Зёльтль, Иоганн Михаэль

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Зёльтль»)
Перейти к: навигация, поиск
Иоганн Михаэль Зёльтль
нем. Johann Michael von Söltl
Дата рождения:

19 апреля 1797(1797-04-19)

Дата смерти:

14 марта 1888(1888-03-14) (90 лет)

Научная сфера:

история

Иоганн Михаэль Зёльтль (нем. Johann Michael von Söltl; 19 апреля 179714 марта 1888) — немецкий историк, профессор Мюнхенского университета.



Биография

Иоганн Михаэль Зёльтль родился 19 апреля 1797 года в баварском городке Нойнбург-форм-Вальд.

Уже в 1819 году появились его «Poetische Versuche»; затем последовали «Heinrich VI, Kaiser und König der Deutschen» (1825), «С. J. Cäsar» (1826) и другие исторические произведения. Заявление архиепископа Мюнхенского, что Зельтль пишет не в духе католической церкви, заставило его временно прекратить свои лекции. Другие сочинения Зельтля: «Der Religionskrieg in Deutschland» (1842), «Vorträge über Beredsamkeit» (1869), «Aesthetik» (1872), «Konradin, ein Balladencyklus» (1848), «Dichtungen» (1855), «Gustav-Adolf» (1883), «Der Untersberg» (собрание настоящих и вымышленных легенд о Фридрихе Барбароссе, короле Максе I, о старом Фрице и др.).

Будучи директором Баварского государственного архива, в 1886 Зельтль издал интересную коллекцию писем: «Ludwig I, König v. Baiern, und Graf v. Armensperg».

Иоганн Михаэль Зёльтль умер 14 марта 1888 года в городе Мюнхене.

Напишите отзыв о статье "Зёльтль, Иоганн Михаэль"

Примечания

Литература


Отрывок, характеризующий Зёльтль, Иоганн Михаэль

– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.
Между тем в задах свиты императора происходило шепотом взволнованное совещание между его генералами и маршалами. Посланные за депутацией вернулись с известием, что Москва пуста, что все уехали и ушли из нее. Лица совещавшихся были бледны и взволнованны. Не то, что Москва была оставлена жителями (как ни важно казалось это событие), пугало их, но их пугало то, каким образом объявить о том императору, каким образом, не ставя его величество в то страшное, называемое французами ridicule [смешным] положение, объявить ему, что он напрасно ждал бояр так долго, что есть толпы пьяных, но никого больше. Одни говорили, что надо было во что бы то ни стало собрать хоть какую нибудь депутацию, другие оспаривали это мнение и утверждали, что надо, осторожно и умно приготовив императора, объявить ему правду.