Зубов, Пётр Иванович

Пётр Иванович Зубов
Дата рождения	4 июня 1901(1901-06-04)
Место рождения	посёлок Рамава, Рижский район, Латвия
Дата смерти	17 ноября 1957(1957-11-17) (56 лет)
Место смерти	Рига
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	кавалерия, пехота
Годы службы	1918—1957
Звание
Сражения/войны	Гражданская война в России, Великая Отечественная война
Награды и премии

Пётр Иванович Зубов (1901—1957) — генерал-лейтенант Советской Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1945).

Биография

Пётр Зубов родился 4 июля 1901 года в посёлке Рамава (ныне — Рижский район Латвии).Латыш.

В 1918 году пошёл на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. Участвовал в боях Гражданской войны. Член ВКП(б) с 1920 года.

В 1925 году Зубов окончил кавалерийское училище, в 1931 году — артиллерийские курсы комсостава. Награждён орденом Красной Звезды в 1936 году.

В 1938 году награждён медалью "20 лет РККА".

Великая Отечественная война

Начало Великой Отечественной войны встретил командиром 11-го кавалерийского полка, входившего в состав Киевского военного округа.

С июня 1941 года — на фронтах Великой Отечественной войны. Принимал участие в боях на Южном, Юго-Западном, Западном, 1-м Украинском фронтах. Участвовал в боях под Киевом, битве за Москву.

Приказом ВС Западного фронта №: 286 от: 12.11.1941 года награждён орденом Красного Знамени за то,что части 11-го кав.полка не только отразили нападение румынских войск,но и перешли в наступление,отбросив румынские войска на западный берег р.Прут,и сопротивления превосходящим войскам противника в районе Козешты и Кукурузены. В начале 1942 года несколько месяцев командовал 2-й гвардейской кавалерийской дивизией.

Приказом ВС западного фронта №: 624 от: 31.05.1942 года майор Зубов Перт Иванович награждён орденом Красного Знамени.

2 августа 1943 года был назначен командиром 13-й гвардейской кавалерийской дивизии. В этом качестве участвовал в Смоленской и Ровно-Луцкой операциях, в том числе в освобождении Ровно, Луцка и Здолбунова, Проскуровско-Черновицкой операции. С 18 августа 1944 года Зубов командовал 322-й стрелковой дивизией, которая под его руководством участвовала в Львовско-Сандомирской, Висло-Одерской, Нижнесилезской, Моравско-Остравской, Пражской операциях.

Указом Президиума ВС СССР от: 28.09.1943 года гвардии полковник Зубов награждён орденом Кутузова 2-й степени.

В 1944 году генерал-майор Зубов награждён орденом Красного Знамени (за выслугу лет).

В 1944 году приказом по 1-му гв.кавкорпусу награждён медалью "За оборону Москвы".

Указом Президиума ВС СССР от: 23.09.1944 года генерал-майор Зубов награждён орденом Хмельницкого 2-й степени за взятие частями 322-й стр.дивизии г.Львова.

С 01.07.1945 - 31.07.1945 года командовал 193-й стрелковой дивизией.

Указом Президиума ВС СССР от 21.02.1945 года гвардии генерал-майор Зубов награждён орденом Ленина (за выслугу лет).

Указом Президиума ВС СССР от: 06.04.1945 года гвардии генерал-майор Зубов награждён орденом Ленина.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июня 1945 года за «умелое руководство войсками и проявленные при этом мужество и героизм» гвардии генерал-майор Пётр Зубов был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 5571.

После войны

После окончания войны Зубов продолжил службу в Советской Армии.

В 1949 году он окончил Военную академию Генерального штаба, после чего занимал должность помощника командующего Белорусским военным округом по военно-учебным заведениям.

Смерть

Скончался 17 ноября 1957 года, похоронен на кладбище Райниса в Риге.

Награды

Был награждён тремя орденами Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденами Кутузова 2-й степени, Богдана Хмельницкого 2-й степени, Красной Звезды, рядом медалей.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.

Отрывок, характеризующий Зубов, Пётр Иванович

Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.


24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.