Зыков, Сергей Петрович

Сергей Петрович Зыков
Дата рождения	10 апреля 1873(1873-04-10)
Дата смерти	22 марта 1922(1922-03-22) (48 лет)
Место смерти	Белая Церковь, Югославия
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Звание	Генерал-лейтенант
Сражения/войны	Русско-японская война, Первая мировая война, Гражданская война в России
Награды и премии

Сергей Петрович Зыков (10 апреля 1873 — 1922) — русский военный, генерал-лейтенант.

Биография

Православный. Из дворян.

Окончил классическую гимназию (1893) и Тверское кавалерийское юнкерское училище (1896), откуда выпущен корнетом в 40-й драгунский Малороссийский полк.

Чины: поручик (1900), штабс-ротмистр (1904), есаул (за отличие, 1905), переименован в ротмистры (1905), подполковник (1909), полковник (1914)

Участник русско-японской войны. Позже переименован в ротмистры 15-го драгунского Александрийского полка.

Окончил Офицерскую кавалерийскую школу «отлично». На 1 января 1909 года находился в 5-м гусарском Александрийском полку (переименованном из 15-го драгунского). На 15 мая 1913 года — в 5-м уланском Литовском полку.

Участник Первой мировой войны. На 8 марта 1915 года — в том же чине и полку. Командир Текинского конного полка (09.07.1915-18.04.1917). Был награждён орденом Святого Георгия 3-й степени

За то, что 28-го мая 1916 года у д. Похорлоуц во главе своего полка, подавая пример храбрости и мужества, под пулеметным и ружейным огнём противника, атаковал в конном строю отступающие части австрийцев, лихостью и силой своего удара привел противника в полное смятение и принудил к сдаче, этой атакой завершил славное дело 12-й пехотной дивизии, не дав возможности разбитому противнику уйти с поля сражения и устроиться на тыловых позициях.

В том же бою был ранен. Затем командующий 1-й бригадой 7-й кавалерийской дивизии. Генерал-майор (за отличие, 1917) с назначением командующим 7-й кавалерийской дивизией. Участник Белого движения. Начальник Отдельной Астраханской конной бригады (04.1919) и Астраханской казачьей дивизии (6-8.1919).

Генерал-лейтенант (1919). Состоял в резерве чинов, был начальником гарнизона Ялты в марте 1920 года.

Затем Зыков находился в эмиграции, эвакуировавшись из Ялты на корабле «Корвин».

Умер в Белой Церкви (Югославия) 22 марта 1922 года.

Награды

• Орден Святого Станислава 3-й ст. с мечами и бантом (1904);
• Орден Святой Анны 4-й ст. (1905);
• Орден Святой Анны 3-й ст. с мечами и бантом (1906);
• Орден Святого Георгия 4-й ст. (ВП 27.01.1907);
• Золотое оружие «За храбрость» (ВП 01.08.1907);
• мечи и бант к ордену Св. Владимира 4-й ст. (ВП 27.02.1915);
• Орден Святой Анны 2-й ст. с мечами (ВП 08.03.1915);
• Орден Святого Станислава 2-й ст. с мечами (ВП 08.03.1915);
• Орден Святого Владимира 3-й ст. с мечами (ВП 27.07.1915);
• Высочайшее благоволение (ВП 20.08.1915);
• Орден Святого Георгия 3-й ст. (ВП 04.08.1916).

Ссылки

• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=1492 Зыков, Сергей Петрович] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»
• [www.regiment.ru/bio/Z/71.htm Биография на сайте «Русская императорская армия»]

Отрывок, характеризующий Зыков, Сергей Петрович

– Вы зачем, ваше благородие? – сказал доктор. – Вы зачем? Или пуля вас не брала, так вы тифу набраться хотите? Тут, батюшка, дом прокаженных.
– Отчего? – спросил Ростов.
– Тиф, батюшка. Кто ни взойдет – смерть. Только мы двое с Макеевым (он указал на фельдшера) тут трепемся. Тут уж нашего брата докторов человек пять перемерло. Как поступит новенький, через недельку готов, – с видимым удовольствием сказал доктор. – Прусских докторов вызывали, так не любят союзники то наши.
Ростов объяснил ему, что он желал видеть здесь лежащего гусарского майора Денисова.
– Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру.
Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор.
– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.