Зёлле, Хорст

Хорст Зёлле <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Хорст Зёлле (справа) на переговорах с Отто Ламбсдорфом</td></tr>
министр внешней торговли ГДР
25 марта 1965 — 8 мая 1986
Глава правительства:	Вилли Штоф Хорст Зиндерман
Предшественник:	Юлиус Бальков
Преемник:	Герхард Байль
Награды:

Хорст Зёлле (нем. Horst Sölle; род. 3 июня 1924, Лейпциг) — немецкий политический и хозяйственный работник, министр внешней и внутригерманской торговли ГДР.

Биография

Сын ремесленника Хорст Зёлле окончил среднюю школу и в 1940—1942 годах получал торговое образование. В 1942 году был призван на службу в вермахт, в 1944 году попал в советский плен, освобождён в августе 1945 года.

Вернувшись в Германию, Зёлле вступил в 1945 году в Социал-демократическую партию Германии, после слияния партий стал членом СЕПГ. В 1946—1947 годах обучался на рабфаке в Лейпциге, затем был зачислен в Лейпцигский университет. По окончании университета в 1950 году работал инструктором в министерстве транспорта. В 1952—1962 годах занимал инструкторскую должность, затем руководил сектором внешней торговли, затем отделом торговли, снабжения и внешней торговли при ЦК СЕПГ. С 1 января 1963 по 25 марта 1965 года занимал должность статс-секретаря в министерстве внешней и внутригерманской торговли. В 1963—1976 состоял кандидатом в члены ЦК СЕПГ, в 1976—1989 годах являлся членом ЦК СЕПГ.

С 25 марта 1965 по 8 мая 1986 года Зёлле работал на должности министра внешней и внутригерманской торговли (некоторое время должность называлась «министр внешнеэкономических связей», затем «министр внешней торговли». 8 мая 1986 года Зёлле был назначен заместителем председателя Совета министров ГДР и занимал эту должность до 7 ноября 1989 года. С ноября 1988 по 1989 года Зёлле являлся постоянным представителем ГДР в Совете экономической взаимопомощи.

Ссылки

• [bundesstiftung-aufarbeitung.de/wer-war-wer-in-der-ddr-%2363%3B-1424.html?ID=3326 Биография] (нем.)

Отрывок, характеризующий Зёлле, Хорст

Почему то русское войско, которое с слабейшими силами одержало победу под Бородиным над неприятелем во всей его силе, под Красным и под Березиной в превосходных силах было побеждено расстроенными толпами французов?
Если цель русских состояла в том, чтобы отрезать и взять в плен Наполеона и маршалов, и цель эта не только не была достигнута, и все попытки к достижению этой цели всякий раз были разрушены самым постыдным образом, то последний период кампании совершенно справедливо представляется французами рядом побед и совершенно несправедливо представляется русскими историками победоносным.
Русские военные историки, настолько, насколько для них обязательна логика, невольно приходят к этому заключению и, несмотря на лирические воззвания о мужестве и преданности и т. д., должны невольно признаться, что отступление французов из Москвы есть ряд побед Наполеона и поражений Кутузова.
Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.
Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.
Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.