Зубов, Константин Александрович

Константин Зубов
Имя при рождении:	Константин Александрович Зубов
Место рождения:	село Базарный Сызган, Карсунский уезд, Симбирская губерния, Российская империя
Профессия:	актёр, кинорежиссёр театральный режиссёр, театральный педагог
Награды:

Константи́н Алекса́ндрович Зу́бов (8 (20) сентября 1888 — 22 ноября 1956, Москва) — российский и советский актёр, режиссёр театра и кино, театральный педагог. Лауреат четырёх Сталинских премий (1946, 1947, 1948, 1951). Народный артист СССР (1949).

Биография

Константин Зубов родился в селе Базарный Сызган (ныне — р.п. Базарный Сызган Базарносызганский район Ульяновской области, Россия) в семье фельдфебеля Александра Васильевича и Александры Семёновны Зубовых . В 1895 году семья Зубовых из Симбирской губернии переехала в Вятскую, где Александр Васильевич получил должность учителя в мужской гимназии [www.herzenlib.ru/almanac/number/detail.php?NUMBER=number7&ELEMENT=gerzenka7_5_5].

Театром Константин увлекался с юных лет, но родители, не разделяя этого увлечения, по окончании гимназии, направили сына обучаться в технический институт в Нанси (Франция), где Константин должен был получить профессию инженера. Спустя год Зубов сменил место учёбы: он поступил на историко-филологический факультет Парижского университета.

В 1906 году Зубов вернулся в Россию и продолжил обучение в Санкт-Петербурге, занимаясь в Петербургском университете и одновременно в Императорском театральном училище, в актёрской мастерской Владимира Давыдова.

В 1908 году состоялся дебют Зубова на театральной сцене в роли Алёши в спектакле «Дети Ванюшина» С. Найдёнова. Работал в театрах Самары, Харькова, Киева (1910—1915), в московском Театре Корша (1915—1916).

В 1917 году впервые выступил в качестве режиссёра в Иркутском драматическом театре. С 1921 по 1924 год был режиссёром Первого Дальневосточного военно-революционного театра. С 1925 по 1931 работал в Московском театре Революции. С 1932 по 1938 год — художественный руководитель Московского театра имени Ленсовета. С 1936 года Константин Александрович становится актёром и режиссёром Малого театра, а с 1947 года занимает пост главного режиссёра театра.

Творчество Константина Зубова отличала интеллектуальность, яркая театральность, психологическая глубина. Зубов был мастером диалога.

С 1920 года Зубов занимался педагогической деятельностью, преподавал в Высшем театральном училище имени М. С. Щепкина. Среди его учеников Татьяна Панкова, Павел Луспекаев, Эдуард Марцевич, Игорь Кириллов.

Константин Зубов умер 22 ноября 1956 года. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище (участок № 2).

Признание и награды

• Сталинская премия второй степени (1946) — за постановку и исполнение роли доктора Хиггинса в спектакле «Пигмалион» Б. Шоу (1943)
• Сталинская премия первой степени (1947) — за постановку спектакля «За тех, кто в море!» Б. А. Лавренёва
• Сталинская премия первой степени (1948) — за постановку спектакля «Великая сила»
• Сталинская премия первой степени (1951) — за постановку спектакля «Незабываемый 1919» В. В. Вишневского
• народный артист РСФСР (1945)
• народный артист СССР (1949)
• орден Ленина
• орден Трудового Красного Знамени
• медали

Творчество

Постановки в театре

Московский театр Революции

• 1928 — «Когда поют петухи» Ю. Н. Юрьева. Постановка совместно с М. А. Терешковичем, художник Р. В. Распопов
• 1929 — «Гора» З. А. Чалой

Театр имени Ленсовета (Москва)

• Разгром А. А. Фадеева
• Платон Кречет А. Е. Корнейчука

Малый театр

• 1939 — «Евгения Гранде» по Бальзаку
• 1941 — «Варвары» М. Горького (совместно с И. Я. Судаковым)
• 1943 — «Пигмалион» Шоу
• 1947 — «За тех, кто в море!» Б. А. Лавренёва (совместно с В. И. Цыганковым)
• 1952 — «Горе от ума» А. С. Грибоедова. Режиссёр: П. М. Садовский — Павел Афанасьевич Фамусов

Роли в театре

• «Дети Ванюшина» С. А. Найдёнов — Алёша

Московский театр Революции

• «Воздушный пирог» Б. С. Ромашова. Режиссёр: А. Л. Грипич — Семён Рак
• «Гоп-ля, мы живём!» Э. Толлера — Кальман

Малый театр

• 1941 — «Варвары» М. Горького — Цыганов
• 1943 — «Пигмалион» Б. Шоу — доктор Хиггинс

Фильмография

• 1928 — Хромой барин
• 1932 — Друзья совести
• 1934 — Марионетки
• 1940 — Яков Свердлов
• 1941 — Боевой киносборник № 7

Отрывок, характеризующий Зубов, Константин Александрович

– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.