Исламское движение Узбекистана

Исламское движение Узбекистана (ИДУ)
узб. Ўзбекистон Исломий Ҳаракати
Другие названия:	Исламское движение Туркестана (ИДТ)
Является частью:	Исламское государство Исламское государство(с 2014)
Этническая принадлежность:	в основном - узбеки, также другие тюрки, также пуштуны, арабы, русские
Религиозная принадлежность:	ислам суннитского толка (салафизм)
Девиз:	Нет никого, достойного поклонения, кроме Единого Бога.
Лидеры:	Джума Намангани † Тахир Юлдашев † Усман Адил † Усман Гази
Штаб-квартира:	в Кандагаре (во времена ИЭА) ныне где-то в Вазиристане, предположительно - в городе Мир-Али
Активна в:	Узбекистан Узбекистан Афганистан Афганистан Таджикистан Таджикистан Киргизия Киргизия Пакистан Пакистан
Дата формирования:	1996
Союзники:	Талибан (ранее) Аль-Каида (ранее) ИДВТ(спорно) ОТО (до 1997) СИД(спорно)
Противники:	Таджикистан Таджикистан Узбекистан Узбекистан Россия Россия Киргизия Киргизия Северный Альянс Афганистан Афганистан Пакистан Пакистан НАТО НАТО Талибан Аль-Каида
Участие в конфликтах:	см. Участие в конфликтах

Исла́мское движе́ние Узбекиста́на — исламистская организация, созданная в 1996 году бывшими членами ряда запрещённых в Узбекистане политических партий и движений, включая «Адолат уюшмаси» («Общество справедливости»), «Исламская партия Возрождения», «Исламская партия Туркестана», «Ислом Лашкарлари» («Воины Ислама») и др. Политическим руководителем движения стал Тахир Юлдашев, руководителем военного звена — Джума Ходжиев (Намангани). 4 февраля 2003 года Верховный суд РФ признал организацию террористической и запретил её деятельность на территории России.

ИДУ рассматривается в качестве террористической организации многими странами мира, включая Россию и США.

Деятельность ИДУ преследуется властями Узбекистана, поэтому большинство руководителей и рядовых членов движения находится в эмиграции. Штаб-квартира до начала контртеррористической операции в Афганистане располагалась в г. Кандагаре (Афганистан).

Многие из членов ИДУ принимали участие в гражданской войне в Таджикистане на стороне Объединённой таджикской оппозиции (ОТО). Во время процесса внутритаджикского урегулирования полевые командиры ИДУ отказались выполнять условия соглашения, подписанного между правительством и ОТО. В августе 1999 года отряды ИДУ (численностью почти в 1000 человек) вторглись с территории Северного Таджикистана в южные районы Киргизии (Баткенские события). В октябре того же года отряды движения покинули территорию этой республики.

В период контртеррористической операции в Афганистане члены ИДУ принимали участие в сопротивлении объединённым международным силам, во время бомбардировок в ноябре 2001 года погиб военный лидер движения Джума Ходжиев (Намангани).

Вынужденные покинуть Афганистан вооружённые формирования ИДУ, возглавляемые Тахиром Юлдашевым, обосновались в пакистанских провинциях Северный и Южный Вазиристан, где приняли непосредственное участие в Вазиристанских войнах на стороне Талибана против армии Пакистана.

В декабре 2002 года ИДУ организовала теракт в Бишкеке. В мае 2003 года — в городе Ош. Примерно тогда же группировка сменила название на «Исламское движение Туркестана».

Информация об уничтожении Т. Юлдашева неоднократно распространялась как представителями сил международной коалиции, так и афганской полицией. Согласно последнему сообщению, лидер ИДУ был тяжело ранен в результате ракетного удара, нанесённого американским беспилотным летательным аппаратом в августе 2009 года и впоследствии скончался в госпитале, однако представители Исламского движения Узбекистана опровергали данную информацию вплоть до 2010 года.

После смерти Юлдашева ИДУ возглавил Усман Адил, в конце января 2012 года появилась информация о его уничтожении на территории Афганистана. Впоследствии эта информация оказалась ложной, но уже в апреле Адил погиб на территории Пакистана в результате удара американского беспилотника. В августе 2012 года ИДУ признало гибель Усмана Адила, тогда же было объявлено, что новым лидером ИДУ стал Усман Гази.

6 октября 2014 года из заявлений представителей правоохранительных органов Узбекистана стало известно, что Усман Гази заявил о присоединении своей организации к «Исламскому государству». В марте 2015 год в интернете появилось видео, на котором группировка приносит присягу представителю Исламского государства в провозглашенной провинции Хурасан (вкл. Афганистан и Пакистан) — Хафизу Саиду Хану.

Участие в конфликтах

• Гражданская война в Таджикистане — на стороне ОТО
• Гражданская война в Афганистане (1992—2001) — на стороне Талибана
• Баткенские события — против правительственных войск
• Война в Афганистане (с 2001) — на стороне Талибана
• Вазиристанская война — на стороне Вазиристана
• Предположительно участвовали в беспорядках на юге Киргизии в 2010 году на стороне этнических киргизов (сторонники Бакиева)
• Засада на колонну правительственных войск Таджикистана в ущелье Камароб — против правительственных войск
• Бои в Раштском районе Таджикистана (2010) — против правительственных войск
• Война в Афганистане (с 2015) — в составе Исламского государства.

Ссылки

• Густерин П. [topwar.ru/78753-reyting-terroristicheskih-organizaciy-priznannyh-takovymi-rossiyskimi-sudami.html Рейтинг террористических организаций, признанных таковыми российскими судами.]

Отрывок, характеризующий Исламское движение Узбекистана

Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
– Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
– И скоро она родит? – и, с упреком покачав головой, сказал: – Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.


В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
– Как я узнаю его всего тут! – сказал он княжне Марье, подошедшей к нему.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на брата. Она не понимала, чему он улыбался. Всё сделанное ее отцом возбуждало в ней благоговение, которое не подлежало обсуждению.
– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…