Зук, Самуэль

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Самуэль Косцюшко Зук
Дата рождения

27 марта 1821(1821-03-27)

Место рождения

Тредиффрин, Пенсильвания

Дата смерти

3 июля 1863(1863-07-03) (42 года)

Место смерти

Геттисберг

Принадлежность

США

Род войск

армия США

Годы службы

1861–1863

Звание

бригадный генерал

Командовал

57-й Нью-Йоркский полк
2-я бригада 1-й дивизии II корпуса Потомакской армии

Сражения/войны

Гражданская война в США

Самуэль Косцюшко Зук (англ. Samuel Kosciuszko Zook) (27 марта 1821 — 3 июля 1863) — американский военный, бригадный генерал армии Союза во время гражданской войны в США. Погиб в сражении при Геттисберге.





Ранние годы

Зук родился в пенсильванском городке Тедиффин, в округе Честер, в семье Дэвида и Элеоноры Стивенс Зук. Еще в детстве он переехал в дом бабушки по матери в Велли-Форж, место, где часто стоял зимним лагерем Джордж Вашингтон в годы войны за независимость. Это пробудило в нем интерес к военному делу Его отец, Дэвид Зук, в годы той войны был майором, что так же оказало влияние на Самуэля. Когда он стал способен обращаться с мушкетом, то сразу вступил в местное ополчение. В 19 лет он стал лейтенантом пенсильванского ополчения.

Зук занялся телеграфным делом и стал профессиональным оператором телеграфа и работал с организациями, который занимались проводкой телеграфных проводов на запад до реки Миссисипи. В 1846 или 1851 году он переехал в Нью-Йорк и стал суперинтендантом компании «Washington and New York Telegraph Company». Он сделал несколько открытий в области электричества, чем заслужил хорошую репутацию в этой области. Так же он вступил в 6-й Нью-Йоркский полк (Governor’s Guard) ополчения[1]. К началу Гражданской войны он дослужился до звания подполковника.

Гражданская война

6-й Нью-Йоркский в начала войны стал одним из полков 90-дневного ополчения. Зук некоторое время служил военным губернатором Аннаполиса и воспользовался связями, что б получить разрешение на формирование своего собственного полка. Он уволился из ополчения и набрал 57-й Нью-Йоркский пехотный полк («National Guard Rifles») и 19 октября 1861 года стал его полковником.

Полк Зука был включен в дивизию Эдвина Самнера, в бригаду Уильяма Френча, и впервые был задействован в бою во время Семидневной битвы. Перед сражением при Малверн-Хилл Зук лично провел рекогносцировку позиций противника и выяснил, что на участке дивизии Джона Магрудера гораздо меньше войск, чем предполагалось. Зук сообщил об этом командованию, но на его донесение не обратили внимания и не сделали должных выводов.

После той кампании Зук был вынужден уйти в отпуск по состоянию здоровья и по этой причине пропустил Мерилендскую кампанию. Когда он вернулся в армию, ему поручили командовать бывшей бригадой Френча (3-й бригадой 1 дивизии II Корпуса) в дивизии Хэнкока. Бригада одной из первых пришла к Фредериксбергу в декабре 1862 года и Зук хотел как можно быстрее перейти реку, но командование не дало согласия на переправу до полной концентрации армии и подвоза понтонов, из-за чего было утеряно ценное время. Впоследствии, 10 декабря, Зук писал: «Если бы понтоны были на месте к моменту нашего прихода, мы бы заняли высоты на противоположном берегу потеряв не более 50 человек, а теперь это обойдется нам как минимум в 10 000 человек, если не больше». За то время, что ожидались пантоны, Зук служил военным губернатором Фалмута. В это время его бригада состояла из шести полков:

Когда 13 декабря началось сражение при Фредериксберге, на штурм высот Мари была послана сначала дивизия Френча, а затем дивизия Хэнкока. Бригада Зука наступала в первой линии дивизии. Под Зуком была убита лошадь, но он остался во главе бригады и смог подвести её на 60 метров к позиция противника, продвинувшись дальше всех прочих бригад. В этом атаке его бригада потеряла 527 человек. Хэнкок хорошо отозвался о действиях бригады в этом бою. Зук потом писал, что если и теперь не получит генеральского звания, то покинет армию. В итоге в марте 1863 года ему присвоили звание бригадного генерала задним числом от 29 ноября 1862 года.

В апреле 1863 года в дивизии Хэнкока была сформирована новая 4-я бригада, которую возглавил один из полковников бригады Зука и куда перевели два полка из бригады Зука: 27-й Коннектикутский и 2-й Делаверский.

В мае 1863 года во время сражения при Чанселорсвилле бригада Зука находилась на оборонительной позиции у дома Чанселлора фронтом на восток, и по этой причине её потери были относительно невелики: бригада потеряла 188 человек. После сражения у Зука начались сильные приступы ревматизма, и он взял отпуск по состоянию здоровья и уехал в Вашингтон Он вернулся в бригаду только в конце июня, в ходе геттисбергской кампании. В это время командование дивизией перешло от Хэнкока к Джону Колдуэллу.

Геттисбергская кампания

К началу геттисбергской кампании бригада Зука состояла из четырёх полков:

Дивизия Колдуэлла прибыла к Геттисбергу утром 2 июля и заняла позиции на левом фланге II корпуса. Когда III корпус Потомакской армии оказался в трудном положении, генерал Хэнкок приказал Колдуэллу идти на усиление III корпуса и Колдуэлл повёл свою дивизию на юг. Когда дивизия шла мимо фермы Тростла, офицер из штаба III корпуса приказал Зуку поступить в распоряжение III корпуса и направил его к полю Уитфилд. В итоге бригада Зука пришла туда же, куда и вся дивизия, но под руководством офицера III корпуса.

В это время как раз отступала дивизия генерала Бернса. Колдуэлл развернул свои бригады в боевую линию, при этом бригада Зука оказалась на правом фланге дивизии, левее — ирландская бригада Келли, а еще левее — бригада Кросса. Зук повёл бригаду в наступление на Каменистый холм, который в это время был занят 3-м и 7-м южнокаролинскими полками бригады Джозефа Кершоу. В самом начале этого наступления Зук был ранен пулями в плечо, грудь и живот. Его вынесли в тыл, где он умер на следующий день[2].

Останки Зука отправили к его семье в Вели-Форж, а затем в Нью-Йорк, где гроб с телом был поставлен в Сити-Холле. 13 июля 1863 года похоронная процессия проследовала к бруклинскому кладбищу Гринвуд-Семетери. По неизвестной причине тело так и не было захоронено в Гринвуд-Семетери, а вместо этого отправлено по воде в Норристаун (Пенсильвания), и 5 февраля 1864 года захоронено на кладбище Монтгомери-Семетери[3].

9 октября 1867 года Зук посмертно получил временное звание генерал-майора за храбрость под Геттисбергом.

Напишите отзыв о статье "Зук, Самуэль"

Примечания

  1. ↑ Pfanz, 1987, p. 73.
  2. ↑ Pfanz, 1987, p. 277.
  3. ↑ [www.militaryhistoryonline.com/civilwar/misc/zook.aspx The death of Union General Samuel K. Zook]

Литература

  • Gambone, A. M. The Life of General Samuel K. Zook: Another Forgotten Union Hero (Baltimore: Butternut and Blue), 1996. ISBN 0-9355-2353-7
  • Pfanz, Harry. Gettysburg, The second day. — Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1987. — 601 p. — ISBN 080781749x.
  • Tagg, Larry. The Generals of Gettysburg. — Campbell, CA: Savas Publishing, 1998. — 384 p. — ISBN 1-882810-30-9.

Ссылки

  • [www.civilwarhome.com/zookfredericksburg.html Фредериксбергский рапорт Зука]
  • [gettysburg.stonesentinels.com/monuments-to-individuals/samuel-zook/ Памятник на месте гибели Зука под Геттисбергом]
  • [www.militaryhistoryonline.com/civilwar/misc/zook.aspx The death of Union General Samuel K. Zook]

Отрывок, характеризующий Зук, Самуэль


Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.


Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.
Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Зук,_Самуэль&oldid=81219187»