Зыков, Юрий Григорьевич

Юрий Зыков
Дата рождения:	28 сентября 1947(1947-09-28)
Место рождения:	Целинное, Алтайский край, РСФСР, СССР
Дата смерти:	21 июля 2015(2015-07-21) (67 лет)
Место смерти:	Златоуст, Челябинская область, Россия
Гражданство:	СССР → Россия
Род деятельности:	журналист, прозаик, поэт, бард
Награды:

Ю́рий Григо́рьевич Зы́ков (28 сентября 1947, село Целинное, Алтайский край — 21 июля 2015, Златоуст) — златоустовский поэт и бард, заслуженный работник культуры Российской Федерации (2004), лауреат премий имени братьев Пудовкиных и Константина Скворцова, лауреат главной литературной премии имени Иоанна Златоуста, многократный лауреат и член жюри фестивалей авторской песни.

Биография

В Златоуст вместе с семьёй переехал в 1955 году. В 1965 году окончил среднюю школу № 8. После окончания школы в течение 15 лет работал на заводе им. В. И. Ленина. Начинал свой путь, работая учеником слесаря, слесарем, технологом, начальником бюро труда и заработной платы цеха механизации. В 1974 году — литературный сотрудник заводской многотиражной газеты «Заводской гудок» (выходила в Златоусте). В 1973 году без отрыва от производства окончил вечерний факультет Златоустовского филиала Челябинского политехнического института (специальность «Технология машиностроения, станки и инструменты»). В редакции городской газеты «Златоустовский рабочий» — с 1980 года. Карьеру начал с простого корреспондента. Дальнейший путь — зав. отделом партийной жизни, ответственный секретарь, с 2001 года — заместитель главного редактора. С поста заместителя главного редактора ушел в декабре 2012 года.

Умер 21 июля 2015 после длительной болезни.

Творчество

Писать стихи стал в школьные годы. Литературного таланта набирался в школьной литературной группе «Оазис». Членом городского литературного объединения «Мартен» становится со второй половины 1960-х годов. С этого же времени публикуется в печати, причём не только как поэт; много внимания он уделяет публицистике и прозе. Песни на свои стихи начинает писать с 1973 года под впечатлением сплава по реке Чусовой, в 1978 году становится одним из организаторов городского клуба авторской песни и с 1979 года — фестиваля «Чёрная скала», бессменный участник Грушинских фестивалей, в 1979 на XXII Грушинском фестивале песня Ю. Зыкова «На Куйбышевской волне» была удостоена специального приза.

Стихи и проза Юрия Зыкова опубликованы в газетах «Златоустовский рабочий», «Челябинский рабочий»; журналах «Урал», «Уральский следопыт», «Маховик»; альманахе «Каменный пояс», в коллективных сборниках «Мартен-50» (1977), «Стихи Айской долины» (1994), «Семидесятый оборот» (1997), «Легенды и были Таганая» (2005). Большинство песен Ю. Зыкова стали широко известными среди любителей авторской песни и туристов, они были опубликованы в сборниках: «Мужичье лето» (Златоуст, 2007), «Антология бардовской песни: 100 бардов, 600 песен» (Москва, 2005), «Серебряный Ильмень» (Челябинск, 2001), «Грушинский: книга песен» (Куйбышев, 1990), «Наполним музыкой сердца» (Москва, 1990).

Библиография

Произведения

• Азбука для детей // Золотые крылышки /сост. Л. И. Бондаренко. — Златоуст, 2004. — С. 18.
• Белый вечер: стихи // Стихи о Златоусте: в 3 кн. /сост. Н. Ф. Данилевский. — Златоуст-Челябинск, 2002; кн. 2; — С. 54.
• «Благой закат мерцал из-за горы…»; Песенка о метеостанции; Морошка; «Мальчишьим дискантом звеня…»; «Пацан, трехлетний неумеха…»; «Синева с небес слетела…»// Россыпи горного края. — Челябинск, 1998. — С. 64-70.
• Бригада; Нити; «Калёные брызги остыли по серости…»// Мартен — 50: поэзия и проза. — Челябинск, 1977. — С. 66-67
• Гитара по кругу // Наполним музыкой сердца: Антология авторской песни. — М., 1989. — С. 213.
• Гитара по кругу // Грушинский: Книга песен. — Куйбышев, 1990. — С. 259—260.
• Гитара по кругу; На Куйбышевской волне; Ильменскому фестивалю // Серебряный Ильмень. — Челябинск, 2001. — С. 142, 206—208.
• Духовой послевоенный; Ковылял по реке // Синегорье. — Челябинск, 1995. — С. 137-138.
• «Заметили, что смелыми мы стали…»; «Накалились страсти…»: стихи // Южный Урал. — 2001. — № 1. — С. 181—182.
• «Заметили; что смелыми мы стали…»; «Накалились страсти…»: Арбат; «Из круговерти вечной…»; «Ладони сжимают…»; «Ничего у нас не сложится…» // Семидесятый оборот. — Златоуст, 1997. — С. 31-35.
• Зыков, Ю. Г. Мужичье лето / Ю. Г. Зыков. — Златоуст,2007. — 106 с.: ил.
• «Любовь способна исцелить…»; «Заметили, что смелыми мы стали…»; «Скучно…»; Лирическая патриотическая // По совместительству поэт: Лит. проект «Открытие-74». — Челябинск, 2011. — С. 84-86.
• На Куйбышевской волне; Гитара по кругу; «Ни скандалов, ни раздоров…» // Грушинский: фестивальная летопись. — СПб., 2001. — С. 100—101, 277—278.
• На Куйбышевской волне; Гитара по кругу; От Урала и до Волги // Антология бардовской песни: 100 бардов, 600 песен. — М., 2005. — С 365—368.
• На Куйбышевской волне; Гитара по кругу // Бардовские песни: Из золотого фонда авторской песни. — М., 2007. — С. 138—139.
• «На перроне электрички…»; Белый ключ; «Белый вечер, обломки скал..»; Песенка о метеостанции; Метеостанция «Таганай-гора» // Легенды и были Таганая. — Златоуст, 2005. — С. 53-56.
• Опечатка // Век газетной строкой. — Златоуст, 2008 — С. 111.
• От кирки до лопаты; Песня комсомольца; Кино; Морошка; Туманный остров; Свято место; В минусе градусник; Каменная река; Хата с краю // Светунец. — Челябинск, 1982. — С. 95-101.
• «Пацан, трёхлетний неумеха…»; «Примятая ковыльная трава…»; «Ковылял по реке неуклюжий паром…»; «Духовой послевоенный…»; «Мальчишьим дискантом звеня…»//Красные грачи. — Челябинск, 1989. — С. 38-71.
• Раскопки; «Тянет инеем из леска…»" Над кремлёвской стеной; «Дребезжит заезжий трамвайчик…» // Южный Урал: альманах. — Челябинск, 2004. — С. 215—216.
• Романс; Метеостанция «Таганай — гора»; «Ты птица, загнанная в клетку…»; «Я стал почти смирен…» // Стихи Айской долины. — Златоуст, 1994. — С 65-67.
• Свято место; Горький лог; Белый ключ" Фронтовые бригады // Гроздья рябины. — Современник, 1984. — С. 32-35.
• Старина; Песня беспокойства; Каменная река; «Я кланяюсь тебе, костёр…»; Отпуск на юге; Раскопки // Утро. — М, 1983. — С. 95-98.

О жизни и творчестве Ю. Г. Зыкова

• Глыбовская, Н. Ф. Зыков Юрий Григорьевич /Н. Ф. Глыбовская // Челябинская область: энцикл.: в 7 т.- Челябинск, 2008. — Т. 2. — С. 528.
• Глыбовская, Н. Ф. «…Я примеряю пальчики на грифе…» /Н. Ф. Глыбовская // Оазис многозвучный: Оптимистическая история в стихах и в прозе, в воспоминаниях и документах /Ред.-сост. В. А. Черноземцев. — Златоуст, 2010. — С.179-183.
• Зыков Юрий Григорьевич // Серебряный Ильмень. — Челябинск, 2001. — С. 156.
  Краткая справка. Поэт, член литературного объединения «Мартен», лауреат Ильменского фестиваля.
• Итоги фестиваля // Грушинский: кн. песен. — Куйбышев, 1990. — С. 102—105.
  Специального приза 12 фестиваля удостоен Ю. Зыков (Златоуст) за песню «На Куйбышевской волне». Текст и ноты даны.
• Козлов, А. В. Зыков Юрий Григорьевич / А. В. Козлов // Златоустовская энциклопедия: в 2-х т. / ред. — сост. А. В. Козлов [и др.] — Златоуст, 1997. — Т. 1. — С. 146.
• Юрий Зыков // Козлов, А. В. Прозой, стихом и газетной строкой: В литературной гостиной «ЗР» / А. В. Козлов. — Златоуст, 2008. — С.61-63.
• Хвостова, А. М. Заслужил «заслуженного!» /А. М. Хвостова // Златоуст. рабочий. — 2004. — 11 дек. — С. 1.
  О присвоении почётного звания «Заслуженный работник культуры» заместителю главного редактора газеты «Златоустовский рабочий» Ю. Г. Зыкову.
• Юрий Григорьевич Зыков: [биография] // Златоуст. рабочий. — 2008. — 22 марта. — С. 2.
• «Я — поэт детали…»: [беседа с поэтом / записала К. Шубина] / Ю. Г. Зыков // Южноуральская панорама. — 2007. — 13 дек. — С. 11.

Ссылки

• [jugzykov.livejournal.com/ jugzykov] — Зыков, Юрий Григорьевич в «Живом Журнале»

Отрывок, характеризующий Зыков, Юрий Григорьевич

– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
– Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский.
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.
– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.
И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.