Зыбин, Семён Петрович

Семён Петрович Зыбин
комбриг Семён Петрович Зыбин
Дата рождения	18 сентября 1894(1894-09-18)
Место рождения	с. Белореченская, Краснодарский край, Российская империя
Дата смерти	5 августа 1941(1941-08-05) (46 лет)
Место смерти	Зелёная брама
Принадлежность	РСФСР РСФСР СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1914—1941
Звание
Командовал	37-м стрелковым корпусом
Сражения/войны	Гражданская война в России, Великая Отечественная война (Сражение под Уманью)
Награды и премии

Семён Петрович Зыбин (18 сентября 1894 — 5 августа 1941) — советский военачальник, комбриг, командир 37-го стрелкового корпуса.

Биография

Родился в станице Белореченская Кубанской области в крестьянской семье. В 1906 году окончил четыре класса земской школы.

В ноябре 1914 года поступил на военную службу. До августа 1917 года — старший унтер-офицер. С 1917 года являлся членом ВКП(б). В 1917—1918 годах выполнял командование Ханско-Белореченским революционным отрядом в Кубанской области в боях против чехов. В должности командира полка участвовал в операции против генерала Л. Г. Корнилова в составе 1-го кавалерийского полка 11-й армии. В 1918—1921 году сражался против меньшевиков Закавказья, против Шкуро и Деникина в должности командира полка 26-й кавалерийской дивизии.

В 1919 году окончил Орловские кавалерийские курсы. В 1921—1922 году в должности командира 42 кавалерийского полка 6-й кавалерийской дивизии воевал против Врангеля и банд Махно, награждён орденом Красного Знамени.

С марта 1923 командовал 93-м кавалерийским полком 16-й кавалерийской дивизии. С сентября 1923 года был командиром 34, 35 и 36-го кавалерийских полков 6-й кавалерийской дивизии. С июня 1924 года являлся военным советником в Тувинской Народной Республике. В феврале 1925 года становится командиром 85-го кавалерийского полка 9-й кавалерийской бригады. В период с октября 1925 по сентябрь 1926 года проходит учебные кавалерийские курсы в Новочеркасске. С сентября 1929 года являлся слушателем Военной академии РККА им. М. В. Фрунзе.

По окончании учёбы, с 28 февраля 1932 года, становится помощником командира 8-й кавалерийской дивизии Дальневосточного края. В 1934 награждён грамотой ЦИК СССР. 26 ноября 1935 года приказом СНК СССР № 2494 получил звание комбрига. C 1935 по 1937 год являлся командиром 25-й кавалерийской дивизии в городе Пскове.

С июля 1937 года находится под следствием по обвинению в причастности к военному заговору, в апреле 1940 года освобожден в связи с прекращением дела, восстановлен в кадрах РККА. Награждён медалью «XX лет РККА». В октябре 1940 года назначается командиром 87-й стрелковой дивизии 5-й армии Киевского ВО. В марте 1941 года комбриг С. П. Зыбин назначается командиром 37-го стрелкового корпуса.

С первых дней Великой Отечественной войны 37-й стрелковый корпус в боях в Западной Украине, участвовал в Уманском сражении. Убит в районе села Подвысокое в начале августа 1941 года.

Память о С. И. Зыбине

Фамилия комбрига Зыбина к 45-летию Победы увековечена на братской могиле в селе Копенковатое.

Награды

• Орден Красного Знамени
• Медаль «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии»

Ссылки

• [voina.su/enc/people/ranks/generals/0/z/?node=27679&card=31178 Великая Отечественная война. Зыбин Семён Петрович.]
• Рунов В. А. [tortuga.angarsk.su/fb2/runovv03/1941_Pobednyiy_parad_Gitlera.fb2_22.html 1941. Победный парад Гитлера. Правда об Уманском побоище.]

Отрывок, характеризующий Зыбин, Семён Петрович

– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.


В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.