Зусман, Леонид Павлович

Леонид Павлович Зусман
Дата рождения:	3 (16) мая 1906(1906-05-16)
Место рождения:	Гродно, Российская империя
Дата смерти:	9 апреля 1984(1984-04-09) (77 лет)
Место смерти:	Москва
Гражданство:	СССР СССР
Влияние:	Ф. Рерберг, К. Петров-Водкин, Д. Штеренберг

Леони́д Па́влович Зу́сман (3 (16) мая 1906, Гродно — 9 апреля 1984, Москва, РСФСР) — советский художник-график, художник книги, театральный художник.

Член секции графики Союза художников СССР (1932). Серебряная медаль Международной выставки книги в Лейпциге (1959), диплом Международной выставке книги в Москве (1967).

Биография

Л. П. Зусман родился 16 мая 1906 года в городе Гродно в семье инженера и зубного врача. В том же году семья переехала в Москву, где отец работал по специальности, а мать оставила врачебную деятельность и посвятила себя домашним делам и воспитанию будущего художника.

В 1919—1923 годах одновременно с учёбой в старших классах средней школы, Зусман посещал частные художественные студии Ф. Рерберга и А. Миганаджиана в Москве, стал вольнослушателем Первых государственных свободных художественных мастерских в классе И. Машкова — одного из основателей известного объединения московских художников «Бубновый валет». В 1921 году он с друзьями выпустил первый номер машинописного литературно-художественного альманаха «Юная мысль», в котором выступил в роли художника. В 1924—1926 годах учился в Высшем художественно-техническом институте в Ленинграде у К. Петрова-Водкина, а в 1927—1929 годах — в Высшем художественно-техническом институте в Москве у Д. Штеренберга.

C 1928 года участник выставок. С 1931 года работал как иллюстратор и оформитель книги, создавал декорации спектаклей в театрах Москвы, Киева, Одессы, Рыбинска. Жил в маленьком домике в старом Замоскворечье и излюбленным мотивом его живописи стали улицы этого района, где прошли годы детства и учёбы. Художник писал и портреты близких ему людей. Были у него и литографические работы — портреты генерала П. И. Багратиона и полководца М. И. Кутузова. В 1932 году Леонид Павлович стал членом Союза художников, в секции графики.

В Великую Отечественную войну Л. П. Зусман был на фронте, участвовал в боях, дослужился до сержанта. Во время армейской службы работал и как художник фронтовых газет («Крылья Победы», «В бой за Родину»). В 1944 году после госпиталя был демобилизован по болезни. C того же 1944 года сотрудничал в «Окнах ТАСС» и различных издательствах, был художественным редактором журнала «Вокруг света». В 1959 году удостоен серебряной медали на Международной выставке книжного искусства в Лейпциге за оформление книги Эразма Роттердамского «Похвала глупости». Умер Леонид Павлович Зусман в 1984 году.

Семья

Отец — Павел Исаакович Зусман, инженер; был тонким, образованным человеком, по-настоящему любящим литературу и искусство. На полках его библиотеки стояли книги с дарственными надписями от художников круга «Мир искусства».

Мать — зубной врач.

Творчество

Творчество Л. П. Зусмана тесно связано с иллюстрациями детских книг, оформлением различных газет и журналов. Он считал делом своей жизни оформление и иллюстрирование книг. Он сделал рисунки к «Оливеру Твисту» Ч. Диккенса, «Легенде о Тиле Уленшпигеле» Ш. Де Костера, «Красному и чёрному» Стендаля, «Тысяче и одной ночи», а также почти к 70 другим книгам, вышедшим главным образом в издательствах «Детская литература», «Госиздат», «Молодая гвардия», «Советский писатель». Он много работал и как театральный художник, создавая декорации к классическим и современным пьесам. Так, в Московском театре Сатиры он оформил спектакль «Неравный брак», в Одессе в его декорациях шли «Блуждающие звезды», в Минском оперном театре — «Кармен».

В детских иллюстрациях Зусмана звучат любимые темы художника: маленькие городские дворики и дворы-колодцы, комнаты с окнами. Спустя много лет эта тема получит развитие в его позднем творчестве, которое позволяет уверенно говорить о Л. П. Зусмане не только и не столько как о книжном графике, но прежде всего как о замечательном живописце.

Мне чужда мысль, что картина является ценностью лишь сама по себе. Смысл её я вижу в тех образах и ассоциациях, которые она вызывает, и чем богаче и шире их крут, тем она нужнее. Леонид Зусман. 1978

Выставки

Участвовал в выставках с 1928 года. В их числе:

• 1928 — 4-я выставка картин, рисунков и скульптуры ОСТ;
• 1929 — Художественная выставка СССР в Нью-Йорке;
• 1931 — Парижская выставка;
• 1938 — советская выставка в Лондоне;
• 1939 — выставка в Брюсселе;
• 1966 — первая персональная выставка в Москве;
• 1978 — вторая персональная выставка в Москве.

В 1959 году на Международной выставке книги в Лейпциге он был удостоен серебряной медали.

Ссылки

• [www.lechaim.ru/ARHIV/102/aspiz.htm Мирра Аспиз «Художник Леонид Зусман»]
• [arteology.ru/articles/zusmanarticle2/ С. Балашов. Леонид Павлович Зусман. Статья]
• [arteology.ru/artists/zusmanbiography/ Балашов С. Леонид Зусман. М.: Agey Tomesh, 2004. С. 16. Новая история искусства]
• [www.ncknigaran.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=166%3Azusman&catid=3&Itemid=29 Российская академия наук. Зусман Л. П.]
• [kupitkartinu.ru/painters/zusman-leonid-pavlovich/ Зусман Леонид Павлович]

Отрывок, характеризующий Зусман, Леонид Павлович

– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.

«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.