Сёдерманланд (лен)
Поделись знанием:
Координаты: 58°46′16″ с. ш. 16°52′10″ в. д. / 58.771048° с. ш. 16.869507° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=58.771048&mlon=16.869507&zoom=12 (O)] (Я)
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
(перенаправлено с «Зюдерманландский лен»)
| ||
Страна | ||
---|---|---|
Статус |
Лен | |
Включает |
9 коммун | |
Административный центр | ||
Дата образования |
1634 | |
губернатор |
Лиселотт Хагберг | |
Население (2013) |
277 049 человек (11-е место) | |
Плотность |
45,71 чел./км² (7-е место) | |
Площадь |
6061 км² | |
Часовой пояс | ||
Код ISO 3166-2 |
SE-D | |
[www.d.lst.se Официальный сайт] |
Лен Сёдерманланд (швед. Södermanlands län) — лен, расположенный на балтийском побережье Швеции. Образован в 1634 году. Ранее назывался лен Нючёпинг (швед. Nyköpings län). В русском языке также длительное время использовалась форма названия Зюдерманланд, Зюдерманландский лен.
Административный центр — город Нючёпинг, хотя крупнейшим городом является Эскильстуна. Граничит с ленами Эстергётланд, Эребру, Вестманланд, Уппсала и Стокгольм.
В основном лен находится в границах исторической провинции Сёдерманланд, однако небольшая часть лена относится к провинции Нерке.
Содержание
Административное деление
Лен состоит из 9 коммун:
- Эскильстуна, центр — Эскильстуна,
- Флен, центр — Флен,
- Гнеста, центр — Гнеста,
- Катринехольм, центр — Катринехольм,
- Нючёпинг, центр — Нючёпинг,
- Укселёсунд, центр — Укселёсунд,
- Стренгнес, центр — Стренгнес,
- Труса, центр — Труса,
- Вингокер, центр — Вингокер.
Список лансхёвдингов (губернаторов) лена
- 1634 — фон Мёрнер Стеллан Отто
- 1634—1637 — Боот Педер Эрландссон
- 1637—1640 — Поссе Кнут Йёранссон
- 1640—1648 — Роткирх Ханс
- 1648—1653 — Бунде Густав
- 1653—1657 — Спарре Йёран Бенгтссон
- 1657—1678 — Спарре Эрик Карлссон
- 1678—1693 — Фалькенберг Габриель
- 1693—1710 — Клерк Ханс
- 1710—1714 — Франк Педер
- 1714—1716 — Шеффер Петер
- 1714—1723 — Седеръельм Гермунд
- 1723—1727 — Юлленшерна Нильс
- 1727—1732 — Тёрнфлюкт Микаэль
- 1732—1733 — Эрнфельт Юнас Фредрик
- 1733—1737 — Юлленборг (Гилленборг) Улоф
- 1737—1739 — Спарре, Карл Густав
- 1739—1750 — Бунде Нильс
- 1750—1751 — Флитвуд Карл Мортен
- 1751—1761 — Роламб Клас Густав
- 1761—1769 — Бельке Нильс Адам
- 1769 — Валлен Йеремиас
- 1769—1791 — Эрншёльд Пер Абрахам
- 1792—1794 — Лагербринг Карл
- 1794—1804 — Юлленадлер Саломон Якоб
- 1804—1815 — Ульфспарре Фабиан
- 1815—1824 — Шёльдебранд Пер Эрик
- 1824—1833 — Пейрон Густав
- 1833—1858 — Фрёлих Густав Эрик
- 1858—1888 — Лагербьельке Густав
- 1888—1894 — Принцшёльд Отто
- 1894—1906 — Бустрём Филип
- 1906—1927 — Рёйтершёльд Леннарт
- 1927—1935 — Седерхольм Густав
- 1935—1958 — Хаммаршёльд Бу
- 1958 — Андерссон Густав
- 1958—1970 — Сельстедт Оссиан
- 1970—1980 — Лемне Матс
- 1980—1990 — Густавссон Бенгт
- 1990—1996 — Нурдберг Ивар
- 1996—2005 — Хольмберг Бу
- 2006—2012 — Чёнберг Бу
- 2012 — Хагберг Лиселотт
Напишите отзыв о статье "Сёдерманланд (лен)"
Литература
- Löstrom A. Swea och Götha höfdinga-minne sedan 1720. - Upsala, 1843.
Ссылки
- [www.d.lst.se/ Södermanland County Administrative Board]
- [www.landstinget.sormland.se/ Södermanland County Council]
Это заготовка статьи о Швеции. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Отрывок, характеризующий Сёдерманланд (лен)
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.