Падлевский, Зыгмунт

Зы́гмунт Падле́вский (польск. Zygmunt Padlewski, 1 января 1836, Малые Чернявцы, близ Бердичева, — 15 мая 1863, Плоцк) — польский революционер, один из руководителей восстания 1863 года.

Биография

Родился в семье Владислава Падлевского, участника Ноябрьского восстания. Учился в кадетском корпусе в Бресте, затем в артиллерийском училище в Петербурге. Был членом тайного офицерского кружка генштабистов, возглавляемого Сераковским и одним из руководителей Комитета русских офицеров в Польше. В 1861 выехал во Францию, стал одним из руководителей революционной организации «Польская молодёжь» в Париже. Преподавал в польской военной школе в Генуе. В 1862 приехал в Царство Польское, был в составе польского руководящего повстанческого центра — Центрального национального комитета и назначен революционным начальником Варшавы. От имени ЦНК вёл переговоры с А. И. Герценом в Лондоне (сентябрь 1862) и ЦК «Земли и воли» в Петербурге (ноябрь 1862). После начала восстания — начальник повстанческих сил в Плоцком воеводстве. Грабил и расстреливал местных помещиков, отказывавшихся поддержать восставших. 22 апреля взят в плен русскими войсками, осужден на смертную казнь и 15 мая расстрелян.

Отрывок, характеризующий Падлевский, Зыгмунт

Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что то их очень занимало в нем. Ему рассказывали что то, расспрашивали о чем то, потом повели куда то, и он, наконец, очутился в углу балагана рядом с какими то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.
– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.