Зутис, Ян Яковлевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Янис Зутис
Jānis Zutis
Дата рождения:

16 августа 1893(1893-08-16)

Дата смерти:

28 июня 1962(1962-06-28) (68 лет)

Место смерти:

Юрмала

Страна:

СССР СССР

Научная сфера:

история

Учёная степень:

доктор исторических наук

Учёное звание:

член-корреспондент АН СССР, Академик АН Латвийской ССР

Альма-матер:

МГУ

Известен как:

исследователь хозяйственной и политической истории народов Прибалтики

Награды и премии:


Ян Я́ковлевич Зу́тис (Янис Зутис латыш. Jānis Zutis, 16 августа 1893, Фридрихштадтский уезд, Курляндская губерния — 28 июня 1962 Юрмала, Латвийская ССР) — латвийский и советский историк, академик АН Латвийской ССР (1951), член-корреспондент АН СССР по Отделению исторических наук (1953).





Биография

Янис Зутис родился в семье батрака Екаба (Якова) Зутиса в селе Калнини Фридрихштадтского уезда Курляндской губернии на территории нынешней Серенской волости Яунелгавского края Латвии.

С 1918 года учился в Московском городском народном университете имени А. Л. Шанявского, окончил факультет общественных наук Московского университета (1924). С 1929 по 1946 год доцент ряда высших учебных заведений в Москве, Воронеже и Алма-Ате. Работал в институте истории АН СССР (1940—1949), был доцентом (с 1945) и профессором (с 1947) Латвийского государственного университета, руководителем сектора древней и средневековой истории института истории АН Латвийской ССР (с 1946). Депутат Верховного Совета Латвийской ССР 3-го и 4-го созывов (1951—1962) и член Президиума Верховного Совета Латвийской ССР (с 1959). Награждён Орденом Ленина и двумя орденами Трудового Красного Знамени. Лауреат Сталинской премии в области науки (1950) за научный труд «Остзейский вопрос в XVIII веке» (1946). Заслуженный деятель науки Латвийской ССР (1953).

Умер 28 июня 1962 года в Юрмале, похоронен в Риге на Кладбище Райниса[1].

Основные труды

  • Политика царизма в Прибалтике в первой половине XVIII века (1937)
  • Остзейский вопрос в XVIII веке (1946)
  • Очерки по историографии Латвии. Часть 1, Прибалтийско-немецкая историография (1949)

Напишите отзыв о статье "Зутис, Ян Яковлевич"

Литература

  • Германце А. Библиография трудов Я. Я. Зутиса. «Известия АН Латвийской ССР», 1958 № 10
  • Akadēmiķis Jānis Zutis. — R., 1964

Примечания

  1. Jānis Zutis // Latvijas Enciklopēdija. — Rīga: SIA «Valērija Belokoņa izdevniecība», 2007. — ISBN 9984-9482-0-X.

Ссылки

  • Зутис Ян Яковлевич // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
  • [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-50538.ln-ru Профиль Яна Яковлевича Зутиса] на официальном сайте РАН
  • [about-msu.ru/next.asp?m1=person1&type=kor&fio=%C7%F3%F2%E8%F1%20%DF%ED%20%DF%EA%EE%E2%EB%E5%E2%E8%F7 Биографические сведения] на сайте «Всё о Московском университете»
  • [isaran.ru/?q=ru/person&guid=1D18B38A-7195-BA76-BCD9-548CBB6343A8 Историческая справка] на сайте Архива РАН


Отрывок, характеризующий Зутис, Ян Яковлевич

Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.