570 году, когда герцог Курляндии продал Г. Плятеру торговое место на западном берегу озера, вокруг которого и появилось поселение.

Во время правления польского короля Стефана Батория Суббат продолжал своё развитие на территории земель графа Плятера-Зиберга и владельца поместья Проде Остен-Сакена. Примерно век спустя Плятер-Зиберги приняли католицизм, и решением короля Польши Суббатская церковь стала католической. Жители Суббата, протестуя против насильственного введения католицизма и смены веры старинным родом, переселились на восточный берег озера, к помещику Остен-Сакену, который в 1685 году для лютеран построил новую церковь. Там со временем образовался т. н. Новый Суббат. В 1680 году Старый Суббат Магдебургское право, а в 1894 году оба населённого пункта объединили. Новоявленному городу заново присвоили права города в 1917 году. Большую часть населения составляли евреи. Так в 1897 году из 2087 жителей 978 (49 %) были евреями, 447 старообрядцев, 429 рим.-католиков.

В 1925 году был утверждён герб города. В гербе на серебряном фоне изображена зелёная ель. В окрестностях города сохранилось много красивых лесов. Ель также у древних латышей служила символом матери-Земли.

До 1941 года Субате входил в состав Илукстского уезда, потом, после присоединения Латвии к СССР, в состав Илукстского района. 28 июня 1941 года город оккупировала германская армия. В 1941 году во время холокоста почти всё еврейское население города было уничтожено.

В 1962 году после объединения районов вошёл в состав Даугавпилсского района. 1 июля 2009 года по окончании латвийской административно-территориальной реформы стал частью отдельного Илукстского края.

Известные люди, родившиеся в Субате

• Армин фон Геркан (нем.) (1884—1969) — балтийско-немецкий археолог.

Транспорт

Автодороги

Через Субате проходит региональная автодорога P70 Свенте — Граница с Литвой (Субате).
К Субате подходит региональная автодорога P73 Вецумниеки — Нерета — Субате.

Междугородное автобусное сообщение

Основные маршруты Субате — Акнисте — Яунелгава — Рига; Субате — Акнисте — Нерета — Вецумниеки — Рига; Субате — Илуксте — Даугавпилс.

Фотогалерея

• Subate Roman Catholic Church.jpg

  Католическая церковь
• Subate cemetery.jpg

  Старое еврейское кладбище
• Subate2.JPG

  Лютеранская церковь
• Subate5.JPG

  Ворота лютеранской церкви
• Subate4.JPG

  Старообрядческая моленная
• Subate6.JPG

  Рыночная площадь
• Subate1.JPG

  «Miera nams»
• Subate7.JPG

  Распятие
• Subate8.JPG

  Памятник павшим советским солдатам
• Subate9.JPG

  Автовокзал
• Subate10.JPG

  Субатское озеро
• Subate11.JPG

  Дом культуры
• Subate12.JPG

  Эстрада
• Subate13.JPG

  Школа
• Subate14.JPG

  Информационный стенд

Ссылки

• [www.subate.lv/ Официальный сайт Илукстского края] (латыш.)
• [www.jewishgen.org/latvia/subate.html Shtetl Focus: Subate] (англ.)
• [www.mesta.lv/index.php?p=11&id=8102 Информация о Субате на туристическом портале mesta.lv] (рус.)
• [vietvardi.lgia.gov.lv/vv/to_www_obj.objekts?p_id=51247 Информация о Субате в топонимической базе данных] (латыш.)

Отрывок, характеризующий Субате

– Да, отпускай, – сказал он.
– Ежели изволили заметить беспорядки в саду, – говорил Алпатыч, – то невозмежио было предотвратить: три полка проходили и ночевали, в особенности драгуны. Я выписал чин и звание командира для подачи прошения.
– Ну, что ж ты будешь делать? Останешься, ежели неприятель займет? – спросил его князь Андрей.
Алпатыч, повернув свое лицо к князю Андрею, посмотрел на него; и вдруг торжественным жестом поднял руку кверху.
– Он мой покровитель, да будет воля его! – проговорил он.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею.
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.
Князь Андрей испуганно поспешно отвернулся от них, боясь дать заметить им, что он их видел. Ему жалко стало эту хорошенькую испуганную девочку. Он боялся взглянуть на нее, по вместе с тем ему этого непреодолимо хотелось. Новое, отрадное и успокоительное чувство охватило его, когда он, глядя на этих девочек, понял существование других, совершенно чуждых ему и столь же законных человеческих интересов, как и те, которые занимали его. Эти девочки, очевидно, страстно желали одного – унести и доесть эти зеленые сливы и не быть пойманными, и князь Андрей желал с ними вместе успеха их предприятию. Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на них еще раз. Полагая себя уже в безопасности, они выскочили из засады и, что то пища тоненькими голосками, придерживая подолы, весело и быстро бежали по траве луга своими загорелыми босыми ножонками.
Князь Андрей освежился немного, выехав из района пыли большой дороги, по которой двигались войска. Но недалеко за Лысыми Горами он въехал опять на дорогу и догнал свой полк на привале, у плотины небольшого пруда. Был второй час после полдня. Солнце, красный шар в пыли, невыносимо пекло и жгло спину сквозь черный сюртук. Пыль, все такая же, неподвижно стояла над говором гудевшими, остановившимися войсками. Ветру не было, В проезд по плотине на князя Андрея пахнуло тиной и свежестью пруда. Ему захотелось в воду – какая бы грязная она ни была. Он оглянулся на пруд, с которого неслись крики и хохот. Небольшой мутный с зеленью пруд, видимо, поднялся четверти на две, заливая плотину, потому что он был полон человеческими, солдатскими, голыми барахтавшимися в нем белыми телами, с кирпично красными руками, лицами и шеями. Все это голое, белое человеческое мясо с хохотом и гиком барахталось в этой грязной луже, как караси, набитые в лейку. Весельем отзывалось это барахтанье, и оттого оно особенно было грустно.
Один молодой белокурый солдат – еще князь Андрей знал его – третьей роты, с ремешком под икрой, крестясь, отступал назад, чтобы хорошенько разбежаться и бултыхнуться в воду; другой, черный, всегда лохматый унтер офицер, по пояс в воде, подергивая мускулистым станом, радостно фыркал, поливая себе голову черными по кисти руками. Слышалось шлепанье друг по другу, и визг, и уханье.
На берегах, на плотине, в пруде, везде было белое, здоровое, мускулистое мясо. Офицер Тимохин, с красным носиком, обтирался на плотине и застыдился, увидав князя, однако решился обратиться к нему:
– То то хорошо, ваше сиятельство, вы бы изволили! – сказал он.
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…