Зябрев, Павел Сергеевич

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Зябрев»)
Перейти к: навигация, поиск
Павел Сергеевич Зябрев
Дата рождения

5 января 1900(1900-01-05)

Место рождения

Ессентуки

Дата смерти

17 июня 1963(1963-06-17) (63 года)

Место смерти

Москва

Принадлежность

СССР СССР

Род войск

бронетанковые войска

Годы службы

19181957

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Сражения/войны

Гражданская война в России,
Советско-японская война

Награды и премии

Павел Сергеевич Зябрев (1900-1963) — генерал-майор Советской Армии, участник Гражданской и советско-японской войн.



Биография

Павел Сергеевич Зябрев родился 5 января 1900 года в городе Ессентуки (ныне — Ставропольский край). В ноябре 1917 года он вступил в Красную гвардию, а в мае 1918 года пошёл на службу в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию. Участвовал в боях Гражданской войны на Южном, Восточном и Юго-Западном фронтах. В 1920 году Зябрев окончил Саратовские артиллерийские курсы, в 1921 году — Киевские повторные артиллерийские курсы, в 1922 году — Пушкинскую высшую артиллерийскую школу, в 1923 году — Высшую школу военно-морских лётчиков. Служил на командных должностях в артиллерийских частях. В 1932 году Зябрев окончил Военно-техническую академию Красной Армии, в 1935 году — Военную академию механизации и моторизации[1].

С июня 1935 года служил командиром 25-го механизированного полка Ленинградского военного округа. В сентябре 1936 года Зябрев был осуждён к 2,5 годам исправительно-трудовых лагерей за пожар, произошедший в полковых гаражах, однако несколько месяцев спустя был помилован. 31 августа 1937 года был уволен из рядов Вооружённых Сил СССР, но уже 17 сентября приказ об увольнении был отменён. Служил на командных должностях в бронетанковых подразделениях. С мая 1941 года возглавлял бронетанковый отдел 25-й армии Дальневосточного фронта. В 1943 году исполнял должность командующего бронетанковыми и механизированными войсками Дальневосточного фронта, затем командовал бронетанковыми и механизированными войсками Приморской группы того же фронта[1].

В декабре 1944 года Зябрев был назначен командиром 10-го механизированного корпуса Дальневосточного фронта. Во главе его он участвовал в советско-японской войне. Корпус Зябрева участвовал в прорыве пограничной японской обороны, взятии Гирина и Харбина. После окончания войны Зябрев продолжил службу в Советской Армии. В 1949 году он окончил Высшие академические курсы при Военной академии Генерального штаба, после чего был направлен на преподавательскую работу, был заместителем начальника, начальником кафедры, начальником Высших академических курсов усовершенствования офицерского состава Военной академии бронетанковых и механизированных войск. В 19551957 годах служил военным советником при командующем бронетанковыми и механизированными войсками Чехословацкой народной армии. В апреле 1957 года Зябрев был уволен в запас. Проживал в Москве. Скончался 17 июня 1963 года[1], похоронен на Преображенском кладбище Москвы.

Был награждён орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденом Красной Звезды, рядом медалей и иностранным орденом[1].

Напишите отзыв о статье "Зябрев, Павел Сергеевич"

Примечания

  1. 1 2 3 4 Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 2. — 464 с. — ISBN 5-901679-08-3.
К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Зябрев, Павел Сергеевич

Читая это место, Пьер в первый раз почувствовал, что между ним и Элен образовалась какая то связь, признаваемая другими людьми, и эта мысль в одно и то же время и испугала его, как будто на него накладывалось обязательство, которое он не мог сдержать, и вместе понравилась ему, как забавное предположение.
Вечер Анны Павловны был такой же, как и первый, только новинкой, которою угощала Анна Павловна своих гостей, был теперь не Мортемар, а дипломат, приехавший из Берлина и привезший самые свежие подробности о пребывании государя Александра в Потсдаме и о том, как два высочайшие друга поклялись там в неразрывном союзе отстаивать правое дело против врага человеческого рода. Пьер был принят Анной Павловной с оттенком грусти, относившейся, очевидно, к свежей потере, постигшей молодого человека, к смерти графа Безухого (все постоянно считали долгом уверять Пьера, что он очень огорчен кончиною отца, которого он почти не знал), – и грусти точно такой же, как и та высочайшая грусть, которая выражалась при упоминаниях об августейшей императрице Марии Феодоровне. Пьер почувствовал себя польщенным этим. Анна Павловна с своим обычным искусством устроила кружки своей гостиной. Большой кружок, где были князь Василий и генералы, пользовался дипломатом. Другой кружок был у чайного столика. Пьер хотел присоединиться к первому, но Анна Павловна, находившаяся в раздраженном состоянии полководца на поле битвы, когда приходят тысячи новых блестящих мыслей, которые едва успеваешь приводить в исполнение, Анна Павловна, увидев Пьера, тронула его пальцем за рукав.
– Attendez, j'ai des vues sur vous pour ce soir. [У меня есть на вас виды в этот вечер.] Она взглянула на Элен и улыбнулась ей. – Ma bonne Helene, il faut, que vous soyez charitable pour ma рauvre tante, qui a une adoration pour vous. Allez lui tenir compagnie pour 10 minutes. [Моя милая Элен, надо, чтобы вы были сострадательны к моей бедной тетке, которая питает к вам обожание. Побудьте с ней минут 10.] А чтоб вам не очень скучно было, вот вам милый граф, который не откажется за вами следовать.
Красавица направилась к тетушке, но Пьера Анна Павловна еще удержала подле себя, показывая вид, как будто ей надо сделать еще последнее необходимое распоряжение.
– Не правда ли, она восхитительна? – сказала она Пьеру, указывая на отплывающую величавую красавицу. – Et quelle tenue! [И как держит себя!] Для такой молодой девушки и такой такт, такое мастерское уменье держать себя! Это происходит от сердца! Счастлив будет тот, чьей она будет! С нею самый несветский муж будет невольно занимать самое блестящее место в свете. Не правда ли? Я только хотела знать ваше мнение, – и Анна Павловна отпустила Пьера.
Пьер с искренностью отвечал Анне Павловне утвердительно на вопрос ее об искусстве Элен держать себя. Ежели он когда нибудь думал об Элен, то думал именно о ее красоте и о том не обыкновенном ее спокойном уменьи быть молчаливо достойною в свете.
Тетушка приняла в свой уголок двух молодых людей, но, казалось, желала скрыть свое обожание к Элен и желала более выразить страх перед Анной Павловной. Она взглядывала на племянницу, как бы спрашивая, что ей делать с этими людьми. Отходя от них, Анна Павловна опять тронула пальчиком рукав Пьера и проговорила:
– J'espere, que vous ne direz plus qu'on s'ennuie chez moi, [Надеюсь, вы не скажете другой раз, что у меня скучают,] – и взглянула на Элен.
Элен улыбнулась с таким видом, который говорил, что она не допускала возможности, чтобы кто либо мог видеть ее и не быть восхищенным. Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом обратилась к Пьеру с тем же приветствием и с той же миной. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. Пьер так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он не обратил на нее никакого внимания. Тетушка говорила в это время о коллекции табакерок, которая была у покойного отца Пьера, графа Безухого, и показала свою табакерку. Княжна Элен попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.
– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.