Джунгары

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)Джунга́ры (зюнгары, зенгоры, цзюнгары, чжунгары, (монг. зүүнгар, калм. зүн һар) — монголоязычный ойратский народ, населявший ойратское (Джунгарское) государство «зүүнһар нутук» (в русскоязычной литературе Джунгарское ханство) - в переводе с калмыцкого «зюн гар» — «левая рука», когда-то — левое крыло монгольского войска, которое составляли при Чингис-хане и его потомках - ойраты, которых ныне именуют европейскими ойратами или калмыками, ойратами Монголии и Китая. Образовался в начале XVII века путем объединения ойратских субэтносов чоросов, дербетов и хойтов под именем "зүңһар"(зюнгар) под руководством потомка тайшей Тогона и Эсэна - Гумэчи, носившего титул Хара-Хула-тайджи. Позднее цоросы(чоросов) и хойты были поглощены более крупной этногруппой ойратского народа - дербетами(дөрвүдами).

Этимология

Самоназвание - Өрд. "Ойр,өөр " - в переводе с монгольского и ойратского(калмыцкого) - близкий, союзный, союзник.

Несколько вариантов происхождения имени «ойраты» у различных исследователей:

• Название происходит из монгольских языков: «Ойрат есть монгольское слово в переводе: союзный, ближний, союзник» Н. Я. Бичурин. өөр (совр. калм.), ойр (совр. халх.) — ближний, близкий (географически); живущий по соседству, недалеко.
• Слово «ойрат» распадается на два термина «ой» и «арат» (лесные люди). На совр. халх.: ойн иргэд — лесное племя, ойн ард — лесной народ. (Банзаров Д.)
• Происхождение этнонима «ойрат» (оjiрад) и «огуз» из общей формы огiзан либо огiз (монг. ojiран, мн. ч. ojiрад). (Г. Рамстедт)
• Тотемное происхождение термина «ойрат» (в значении волк) считается не случайным совпадение с финским «koira» (собака), то есть табуизированным(запрещающим вслух употреблять имя предка, заменяя его родственным словом) названием волка. У калмыков считающих своим предком чонэ(волка) ранее часто волк, помимо своего основного имени - чонэ, назывался "тенгрин ноха" - небесная(божественная) собака. Гипотеза может говорить о возможности контактов финно-угорских племен с предками западных монголов в районе Минусинской котловины. (Н. Н. Убушаев).

В мусульманских и перенявших от них это название русских исторических источниках ойраты назывались и называются калмыками или зюнгарами(зенгорами, джунгарами), в китайских источниках - элютами или олютами (искаженное в китайской транскрипции слово - ойрат), единое же историческое самоназвание этого народа ныне проживающего на территории Российской Федерации( Республика Калмыкия), Республики Монголия(западномонгольские аймаки) и Китая(Синьцзян-Уйгурский автономный округ) - "Өрд" (в русском произношении - ойраты).

С древнейших времен до XIV—XVI вв. в различных государственных образованиях монгольских народов существовала военная организация традиционного типа, т.е. деление войска на традиционные левое и правое крылья и центр (см. /151, с.220— 230/). "Поскольку монгольские народы „глядят на юг” (ойраты — на юго-восток), то левое крыло соответст­венно было всегда восточным (зюн гар), а правое крыло (барун гар) - западным" /151, с.227/. Од­нако ойраты, будучи первоначально одним из под­разделений общемонгольского войска и составляя его правое крыло (барун гар), также имели свою отдельную войсковую триадную организацию — левое (зюн гар) и правое (барун гар) крьлья и центр. Те ойраты, которые составляли левое крыло, и стали позднейшими джунгарами, или зюнгарами.

Ойраты перестают упоминаться как отдельное племя в XV в., и именно в это время появляются такие этнические группировки ойратской народности, как дэрбэты и джунгары. Они-то и есть потомки древних ойратов. С гибелью Эсена-тайши его владе­ния были поделены между его двумя сыновьями Боро Нахалом и Эсмэт-Дархан-нойоном. Об этом сообщает "Илэтхэл шастир". Причем те ойраты, которые отошли к Боро Нахалу, стали называться дэрбэтами, поддан­ные Эсмэт-Дархан-нойона — джунгарами. Таким обра­зом, административно-географическое понятие ’ "джунгар" ("зюнгар") почти полностью вытеснило эт­ноним "ойрат". История монголов знает подобные примеры с названиями "чахар", "халха" и т.д. Поголовным истреблением джунгаров в 1757— 1758 гг. после разгрома Джунгарского ханства Цинской им­перией и объясняется их исчезновение как отдель­ного этнического компонента в составе ойратской народности и самой этой народности, в которой джунгары составляли большинство.

Ойратская историческая летопись"Илэтхэл шастир" и "Сказание о Дербен - ойратах"(Ойратская летопись XVIII века в редакции торгудского эмчи Габан Шараба, а также в более поздней редакции хошутского нойона хойтского происхождения Батур Убаши Тюменя сделанной в XIX веке) о происхождении зюнгаров(джунгаров) повествует следующее: " Предок дэрбэтов Боро Нахал и предок джунгаров Эсмэт-Дархан-нойон являются братьями (aga degiifl bolomui)." ... "Когда-то в древности были Аминай и Демене (Дебене); они кочевали в безлюдной стране. У каждого из них было по десяти сыновей [От десяти сыновей Аминая произошли подвластные зюнгарских нойонов, а от четырех сыновей Дебенея произошли подвластные дербетских нойонов (дербен — четыре)], потомство которых постепенно размножилось."..." Вот от чего произошел злобный(грозный, свирепый, бешеный) Зюнгарский нутук (в тексте "Сказания о Дербен-Ойратах" на калмыцком языке - "Догшн Зүңһара Нутук") "..."Дербеты с зюнгарами одного происхождения"..."Нойоны дербетские имеют одно происхождение с зюнгарскими нойонами."

История

Ойраты (калмыки, зюнгары, джунгары) - некогда единый монголоязычный народ, после распада Монгольской империи и покорения монголов манчжурами, создавший в результате войн с Манчжурской империей Цин, Российской империей, государствами и племенными союзами Средней Азии три государства - Джунгарское ханство, Калмыцкое (Торгутское) ханство и Кукнорское (Хошоутское) ханство. Основными современными центрами расселения ойратов ныне являются Российская Федерация (Республика Калмыкия), Монголия (западные аймаки) и Китай (Синьцзян-Уйгурский автономный район и провинция Цинхай).

Все джунгарские князья, биографии которых да­ны в "Илэтхэл шастир", в большинстве своем по­томки Батур-хунтайджи и принадлежат к роду Чорос. К этому же аристократическому роду принадлежат и дэрбэтские князья. В резюме биографий князей Цэрбэтского аймака говорится, что "элёты племени дэрбэтов суть потомки чоросов (dorbed ayimay-un ogeled kemegci coros-un tir-e шоп buyu)" /198, гл.95, л . 1/. Кто же такие чоросы? В оглавлении к родословным чоросов есть следующее примечание: "Чоросы — это одно главенствующее племя среди „дурбэн-ойратов”. В 20-м году правления Тэнгрийин тэтхугсэн (т.е. в 1755 г. — B.C.) умиротвори­ли джунгаров и захватили в плен начальствующего тайджи — чороса Даваци с людьми. По возвращении /в столицу/ ему было пожаловано достоинство вана, и он был поселен в столице" /198, Оглавление, л. 4об./.

Первые упоминания об ойратах известны с XIII века, когда они добровольно в качестве союзников вошли в состав империи Чингисхана и их дальнейшая история была тесно связана с её становлением и завоеваниями. В «Сокровенном сказании» говорится: «За то, что Ойратский Кудука-беки ранее всех привел к покорности Тумен Ойратов, Чингис - хан выдал за его сына Иналчи дочь Чечекен, за брата Иналчи-Торелчи выдал дочь Джучи Холуйкан. Алака-беки была выдана за Онкута». Таким образом ойраты породнились с Чингис - ханом. Во времена Чингисхана, когда в целях избежания сепаратизма были смешаны между собой многие монгольские племена, ойраты держались несколько обособленно; они управлялись своими правителями, которые передавали власть по наследству и были породнены династийными браками с домом Чингисхана. Добровольный приход Худуха-беки из ойратского племени дербен(дербет) Чингис хан оценил очень высоко. Этот акт доброй воли позволил ойратам породниться с Домом Чингис-хана. Благодаря этому представители ойратских родов занимали привилегированное положение в юрте Великого Хана и высокие государственные посты. Кроме сообщенного выше(женитьбы сыновей ойратского(дербетского) Кудука-беки Иналчи и Торелчи на дочери Чингис-хана Чечекен и внучке Чингисхана Холуйкан, которая была дочерью Джучи - старшего сына Чингис-хана), в качестве ответной меры - одна дочь Худуха-беки по имени Огул-Каймиш была выдана замуж за Менгу-хан. Говорят, хотя «она была снохой Хубилай-хана и Хулагу-хана, она всегда называла их сыновьями, а они оказывали ей полный почет». Это говорит о высочайшем ее положении при Дворе Великого Завоевателя и его потомков. В результате заключения браков между сыновьями, дочерьми и потомками Чингис-хана и Кутука-беки, образовалась целая династия, из которой трудно выделить прямых потомков того или другого Дома. Одна из дочерей была выдана замуж за Ариг-Бугу, стала его старшей женой. Другая дочь — Уркене-хатун (Эргени-хатн) была замужем за Хара-Хулагу — внуком Чагатая, он называл ее Уркене-бер, т. е. невестка. Она долгое время управляла улусом Чагатая.

После распада Монгольской империи в XIV-XVI вв. ойраты создали союз Дербен-Ойрат, а в кон. XVI — нач. XVII веков проживавшие в Джунгарии и соседних регионах племена ойратов разделились: одна часть откочевала в район озера Кукунор (Хошутское ханство), другая, оставшись на месте, составила основное население Джунгарского ханства, а третья — переместилась на европейские территории район междуречья Урала и Волги, степи Северного Кавказа(Торгутское ханство).

В результате конфликта между монгольской династией Северная Юань или Монгольской империей в которой к тому времени правили ойраты или согласно мусульманским и русским историческим источникам - калмыки и китайской Империей Мин, 1 сентября 1449 года в местности Туму к юго-западу от горы Хуайлай (современная провинция Хубэй, КНР) ойрато-монгольскими войсками был захвачен в плен император Китая Чжу Цичжэнь. Это сражение (Тумуская катастрофа) считается одним из крупнейших военных поражений китайской Империи Мин.

В XV веке, когда средневековая Монголия достигла пика своего могущества, местные калмыцкие(ойратские) тайши которые к тому времени захватили власть в Монгольской империи уже не боялись накалять отношения с соседним Китаем по поводу торговых отношений. Обоюдное обострение событий привело к ойрато-китайской войне в 1449 году, когда ойратский Эсэн-тайши, фактический лидер монголов, вознамерился завоевать Китай и воссоздать монгольскую Юаньскую империю образца времен Хубилай-хана.

Летом 1449 года двадцатитысячная монголо-ойратская армия под командованием калмыцкого(ойратского) Эсэн-тайши вторглась на территорию Китая и, разделившись на три группы, двинулась по направлению к Пекину. 4 августа огромная китайская армия династии Мин выступила в поход под командованием императора Чжу Цичжэня. Главный евнух (министерства) Ведомства ритуалов Ван Чжэнь, ставший фактически вторым лицом после императора, уговорил молодого монарха совершить победный марш-бросок на север и разгромить ойратского Эсэна на территории Монголии. Самонадеянность огромного китайского войска и китайского императора добивавшегося воплощения этой идеи стала очевидной очень скоро.

Генеральное сражение произошло 1 сентября 1449 года в местности Туму, к юго-западу от горы Хуайлай в современной провинции Хубэй. Встретив огромную китайскую армию намного превосходившую по численности ойратское войско, ойраты нанесли ей сокрушительное поражение. Многие высшие сановники империи погибли на поле боя, в ожесточенной рубке, в том числе и Ван Чжэнь. Император и многие придворные попали в плен к ойратам(калмыкам).

Эсэн полагал, что пленный император — это весомая карта, и прекратил военные действия вернувшись в ойратские кочевья. Обороной Пекина же занялся энергичный китайский полководец Юй Цянь, который возвёл на престол нового императора, младшего брата Чжу Цичжэня — Чжу Циюя. Последовав советам придворных китайских министров-евнухов и отклонив предложения Эсэна о выкупе императора, Юй заявил, что страна важнее жизни императора. Эсэн, так и не добившись выкупа от китайцев, спустя четыре года по совету своей жены отпустил императора, с которым расставался уже как с другом. Сам же лидер ойратов встретил жёсткую критику за свою непродуманную политику и спустя шесть лет после Тумуской битвы(по китайски - катастрофы) был предательски убит родственниками казненного им монгольского аристократа.

В XVI веке четыре монголоязычных ойратских народа — зюнгары, дербеты, хошуты, торгуты правивших в поздней Монгольской империи северной династии Юань, после смерти своего правителя - ойратского хана Эсена и покорения южных(чахаров) и северных(халхов) - монголов маньчжурской династией Цин, в результате ожесточенной борьбы с маньчжурской династией Цин и подвластными ей монгольскими племенами создали на западе Монголии Дербен Ойрад Нутуг — в переводе с калмыцкого(ойратского) языка — «Союз Четырех Ойрат» или «Государство Четырёх Ойрат», в научном мире именуемое Джунгарским ханством (в переводе с калмыцкого «джун гар», или «зюн гар» — «левая рука», когда-то — левое крыло монгольского войска, которое составляли при Чингис-хане и его потомках - ойраты). Джунгарами (зюнгарами) называли поэтому также всех подданных этого ханства.

Территория, на которой оно находилось, называлась (и называется) Джунгария. В мусульманских и перенявших от них это название русских исторических источниках ойраты назывались и называются калмыками или зюнгарами(зенгорами, джунгарами), в китайских источниках - элютами или олютами(искаженное в китайской транскрипции слово - ойрат), единое же историческое самоназвание этого народа ныне проживающего на территории Российской Федерации( Республика Калмыкия), Республики Монголия(западномонгольские аймаки) и Китая(Синьцзян-Уйгурский автономный округ) - ойраты.

В XVII—XVIII веках ойраты (джунгары) в результате военно-политической экспансии и столкновений с Манчжурской империей Цин, Российской империей, государствами и племенными союзами Средней Азии, создали три государственных образования: Джунгарское ханство в Центральной Азии, Калмыцкое ханство в Поволжье, и Кукунорское ханство в Тибете и современном Китае.

В 1755—1759 годах в результате внутренних междуусобиц и гражданской войны, вызванных распрями и борьбой правящей элиты Джунгарии за престол Джунгарского ханства, один из представителей и претендентов на престол Джунгарского государства(ханства) Амурсана, надеявшийся при помощи маньчжуро-китайцев захватить престол, призвал на помощь войска манчжурской династии Цин, указанное государство пало. При этом территория Джунгарского ханства была окружена двумя манчжуро-китайскими армиями, насчитывавшими свыше полумиллиона человек. Было убито около 90 % тогдашнего населения Джунгарии, в основном женщины, старики и дети(геноцид). Один улус — около десяти тысяч кибиток(семей) дербетов, чоросов, хойтов под руководством нойона (князя) Шееренга (Церена) с тяжёлыми боями пробился и вышел на Волгу в Калмыцкое ханство. Остатки некоторых улусов джунгар пробились в Афганистан, Бадахшан, Бухару и были приняты на военную службу тамошними правителями.

В настоящее время ойраты (джунгары) компактно проживают на территории Российской Федерации (Республика Калмыкия), Китая (Синьцзян-Уйгурский автономный район), Монголии (западномонгольские аймаки).

См. также

• Ойраты
• Калмыки

Литература

• "Илэтхэл шастир". Москва, "НАУКА", Главная редакция восточной литературы, 1990 г.
• Батур Убаши Тюмень "Сказание о дербен ойратах". "Восточная литература"
• Юрий Лыткин. "Материалы для истории ойратов". "Восточная литература".
• Златкин И. Я. «История Джунгарского ханства»
• [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/China/Bicurin/bicurin.htm Н. Я. Бичурин «Историческое обозрение ойратов или калмыков в 15 столетии до настоящего времени»]
• [www.kazakh.ru/news/articles/?a=741 «Гибель Джунгарского ханства»]
• [www.nlrk.kz/data11/result/ebook_286/index.html В. А. Моисеев. «Джунгарское ханство и казахи XVII—XVIII вв.»]
• Басхаев А. Н. Ойраты. Воины великой степи. Элиста. 2007 г.
• [www.admnkz.ru/document.do?id=92883 Уманский А. П. Кузнецк и алтайские остроги]
• Екеев Н. В. [hamagmongol.narod.ru/library/ekeev_2003_r.htm Чоросы — ойротские князья] // Материалы к 50-летию института алтаистики им. С. С. Суразакова. № 10. — Горно-Алтайск, 2003.
• [hamagmongol.narod.ru/library/khoyt_2008_r.htm Хойт С. К. Антропологические характеристики калмыков по данным исследователей XVIII—XIX вв. // Вестник Прикаспия: археология, история, этнография. № 1. Элиста: Изд-во КГУ, 2008. с. 220—243.]
• [hamagmongol.narod.ru/library/khoyt_2012_r.htm Хойт С. К. Калмыки в работах антропологов первой половины XX вв. // Вестник Прикаспия: археология, история, этнография. № 3, 2012. с. 215—245.]
• [asiarussia.ru/articles/2424/ Хойт С. Как ойраты способствовали развитию антропологии]
• [asiarussia.ru/articles/2487/ Хойт С. Облик ойратов XVII-XIX веков]
• [www.bumbinorn.ru/customs/1165135965-o-fizicheskom-vospitanii-oyratskih-detey_48654.html Хойт С. О физическом воспитании ойратских детей]
• [asiarussia.ru/articles/3047/ Хойт С. Адаптивные способности наших предков]

Отрывок, характеризующий Джунгары

– Люди сказывали, все в том же положении.
Что значило «все в том же положении», княжна не стала спрашивать и мельком только, незаметно взглянув на семилетнего Николушку, сидевшего перед нею и радовавшегося на город, опустила голову и не поднимала ее до тех пор, пока тяжелая карета, гремя, трясясь и колыхаясь, не остановилась где то. Загремели откидываемые подножки.
Отворились дверцы. Слева была вода – река большая, справа было крыльцо; на крыльце были люди, прислуга и какая то румяная, с большой черной косой, девушка, которая неприятно притворно улыбалась, как показалось княжне Марье (это была Соня). Княжна взбежала по лестнице, притворно улыбавшаяся девушка сказала: – Сюда, сюда! – и княжна очутилась в передней перед старой женщиной с восточным типом лица, которая с растроганным выражением быстро шла ей навстречу. Это была графиня. Она обняла княжну Марью и стала целовать ее.
– Mon enfant! – проговорила она, – je vous aime et vous connais depuis longtemps. [Дитя мое! я вас люблю и знаю давно.]
Несмотря на все свое волнение, княжна Марья поняла, что это была графиня и что надо было ей сказать что нибудь. Она, сама не зная как, проговорила какие то учтивые французские слова, в том же тоне, в котором были те, которые ей говорили, и спросила: что он?
– Доктор говорит, что нет опасности, – сказала графиня, но в то время, как она говорила это, она со вздохом подняла глаза кверху, и в этом жесте было выражение, противоречащее ее словам.
– Где он? Можно его видеть, можно? – спросила княжна.
– Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? – сказала она, обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. – Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный мальчик!
Графиня ввела княжну в гостиную. Соня разговаривала с m lle Bourienne. Графиня ласкала мальчика. Старый граф вошел в комнату, приветствуя княжну. Старый граф чрезвычайно переменился с тех пор, как его последний раз видела княжна. Тогда он был бойкий, веселый, самоуверенный старичок, теперь он казался жалким, затерянным человеком. Он, говоря с княжной, беспрестанно оглядывался, как бы спрашивая у всех, то ли он делает, что надобно. После разорения Москвы и его имения, выбитый из привычной колеи, он, видимо, потерял сознание своего значения и чувствовал, что ему уже нет места в жизни.
Несмотря на то волнение, в котором она находилась, несмотря на одно желание поскорее увидать брата и на досаду за то, что в эту минуту, когда ей одного хочется – увидать его, – ее занимают и притворно хвалят ее племянника, княжна замечала все, что делалось вокруг нее, и чувствовала необходимость на время подчиниться этому новому порядку, в который она вступала. Она знала, что все это необходимо, и ей было это трудно, но она не досадовала на них.
– Это моя племянница, – сказал граф, представляя Соню, – вы не знаете ее, княжна?
Княжна повернулась к ней и, стараясь затушить поднявшееся в ее душе враждебное чувство к этой девушке, поцеловала ее. Но ей становилось тяжело оттого, что настроение всех окружающих было так далеко от того, что было в ее душе.
– Где он? – спросила она еще раз, обращаясь ко всем.
– Он внизу, Наташа с ним, – отвечала Соня, краснея. – Пошли узнать. Вы, я думаю, устали, княжна?
У княжны выступили на глаза слезы досады. Она отвернулась и хотела опять спросить у графини, где пройти к нему, как в дверях послышались легкие, стремительные, как будто веселые шаги. Княжна оглянулась и увидела почти вбегающую Наташу, ту Наташу, которая в то давнишнее свидание в Москве так не понравилась ей.
Но не успела княжна взглянуть на лицо этой Наташи, как она поняла, что это был ее искренний товарищ по горю, и потому ее друг. Она бросилась ей навстречу и, обняв ее, заплакала на ее плече.
Как только Наташа, сидевшая у изголовья князя Андрея, узнала о приезде княжны Марьи, она тихо вышла из его комнаты теми быстрыми, как показалось княжне Марье, как будто веселыми шагами и побежала к ней.
На взволнованном лице ее, когда она вбежала в комнату, было только одно выражение – выражение любви, беспредельной любви к нему, к ней, ко всему тому, что было близко любимому человеку, выраженье жалости, страданья за других и страстного желанья отдать себя всю для того, чтобы помочь им. Видно было, что в эту минуту ни одной мысли о себе, о своих отношениях к нему не было в душе Наташи.
Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече.
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.
Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…


Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?

Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.

Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.

Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.


Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.