Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Институт биохимии и физиологии микроорганизмов им. Г. К. Скрябина Российской академии наук
(ИБФМ РАН) |
 |
| Основан |
1965
|
|---|
| Директор |
чл.-корр. Боронин А. М.
|
|---|
| Расположение |
Россия Россия, Пущино
|
|---|
| Юридический адрес |
142290, г. Пущино Московской обл., проспект Науки, д.5
|
|---|
| Сайт |
[ibpm.ru/ ]
|
|---|
К:Научные институты, основанные в 1965 году
Институт биохимии и физиологии микроорганизмов — научно-исследовательский институт Российской Академии Наук, занимающийся исследованием структуры и функций микроорганизмов.
Направления работ
- Изучение тонкого строения и биохимических функций микробной клетки.
- Разработка теоретических основ управления ростом, развитием и обменом веществ у микроорганизмов.
- Микробиологическая трансформация органических веществ (стероидов, аминокислот и т.д.).
- Использование микроорганизмов для биосинтеза биологически активных веществ и других важных соединений (витаминов, ферментов, антибиотиков, алкалоидов и т.д.).
- Коллекционирование микробного разнообразия.
История
Институт биохимии и физиологии микроорганизмов (ИБФМ) был основан в июне 1965 года решением Президиума Академии Наук СССР в составе Отделения биохимии, биофизики и химии физиологически активных соединений, как один из институтов строящегося в те годы в городе Пущино Московской области Научного центра биологических исследований Академии Наук СССР. Первая исследовательская программа Института была сформулирована в 1963 году.
В Институте были созданы лаборатории, сыгравшие важную роль в становлении и развитии отечественной микробиологии и биотехнологии. Руководство этими лабораториями и отдельными направлениями осуществляли и осуществляют ученые, имеющие мировое признание: Н. Д. Иерусалимский, Г. К. Скрябин, А. А. Баев, Л. В. Калакуцкий, А. М. Боронин, И. С. Кулаев и др. С их именами связаны крупные вехи развития биохимии, микробиологии, молекулярной биологии и биотехнологии в нашей стране.
Первым директором Института был Н. Д. Иерусалимский (1965—1967 гг.), затем академик Г. К. Скрябин (1968—1988 гг.), который являлся выдающимся ученым в области общей и промышленной микробиологии, биохимии микроорганизмов.
Особое место в этом ряду занимает академик А. А. Баев, который являлся руководителем исследований, направленных на создание новых, полезных для практики микроорганизмов — вирусных антигенов, ферментных и гормональных препаратов.
В мае 1990 года в институте работало 760 человек, в их числе научных сотрудников — 247 человек, из них: членов-корреспондентов Академии Наук СССР — 2 человека; докторов наук — 14 человек; кандидатов наук — 135 человек. Институт включал 4 научно-исследовательских отдела, в состав которых входило: 4 основные лаборатории, опытно-технологическая установка, установка нестандартных процессов культивирования микроорганизмов, 14 отдельных лабораторий, установка лабораторных ферментёров, патентный отдел, отдел международного научно-технического сотрудничества, центр вычислительной техники.
Современное состояние
С 1988 года по настоящее время Институтом руководит чл.-кор. РАН, профессор А. М. Боронин.
Два подразделения Института — Всероссийская коллекция микроорганизмов (ВКМ) и Опытно-технологическая установка (ОТУ) включены в «Перечень уникальных научно-исследовательских и экспериментальных установок национальной значимости».
В фондах ВКМ хранится и поддерживается более 14000 микробных культур, что составляет около 70 % от видового фонда России, 82 % видов имеются только в ВКМ, которая является международным органом по депонированию микроорганизмов. Созданы и опубликованы Указатели и Каталоги микроорганизмов. Фонд поддерживаемого видового микробного разнообразия является самым крупным в России.
ОТУ является уникальной по совокупности параметров базой для разработки широкого спектра биотехнологий для промышленного получения препаратов на основе микробиологического синтеза. При этом основное внимание уделяется наукоемким технологиям. Разработанные технологии могут использоваться в различных сферах деятельности — медицине, ветеринарии, растениеводстве, пищевой промышленности.
С самого начала организации Института исследования фундаментального характера тесно соседствовали с созданием научных основ биотехнологии, а в последние годы — биотехнологии защиты окружающей среды, большое значение при этом придавалось развитию молекулярной биологии, генетики и биоинженерии, а также коллекционированию микробного разнообразия.
В настоящее время Институт участвует в выполнении работ по 60 отечественным и 16 международным грантам и программам в т.ч INTAS, NATO, INCO Copernicus, CRDF, РФФИ, ФЦНТП «Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития науки и техники гражданского назначения», ФЦП «Интеграция науки и образования», «Содержание уникальных стендов и установок», и др.
На разработки ИБФМ получено более 370 патентов СССР и РФ, 79 патентов зарубежных стран. Результаты работ отражены в более чем 7200 публикациях в отечественных и зарубежных изданиях.
В Институте созданы и функционируют два научно-образовательных центра подготовки научной молодежи, включающих:
- Учебный центр микробиологии и биотехнологии созданный совместно с Пущинским государственным естественно-научным институтом (ПущГЕНИ).
- Научно-образовательный центр в функции которого входит подготовка аспирантов, кандидатов и докторов наук Российской Академии Наук, а также обеспечение интеграции с другими российскими высшими учебными заведениями, в частности подготовка курсовых и дипломных работ на основе ежегодно возобновляемых договоров с ВУЗами.
Напишите отзыв о статье "Институт биохимии и физиологии микроорганизмов имени Г. К. Скрябина РАН"
Ссылки
- [ibpm.ru/ Официальный сайт ИБФМ РАН]
 |
|---|
| | Агенты для боевого применения | | |
|---|
| | Агенты исследовательские | |
|---|
| | Проекты и операции | |
|---|
| Организации
и испытательные объекты | |
|---|
| | Люди | |
|---|
| | Происшествия | |
|---|
| | Связанные темы | |
|---|
|
|
|---|
|
</div> | </table></td></tr></table>
Отрывок, характеризующий Институт биохимии и физиологии микроорганизмов имени Г. К. Скрябина РАНСумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.
Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
|
