Зубов, Пётр Алексеевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Пётр Алексеевич Зубов

<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr><tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Родовой герб Зубовых</td></tr>

член Государственного Совета Российской империи
1872 — 1880
Монарх: Александр II
Сенатор
1865 — 1880
Монарх: Александр II
 
Рождение: 24 мая 1819(1819-05-24)
Вологда[1]
Смерть: 26 июня 1880(1880-06-26) (61 год)
Место погребения: Новодевичье кладбище (Санкт-Петербург)
Род: Зубовы
Отец: Алексей Александрович Зубов
Мать: Александра Петровна Дивова
Супруга: Прасковья Васильевна Погоржанская;
Евфимия Борисовна Вревская
Дети: Алексей, Димитрий, Прасковья
Образование: Императорское училище правоведения
Профессия: юрист
 
Награды:

Пётр Алексеевич Зубов (24 мая 1819, Вологда[1] — 26 июня 1880) — русский юрист; сенатор, тайный советник.





Биография

В 1835 году поступил в Императорское училище правоведения; со своими однокашниками Н. Калайдовичем, Ф. Унковским и другими издавал в училище рукописный литературный журнал «Собрание упражнений…»[2].

Окончив училище в 1841 году, служил в канцелярии 1-го отделения V департамента Сената: младшим помощником секретаря, старшим помощником (с 1842 г.), с 1844 года — секретарём. С 1845 года причислен к департаменту министерства юстиции, назначен исправляющим должность товарища председателя Новгородской уголовной палаты. С 1847 года исполнял обязанности обер-секретаря 1-го отделения V департамента Сената; с 1853 года — обер-прокурор, затем помощник статс-секретаря Государственного Совета. В 1856 году был командирован в Москву для участия в церемонии коронования Александра II в Успенском соборе Кремля.

С 1858 года, будучи действительным статским советником, статс-секретарём Государственного Совета, управлял делами департамента гражданских и духовных дел в Государственном Совете, а также делами бывшего департамента военных дел, уголовными делами и о правах состояния (в гражданском департаменте); был докладчиком всех дел департамента гражданских и духовных дел, редактором всех решений по уголовным делам.

В 1840—1850-е годы (более 10 лет) преподавал уголовное судопроизводство в училище Правоведения.

Активно участвовал в разработке великих реформ; с 1860 г. вёл всё делопроизводство по проекту устава судопроизводства по преступлениям и проступкам, с 1862 г. также был членом-редактором в комиссии для составления проектов законоположений по судебной части в Российской империи. В 1862 году удостоен Высочайшего благоволения за особые труды по надзору за составлением сборника мнений Государственного Совета, разъясняющих применение на практике статей уложения о наказаниях и уголовного судопроизводства за 1846—1862 годы, а также ведомостей уголовным делам, по которым Государственный Совет ходатайствовал о смягчении участи подсудимых. Под его наблюдением подготовлен сборник мнений Государственного Совета по гражданским делам (с 1832 г.).

В 1864 году произведён в тайные советники. С 1865 года — сенатор, присутствующий в 1-м отделении V департамента Сената; состоял членом комиссии для окончательных работ по преобразованию судебной части (с 1865), председателем комитета для рассмотрения вопросов, возникающих из применения судебных уставов 20 ноября 1864 года к административным ведомствам. С 1866 года присутствовал в уголовном кассационном департаменте Сената; с 1867 года — член особого совещательного комитета для рассмотрения работ Варшавской юридической комиссии о преобразовании судебной части в Царстве Польском; в 1869 году — первоприсутствующий в уголовном кассационном департаменте Сената, докладывал наиболее важные и сложные дела.

В 1872 г. назначен в Государственный совет. При окончательном рассмотрении вопросов в заседании Совета Александр II всегда обращался к Зубову и дорожил его мнением. С 1873 г. — председатель особого Комитета для окончательного обсуждения проекта о тюремном преобразовании, с 1874 года — член комиссии для рассмотрения отчётов по министерству юстиции за 1869—1871 годы.

21 апреля 1875 года у него случился инсульт. Скончался 26 июня 1880 года.

Похоронен 29 июня 1880 года на кладбище Новодевичьего Воскресенского монастыря в Санкт-Петербурге.

Семья

Отец — Алексей Александрович Зубов (1782—1859), действительный статский советник (1839), прокурор Вологодской губернии[3]; мать — Александра Петровна, урождённая Дивова.

Сестра — Аделаида (1829/1830 — 14.2.1893), писательница, начальница Киевского института благородных девиц (1871—1883); замужем за Николаем Васильевичем Родзянко (1817—1871), Томским губернатором (1868—1871).

Первая жена — Прасковья Васильевна (14.10.1821 — 29.1.1860, похоронена на Новодевичьем кладбище в Петербурге), дочь Василия Андреевича Погоржанского, военного врача, участника Отечественной войны 1812 года[4], действительного статского советника[5]. Её брат, Иван Васильевич Погоржанский (? — 1848), окончил Императорское училище правоведения вместе с П. А. Зубовым[6]. Дети:

  • Алексей (15.6.1847 — ?) — выпускник Училища правоведения, член Санкт-Петербургского окружного суда; женат на Марии Владимировне Экк[3];
  • Димитрий (20.10.1852 — ?)[3].

Вторая жена (с 1863 г.) — Евфимия Борисовна (24.3.1838 — 1917), дочь Бориса Александровича Вревского (1805—1888) и Евпраксии Николаевны, урождённой Вульф (1809—1883). Дочь:

  • Прасковья (4.2.1865 — ?)[3].

Награды

Напишите отзыв о статье "Зубов, Пётр Алексеевич"

Примечания

  1. 1 2 Лукина Н., 2005.
  2. Мануйлов В. [feb-web.ru/feb/lermont/critics/l45/l45-719-.htm Отклик современника на смерть Лермонтова] // М. Ю. Лермонтов / АН СССР. Ин-т лит. (Пушк. дом); Ред. П. И. Лебедев-Полянский; (гл. ред.), И. С. Зильберштейн, С. А. Макашин. — М.: Изд-во АН СССР, 1941—1948. — Т. 2. — 1948. — С. 719-724.
  3. 1 2 3 4 5 Лукина Н., 1999.
  4. [officers.wardoc.ru/medic.php Участники Отечественной войны 1812 года : Медики]. Офицеры 1812 года. Проверено 5 сентября 2013.
  5. [baza.vgdru.com/1/70706/ Погоржанский]. Генеалогическая база знаний: персоны, фамилии, хроника (19 августа 2007). Проверено 5 сентября 2013.
  6. Пашенный Н. Л. [genrogge.ru/isj/isj-091.htm Список бывшим воспитанникам Императорского Училища Правоведения, окончивших в оном курс наук в 1840—1917 гг. : 2-го выпуска, 1841 г. 14 Июня] // Императорское Училище Правоведения и Правоведы в годы мира, войны и смуты. — Мадрид: Комитет Правоведской Кассы, 1967. — 457 с. — 200 экз.

Литература

  • М. С. [www.booksite.ru/usadba_new/zubov/4_05.htm Петр Алексеевич Зубов] // Русская старина. — 1880. — Т. 28, авг. (отдельное издание — см. [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/31967/11#pict карточку каталога РНБ])

Ссылки

  • [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_biography/137713/Зубов Зубов, Петр Алексеевич]. Большая биографическая энциклопедия. Академик. — Текст из «… словаря» А. А. Половцова. Проверено 5 сентября 2013.
  • [ru.rodovid.org/wk/Запись:300903 Зубов, Пётр Алексеевич] на «Родоводе». Дерево предков и потомков
    • Лукина Н. [www.booksite.ru/usadba_new/zubov/4_54.htm Петр Алексеевич Зубов (25.05.1819 — 26.06.1880) — сенатор, член Государственного совета] // Вологодские дворяне Зубовы. — М., 2005. — Т. 1.
    • Лукина Н. [www.booksite.ru/usadba_new/zubov/4_06.htm Семья Евфимии Борисовны Вревской (в замужестве Зубовой) во 2-й половине XIX — начале ХХ веков] // Михайловская пушкиниана. — М., 1999. — Вып. 2.
    При написании этой статьи использовался материал из Русского биографического словаря А. А. Половцова (1896—1918).
  • Отрывок, характеризующий Зубов, Пётр Алексеевич

    – De grace, – сказал он. – Je comprends vos raisons, vous etes officier… officier superieur, peut etre. Vous avez porte les armes contre nous. Ce n'est pas mon affaire. Je vous dois la vie. Cela me suffit. Je suis tout a vous. Vous etes gentilhomme? [Полноте, пожалуйста. Я понимаю вас, вы офицер… штаб офицер, может быть. Вы служили против нас. Это не мое дело. Я обязан вам жизнью. Мне этого довольно, и я весь ваш. Вы дворянин?] – прибавил он с оттенком вопроса. Пьер наклонил голову. – Votre nom de bapteme, s'il vous plait? Je ne demande pas davantage. Monsieur Pierre, dites vous… Parfait. C'est tout ce que je desire savoir. [Ваше имя? я больше ничего не спрашиваю. Господин Пьер, вы сказали? Прекрасно. Это все, что мне нужно.]
    Когда принесены были жареная баранина, яичница, самовар, водка и вино из русского погреба, которое с собой привезли французы, Рамбаль попросил Пьера принять участие в этом обеде и тотчас сам, жадно и быстро, как здоровый и голодный человек, принялся есть, быстро пережевывая своими сильными зубами, беспрестанно причмокивая и приговаривая excellent, exquis! [чудесно, превосходно!] Лицо его раскраснелось и покрылось потом. Пьер был голоден и с удовольствием принял участие в обеде. Морель, денщик, принес кастрюлю с теплой водой и поставил в нее бутылку красного вина. Кроме того, он принес бутылку с квасом, которую он для пробы взял в кухне. Напиток этот был уже известен французам и получил название. Они называли квас limonade de cochon (свиной лимонад), и Морель хвалил этот limonade de cochon, который он нашел в кухне. Но так как у капитана было вино, добытое при переходе через Москву, то он предоставил квас Морелю и взялся за бутылку бордо. Он завернул бутылку по горлышко в салфетку и налил себе и Пьеру вина. Утоленный голод и вино еще более оживили капитана, и он не переставая разговаривал во время обеда.
    – Oui, mon cher monsieur Pierre, je vous dois une fiere chandelle de m'avoir sauve… de cet enrage… J'en ai assez, voyez vous, de balles dans le corps. En voila une (on показал на бок) a Wagram et de deux a Smolensk, – он показал шрам, который был на щеке. – Et cette jambe, comme vous voyez, qui ne veut pas marcher. C'est a la grande bataille du 7 a la Moskowa que j'ai recu ca. Sacre dieu, c'etait beau. Il fallait voir ca, c'etait un deluge de feu. Vous nous avez taille une rude besogne; vous pouvez vous en vanter, nom d'un petit bonhomme. Et, ma parole, malgre l'atoux que j'y ai gagne, je serais pret a recommencer. Je plains ceux qui n'ont pas vu ca. [Да, мой любезный господин Пьер, я обязан поставить за вас добрую свечку за то, что вы спасли меня от этого бешеного. С меня, видите ли, довольно тех пуль, которые у меня в теле. Вот одна под Ваграмом, другая под Смоленском. А эта нога, вы видите, которая не хочет двигаться. Это при большом сражении 7 го под Москвою. О! это было чудесно! Надо было видеть, это был потоп огня. Задали вы нам трудную работу, можете похвалиться. И ей богу, несмотря на этот козырь (он указал на крест), я был бы готов начать все снова. Жалею тех, которые не видали этого.]
    – J'y ai ete, [Я был там,] – сказал Пьер.
    – Bah, vraiment! Eh bien, tant mieux, – сказал француз. – Vous etes de fiers ennemis, tout de meme. La grande redoute a ete tenace, nom d'une pipe. Et vous nous l'avez fait cranement payer. J'y suis alle trois fois, tel que vous me voyez. Trois fois nous etions sur les canons et trois fois on nous a culbute et comme des capucins de cartes. Oh!! c'etait beau, monsieur Pierre. Vos grenadiers ont ete superbes, tonnerre de Dieu. Je les ai vu six fois de suite serrer les rangs, et marcher comme a une revue. Les beaux hommes! Notre roi de Naples, qui s'y connait a crie: bravo! Ah, ah! soldat comme nous autres! – сказал он, улыбаясь, поело минутного молчания. – Tant mieux, tant mieux, monsieur Pierre. Terribles en bataille… galants… – он подмигнул с улыбкой, – avec les belles, voila les Francais, monsieur Pierre, n'est ce pas? [Ба, в самом деле? Тем лучше. Вы лихие враги, надо признаться. Хорошо держался большой редут, черт возьми. И дорого же вы заставили нас поплатиться. Я там три раза был, как вы меня видите. Три раза мы были на пушках, три раза нас опрокидывали, как карточных солдатиков. Ваши гренадеры были великолепны, ей богу. Я видел, как их ряды шесть раз смыкались и как они выступали точно на парад. Чудный народ! Наш Неаполитанский король, который в этих делах собаку съел, кричал им: браво! – Га, га, так вы наш брат солдат! – Тем лучше, тем лучше, господин Пьер. Страшны в сражениях, любезны с красавицами, вот французы, господин Пьер. Не правда ли?]
    До такой степени капитан был наивно и добродушно весел, и целен, и доволен собой, что Пьер чуть чуть сам не подмигнул, весело глядя на него. Вероятно, слово «galant» навело капитана на мысль о положении Москвы.
    – A propos, dites, donc, est ce vrai que toutes les femmes ont quitte Moscou? Une drole d'idee! Qu'avaient elles a craindre? [Кстати, скажите, пожалуйста, правда ли, что все женщины уехали из Москвы? Странная мысль, чего они боялись?]
    – Est ce que les dames francaises ne quitteraient pas Paris si les Russes y entraient? [Разве французские дамы не уехали бы из Парижа, если бы русские вошли в него?] – сказал Пьер.
    – Ah, ah, ah!.. – Француз весело, сангвинически расхохотался, трепля по плечу Пьера. – Ah! elle est forte celle la, – проговорил он. – Paris? Mais Paris Paris… [Ха, ха, ха!.. А вот сказал штуку. Париж?.. Но Париж… Париж…]
    – Paris la capitale du monde… [Париж – столица мира…] – сказал Пьер, доканчивая его речь.
    Капитан посмотрел на Пьера. Он имел привычку в середине разговора остановиться и поглядеть пристально смеющимися, ласковыми глазами.
    – Eh bien, si vous ne m'aviez pas dit que vous etes Russe, j'aurai parie que vous etes Parisien. Vous avez ce je ne sais, quoi, ce… [Ну, если б вы мне не сказали, что вы русский, я бы побился об заклад, что вы парижанин. В вас что то есть, эта…] – и, сказав этот комплимент, он опять молча посмотрел.
    – J'ai ete a Paris, j'y ai passe des annees, [Я был в Париже, я провел там целые годы,] – сказал Пьер.
    – Oh ca se voit bien. Paris!.. Un homme qui ne connait pas Paris, est un sauvage. Un Parisien, ca se sent a deux lieux. Paris, s'est Talma, la Duschenois, Potier, la Sorbonne, les boulevards, – и заметив, что заключение слабее предыдущего, он поспешно прибавил: – Il n'y a qu'un Paris au monde. Vous avez ete a Paris et vous etes reste Busse. Eh bien, je ne vous en estime pas moins. [О, это видно. Париж!.. Человек, который не знает Парижа, – дикарь. Парижанина узнаешь за две мили. Париж – это Тальма, Дюшенуа, Потье, Сорбонна, бульвары… Во всем мире один Париж. Вы были в Париже и остались русским. Ну что же, я вас за то не менее уважаю.]
    Под влиянием выпитого вина и после дней, проведенных в уединении с своими мрачными мыслями, Пьер испытывал невольное удовольствие в разговоре с этим веселым и добродушным человеком.
    – Pour en revenir a vos dames, on les dit bien belles. Quelle fichue idee d'aller s'enterrer dans les steppes, quand l'armee francaise est a Moscou. Quelle chance elles ont manque celles la. Vos moujiks c'est autre chose, mais voua autres gens civilises vous devriez nous connaitre mieux que ca. Nous avons pris Vienne, Berlin, Madrid, Naples, Rome, Varsovie, toutes les capitales du monde… On nous craint, mais on nous aime. Nous sommes bons a connaitre. Et puis l'Empereur! [Но воротимся к вашим дамам: говорят, что они очень красивы. Что за дурацкая мысль поехать зарыться в степи, когда французская армия в Москве! Они пропустили чудесный случай. Ваши мужики, я понимаю, но вы – люди образованные – должны бы были знать нас лучше этого. Мы брали Вену, Берлин, Мадрид, Неаполь, Рим, Варшаву, все столицы мира. Нас боятся, но нас любят. Не вредно знать нас поближе. И потом император…] – начал он, но Пьер перебил его.
    – L'Empereur, – повторил Пьер, и лицо его вдруг привяло грустное и сконфуженное выражение. – Est ce que l'Empereur?.. [Император… Что император?..]
    – L'Empereur? C'est la generosite, la clemence, la justice, l'ordre, le genie, voila l'Empereur! C'est moi, Ram ball, qui vous le dit. Tel que vous me voyez, j'etais son ennemi il y a encore huit ans. Mon pere a ete comte emigre… Mais il m'a vaincu, cet homme. Il m'a empoigne. Je n'ai pas pu resister au spectacle de grandeur et de gloire dont il couvrait la France. Quand j'ai compris ce qu'il voulait, quand j'ai vu qu'il nous faisait une litiere de lauriers, voyez vous, je me suis dit: voila un souverain, et je me suis donne a lui. Eh voila! Oh, oui, mon cher, c'est le plus grand homme des siecles passes et a venir. [Император? Это великодушие, милосердие, справедливость, порядок, гений – вот что такое император! Это я, Рамбаль, говорю вам. Таким, каким вы меня видите, я был его врагом тому назад восемь лет. Мой отец был граф и эмигрант. Но он победил меня, этот человек. Он завладел мною. Я не мог устоять перед зрелищем величия и славы, которым он покрывал Францию. Когда я понял, чего он хотел, когда я увидал, что он готовит для нас ложе лавров, я сказал себе: вот государь, и я отдался ему. И вот! О да, мой милый, это самый великий человек прошедших и будущих веков.]