Зуев, Владимир Евсеевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Владимир Евсеевич Зуев

В. В. Путин и В. Е. Зуев на церемонии награждения государственными наградами
Место рождения:

деревня Малые Голы, Иркутская губерния, РСФСР, СССР (ныне Качугский район, Иркутская область)

Научная сфера:

физическая оптика

Место работы:

СФТИ, ИОА СО РАН

Учёная степень:

доктор физико-математических наук (1964)

Учёное звание:

академик АН СССР (1981),
академик РАН (1991)

Альма-матер:

Томский государственный университет

Награды и премии:

Влади́мир Евсе́евич Зу́ев (29 января 1925, деревня Малые Голы, ныне Качугского района Иркутской области — 6 июня 2003, Томск) — советский и российский физик, академик АН СССР (1981), лауреат Государственной премии СССР (1985), Герой Социалистического Труда (1985), почётный гражданин Томска.





Биография

Родился в семье служащего, окончил с отличием среднюю школу в селе Качуг (1942), работал забойщиком на золотоприиске треста «Байкал-золото». С 1943 по 1946 год — в армии, служил на Дальнем Востоке, участвовал в боевых действиях в Маньчжурии[1].

В 1951 году окончил физический факультет Томского государственного университета (ТГУ) и стал в нём преподавателем, а в 1964 году — профессором. С 1955 по 1969 год работал также в Сибирском физико-техническом институте в Томске. Кандидат наук (1954), доктор наук (1964).

В 1969 году В. Е. Зуев создал на радиофизическом факультете ТГУ кафедру оптико-электронных приборов и многие годы был её заведующим. Студентам кафедры он читал основной курс «Распространение оптических волн в атмосфере». В 1969 году Зуев организовал Институт оптики атмосферы СО АН СССР и стал первым его директором. При его непосредственном участии в 1971 году был основан Томский научный центр СО РАН и Томский Академгородок. C 1979 по 1992 год — председатель президиума Томского научного центра СО АН СССР[1].

24 ноября 1970 года избран член-корреспондентом АН СССР, а 29 декабря 1981 года — действительным членом АН СССР (с 1991 года — Российская академия наук, РАН). Был членом Отделения наук о Земле (секция океанологии, физики атмосферы и географии) и Сибирского отделения РАН[2].

Был главным редактором журнала «Оптика атмосферы и океана»[2], членом редколлегии журнала «Известия АН СССР. Физика атмосферы и океана», членом редколлегии журнала «Известия вузов. Физика», членом редакционного совета «Журнала прикладной спектроскопии».

Награды и звания

В. Е. Зуев удостоен ряда государственных наград[1]:

Память

  • В честь Зуева названы улица и переулок в Томске (микрорайон «Наука»), а также площадь в Академгородке.
  • Академику Зуеву поставлен памятник в Томском Академгородке.

Публикации

Автор 32 монографий и более 600 научных статей. Основные работы в области оптики и физики атмосферы.

[sun.tsu.ru/mminfo/0120-28160/zuev.htm См. Хронологический указатель трудов (1952—2002), именной указатель соавторов, литературу о трудах и деятельности на сайте Научной библиотеки Томского университета]

См. также

Напишите отзыв о статье "Зуев, Владимир Евсеевич"

Примечания

  1. 1 2 3 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=10585 Зуев Владимир Евсеевич]. // Сайт «Герои страны». Проверено 21 июля 2016.
  2. 1 2 [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-64.ln-ru.dl-.pr-inf.uk-12 Зуев Владимир Евсеевич. Историческая справка]. // Официальный сайт РАН. Проверено 21 июля 2016.
  3. [kremlin.ru/acts/bank/15776 Указ Президента Российской Федерации от 4 июля 2000 года № 1241 «О награждении орденом „За заслуги перед Отечеством“ II степени Зуева В. Е.»]. // Официальный сайт Президента России. Проверено 21 июля 2016.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=10585 Зуев, Владимир Евсеевич]. Сайт «Герои Страны».

  • Храмов Ю. А. Зуев Владимир Евсеевич // Физики: Биографический справочник / Под ред. А. И. Ахиезера. — Изд. 2-е, испр. и дополн. — М.: Наука, 1983. — С. 118. — 400 с. — 200 000 экз. (в пер.)
  • [www.iao.ru/ Институт оптики атмосферы СО РАН]
  • [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-64.ln-ru Профиль Владимира Евсеевича Зуева] на официальном сайте РАН
  • [towiki.ru/view/Владимир_Евсеевич_Зуев Томская Wiki]
  • [soran1957.ru/?id=svet_100616111408_17646 Фоторяд на сайте Фотоархив СО РАН]
  • [soran1957.ru/DeepZoomMarked.aspx?id=newspaper_18345_1972_43&collection-memberid=cm_newspaper_18345_1972_43_newspaper_18034 Не жалейте сил на физкультуру]


Отрывок, характеризующий Зуев, Владимир Евсеевич

«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».


В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.
– Что стали то? Аль загородили? Или уж на француза наткнулись?
– Нет не слыхать. А то палить бы стал.
– То то торопили выступать, а выступили – стали без толку посереди поля, – всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые!
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.