Зыслов остров

Зы́слов о́стров — труднодоступный участок суши среди болот в Любанском районе Минской области БССР. Во время Великой Отечественной войны в период с 1941 по 1944 годы — одна из главных баз партизанского движения в Минской области.

Координаты GPS: 52.661890, 28.368513

Партизанское движение

Первоначально, начиная с 09 августа 1941 года, на острове базировался партизанский отряд А. И. Далидовича. Затем на острове располагались:

• Минские подпольные обкомы КП(б)Б и ЛКСМБ
• Любанский подпольный РК КП(б)Б
• штаб партизанских соединения Минской и Полесской областей
• штаб партизанской бригады № 25 им. П. К. Пономаренко
• редакции подпольных газет «Звязда», «Червоная змена» и «Клiч Радзiмы»

В июле 1944 года действовавшие в этом районе партизаны соединились с частями Красной армии.

Партизанский аэродром

Летом 1942 года на Зысловом острове с помощью местных жителей сооружён партизанский аэродром, который 22 сентября принял первый самолёт с Большой земли. Через аэродром на Зысловом острове осуществлялось снабжение партизан боеприпасами, вооружением и эвакуация раненых.

Память

В 1969 году на Зысловом острове открыт мемориальный комплекс (арх. Г.В. Заборский):

• 14-метровый обелиск на месте базирования Минского обкома партии
• мемориальная зона на поле бывшего аэродрома
• скульптура «Скорбящий партизан» на братском кладбище
• реставрированные партизанские землянки

Комплекс 3ыслов остров — филиал Любанского музея партизанской Славы.

Литература

• Зыслов остров // [archive.is/NCQLc Великая Отечественная война 1941—1945. Энциклопедия] / под ред. М. М. Козлова. — М.: Советская энциклопедия, 1985. — С. 291. — 500 000 экз.

Отрывок, характеризующий Зыслов остров

Ростов в эту ночь был со взводом во фланкёрской цепи, впереди отряда Багратиона. Гусары его попарно были рассыпаны в цепи; сам он ездил верхом по этой линии цепи, стараясь преодолеть сон, непреодолимо клонивший его. Назади его видно было огромное пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль, он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что то; то мелькали как будто огоньки, там, где должен быть неприятель; то ему думалось, что это только в глазах блестит у него. Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту. «Отчего же? очень может быть, – думал Ростов, – что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру: скажет: „Поезжай, узнай, что там“. Много рассказывали же, как совершенно случайно он узнал так какого то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его обманщиков», и Ростов, для того чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика немца, которого он с наслаждением не только убивал, но по щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза.
«Где я? Да, в цепи: лозунг и пароль – дышло, Ольмюц. Экая досада, что эскадрон наш завтра будет в резервах… – подумал он. – Попрошусь в дело. Это, может быть, единственный случай увидеть государя. Да, теперь недолго до смены. Объеду еще раз и, как вернусь, пойду к генералу и попрошу его». Он поправился на седле и тронул лошадь, чтобы еще раз объехать своих гусар. Ему показалось, что было светлей. В левой стороне виднелся пологий освещенный скат и противоположный, черный бугор, казавшийся крутым, как стена. На бугре этом было белое пятно, которого никак не мог понять Ростов: поляна ли это в лесу, освещенная месяцем, или оставшийся снег, или белые дома? Ему показалось даже, что по этому белому пятну зашевелилось что то. «Должно быть, снег – это пятно; пятно – une tache», думал Ростов. «Вот тебе и не таш…»