Зюскинд из Тримберга
Зюскинд из Тримберга | |
Süßkind von Trimberg | |
Манесский кодекс, XIV век | |
Гражданство: | |
---|---|
Род деятельности: |
поэт, врач |
Направление: | |
Жанр: | |
Язык произведений: |
Зю́скинд из Три́мберга (нем. Süßkind von Trimberg) — немецкий средневековый поэт периода классического миннезанга, врач.
Биография
Предполагается, что фамилия «Тримберг» происходит от одноименного названия поселения, на сегодняшний день входящего в состав Эльферсхаузена и расположенного недалеко от Вюрцбурга, где Зюскинд был врачом. Будучи евреем по происхождению, он, вероятно, часто становился объектом для дискриминации со стороны аристократии[1]. Об этом свидетельствуют произведения миннезингера, в которых он
…жалуется на суровость аристократов… предлагает сам себе «вновь стать евреем», отпустить бороду и снова надеть длинное пальто и шляпу евреев...[1] |
На миниатюре в Манесском кодексе поэт изображен в традиционной еврейской остроконечной шапке, которые Венский собор 1267 года предписал носить евреям в качестве знака отличия от «добрых христиан»[2][3].
Напишите отзыв о статье "Зюскинд из Тримберга"
Примечания
- ↑ 1 2 Поляков Л. История антисемитизма: в 2-х тт. — Т.1: Эпоха веры. — М.: Мосты культуры, 2009. — 566 с. — (История). — ISBN 978-5-93273-281-6
- ↑ [www.eleven.co.il/article/13046 Электронная еврейская энциклопедия] (рус.). [www.webcitation.org/6AKCNiiQ7 Архивировано из первоисточника 31 августа 2012].
- ↑ По-видимому, до этого момента евреи, населявшие Германию, Австрию, Польшу и другие области, принадлежавшие Священной Римской империи, носили их добровольно.
Литература
- M. B. Зюскинд из Тримберга // Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона. — СПб., 1908—1913.
- [www.eleven.co.il/article/11656 Зюскинд из Тримберга] — статья из Электронной еврейской энциклопедии (рус.)
|
Отрывок, характеризующий Зюскинд из Тримберга
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.
Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.