Зюри
Село
Показать/скрыть карты
|
Зюри́ (тат. Җөри) — село в Мамадышском районе Татарстана, в составе Нижнешандерского сельского поселения.
Содержание
География
Село расположено на реке Юкачи, в 34 км севернее города Мамадыш[1]. Высота села над уровнем моря составляет 81 м[2].
История
Село известно с 1710—1711 годов. Местное население занималось земледелием, скотоводством, лыко-мочальным промыслом. В 1871 году в селе была открыта школа Братства святителя Гурия. В начале XX века земельный надел сельской общины составлял 775,7 десятин.
До 1920 года село входило в Зюринскую волость Мамадышского уезда Казанской губернии. С 1920 — в составе Мамадышского кантона ТАССР. В 1930—1932 и 1935—1963 годах находилось в Таканышском районе, в 1932—1935 и с 1963 — в Мамадышском районе[1].
Население
Население села составляет 338 человек (2010), преимущественно кряшены[3].
Динамика численности населения[1]:
| 1859 | 1897 | 1908 | 1920 | 1926 | 1949 | 1958 | 1970 | 1979 | 1989 | 2002 | 2010 |
| 484 | 782 | 818 | 790 | 949 | 573 | 671 | 749 | 665 | 507 | 430 | 338 |
Население занимается полеводством, молочным скотоводством, пчеловодством[1].
Напишите отзыв о статье "Зюри"
Примечания
Отрывок, характеризующий Зюри
Он пожал ее руку.– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
