Зюльков, Пётр Маркович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Зюльков Пётр Маркович»)
Перейти к: навигация, поиск
Пётр Маркович Зюльков
Дата рождения

16 января 1924(1924-01-16)

Место рождения

д. Коновка, Маклаковская волость, Жиздринский уезд, Брянская губерния, ныне Калужская область, РСФСР, СССР

Дата смерти

27 июня 1944(1944-06-27) (20 лет)

Место смерти

д. Трилесино Шкловский район, Могилёвская область, Белорусская ССР, СССР

Принадлежность

СССР СССР

Род войск

пехота

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Часть

544-й миномётный полк

Командовал

командир взвода

Сражения/войны

Великая Отечественная война

Награды и премии

Пётр Маркович Зюльков (16 января 1924 года, деревня Коновка, Маклаковской волости, Жиздринского уезда, Брянской губернии, РСФСР, СССР (ныне посёлок Коновка, сельское поселение «Деревня Гавриловка», Кировский район, Калужская область, Россия)) — 27 июня 1944 года, деревня Трилесино Шкловского района, Могилёвской области, Белорусская ССР, СССР (ныне в Старосельском сельском совете, Белоруссия)) — участник Великой Отечественной войны, командир взвода управления батареи 544-го миномётного полка РГК 2-го Белорусского фронта, лейтенант. Закрыл своим телом амбразуру пулемёта.



Биография

Родился в 1924 году в деревне Коновка восточнее Кирова в крестьянской семье. Закончив семь классов, работал в колхозе. Призван в РККА в феврале 1942 года Кировским РВК Смоленской области. Окончил офицерские курсы, с 23 февраля 1943 года участвовал в боях.

Будучи командиром огневого взвода 544-го миномётного полка, отличился в боях осени 1943 года. При форсировании Остёра пехотными частями, выдвинул свой взвод вперёд, отразил 5 контратак противника, и дал пехоте без потерь форсировать реку. Всего за время наступления в ходе Смоленской операции взвод, под командованием Петра Зюлькова уничтожил до 260 солдат и офицеров противника, подавил 7 огневых точек, уничтожил 2 пушки.

Приказом командующего артиллерией 10-й армии от 2 ноября 1943 года был награждён орденом Красной Звезды[1].

На июнь 1944 года являлся командиром взвода управления батареи 544-го миномётного полка резерва Главного командования. Полк, на вооружении которого состояли 36 120-мм миномётов, в ходе Белорусской операции поддерживал 222-ю стрелковую дивизию, которая наступала на Шклов.

В бою за деревню Трилесино, подобрался к дзоту, бросил в него две гранаты, убил офицера противника, гарнизон дзота взял в плен. В ходе дальнейшего наступления 27 июня 1944 года закрыл телом амбразуру пулемёта, мешающего продвижению советских войск.

Был похоронен в братской могиле в 1200 метрах севернее деревни Полыковичи Шкловского района. В 1958 году на братской могиле установлена мемориальная плита.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1944 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм лейтенанту Зюлькову Петру Марковичу посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Имя П. М. Зюлькова носит Гавриловская основная школа в Кировском районе. На родине лейтенанта Зюлькова в д. Коновке установлена памятная стела.

Напишите отзыв о статье "Зюльков, Пётр Маркович"

Примечания

  1. [www.podvignaroda.ru/?n=19254959 Общедоступный электронный банк документов 'Подвиг народа']. Проверено 24 марта 2013. [www.webcitation.org/6Fk4FDqxS Архивировано из первоисточника 9 апреля 2013].

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=10179 Зюльков, Пётр Маркович]. Сайт «Герои Страны».

  • [www.podvignaroda.ru/?n=28079358 Наградной лист].

Отрывок, характеризующий Зюльков, Пётр Маркович

Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»


Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.