Коммерсантъ (издательский дом)

АО «Коммерсантъ»
Тип	Акционерное общество
Основание	1990
Расположение	Россия Россия: Москва
Ключевые фигуры	Владимир Желонкин (президент), Павел Филенков (генеральный директор)
Отрасль	Издательский бизнес
Оборот	$129 млн (2008 год)
Чистая прибыль	Св. $13 млн (2005 год)
Сайт	[kommersant.ru kommersant.ru]

К:Компании, основанные в 1990 году

«Коммерса́нтъ» — российский издательский дом. Полное наименование — Акционерное общество «Коммерсантъ». Штаб-квартира — в Москве.

Издательский дом «Коммерсантъ» основан в 1990 Владимиром Яковлевым.

История

Издательский дом «Коммерсантъ» был создан на базе частного еженедельника «Коммерсантъ». 15 июня 1988 года корреспондент журнала «Огонёк» Владимир Егорович Яковлев совместно с Глебом Олеговичем Павловским создал информационный кооператив «Факт», который в сотрудничестве с Союзом кооператоров начал выпускать первое частное деловое издание в Советском Союзе — газету «Коммерсантъ». (В декабре 1989 года вышел нулевой (пилотный) номер тогда ещё еженедельной газеты) — ошибочное мнение. Нулевой номер газеты «Коммерсант» вышел в августе 1989 г. он назывался «Еженедельное издание информационного агентства Postfactum» Одновременно он помечен номером 2276 как издание, выходящее с 1908 года.

С 8 января 1990 года газета стала выходить в регулярном режиме.

В 1993 году создан филиал в Санкт-Петербурге; Антон Антонов-Овсеенко в рецензии на книгу «Битлы перестройки» отмечал:

Владимир Яковлев направил меня директором филиала газеты «КоммерстантЪ-daily» в Санкт-Петербург. Я тогда на всякий случай запасся рекомендательным письмом тогдашнего помощника президента России Сергея Станкевича, друга всех журналистов страны.

В 1999 100 % акций ИД «Коммерсантъ» было выкуплено российским предпринимателем Борисом Березовским вместе с грузинским предпринимателем Бадри Патаркацишвили.

В начале 2006 год после ряда резких политических заявлений Березовский продал свою долю в «Коммерсанте» Патаркацишвили. В сентябре 2006 год издательский дом был продан близкому к «Газпрому» предпринимателю Алишеру Усманову.

В начале августа 2007 года 100 % акций ЗАО «Издательский дом „Коммерсантъ“» был переведены на баланс российской компании ООО «Коммерсантъ Холдинг». Среди основных причин создания холдинга в пресс-службе «Коммерсанта» называют необходимость перевести активы ИД под юрисдикцию РФ. Ранее акции ИД были распределены между несколькими зарубежными компаниями.

12 декабря 2011 года Генеральный директор издательского дома, член Общественного совета Российского еврейского конгресса, Демьян Кудрявцев подал в отставку вслед за увольнением Алишером Усмановым редактора журнала «Коммерсантъ Власть» Максима Ковальского и генерального директора ЗАО «Коммерсантъ-холдинг» Андрея Галиева. Причиной этого стало то, что после выборов в Государственную думу в фотогалерее к публикации, в которой говорится о выборах, была помещена фотография испорченного бюллетеня с оскорбительным обращением к Владимиру Путину, при этом в подписи к снимку было указано, что это «правильно заполненный бюллетень».

В июне 2012 года произошла смена руководства ИД «Коммерсантъ». Демьян Кудрявцев окончательно покинул «Коммерсантъ» в связи с увольнением. Генеральным директором ИД был назначен Павел Филенков, генеральным директором ЗАО «Коммерсантъ-холдинг» — Дмитрий Сергеев.

Собственники и руководство

Владельцем 100 % акций издательского дома является медиахолдинг ЗАО «Коммерсантъ-холдинг», в свою очередь контролируемое российским предпринимателем Алишером Усмановым.

Генеральный директор «Коммерсантъ-холдинга» — Владимир Желонкин, шеф-редактор — Азер Мурсалиев, исполнительный директор — Андрей Колесников.

В октябре 2013 года новым президентом издательского дома «КоммерсантЪ» был назначен Владимир Борисович Желонкин (в 2010—2011 годах занимал пост гендиректора медиагруппы «Звезда», позднее он стал заместителем полномочного представителя президента РФ в Центральном федеральном округе), сменивший на этом посту Дмитрия Сергеева. Сообщается, что владелец ИД Алишер Усманов утверждает, что уход с этой должности Дмитрия Сергеева связан с личными обстоятельствами последнего. «Как только он решит свои вопросы, я очень надеюсь, он вернется в наш коллектив. Он остается в моей команде», — говорит Алишер Усманов. Генеральным директором с декабря 2014 года по май 2016 года была Мария Комарова. Её сменил Желонкин.

Деятельность

Издательский дом издаёт газеты «Коммерсантъ» и её тематические приложения, «Коммерсантъ-Украина» (Киев) (закрыт в 2014 году), журналы «Деньги» (с 1992 года), «Власть» (с 1997 года), «Огонёк», «Автопилот», «Секрет фирмы» (продан Рамблеру), «Weekend», «Каталог», а также региональные приложения. В холдинг также входят информационная FM-радиостанция «Коммерсантъ FM», веб-портал «Коммерсантъ Картотека» (с 2011 года), сайт kommersant.ru (является как отдельным новостным порталом, так и электронной версией печатных изданий ИД «Ъ»).

Ранее в составе издательского дома были издания «Наука» (закрыта в конце 2011 года) «Молоток» (с 1 ноября 2008 года прекратил свою деятельность, руководство ИД «КоммерсантЪ» объясняет закрытие журнала его неактуальностью), интернет-СМИ «Газета. Ru» (продана российско-американской интернет-компании СУП), телеканал «Коммерсантъ ТВ» (закрыт 1 июля 2012 года, объясняется убыточностью), издание «Citizen K» (закрыта в июне 2012 года, руководство объясняет закрытие экономическими причинами).

Владельцем всех активов ИД «КоммерсантЪ» является ООО «Коммерсантъ Холдинг», который в 2007 году консолидировал на балансе 100 % акций издательского дома.

Оборот издательского дома в 2005 году, по собственным данным, составил около $61 млн, чистая прибыль — чуть больше $13 млн. В 2008 году выручка достигла $129 млн.

13 марта 2014 года гендиректор издательского дома Павел Филенков объявил о решении приостановить издание газеты «Коммерсантъ Украина.» до того момента, пока ситуация не стабилизируется, хотя не исключил невозобновления издания. Он отметил, что в последнее время газета стала терять рекламодателей, а денег оставалось лишь на выплаты зарплат сотрудникам. По мнению Дмитрия Солопова, в прошлом бывшего генеральным редактором Коммерсантъ ФМ, помимо экономических причин закрытия газеты были и политические.

Скандалы

Лекция Дмитрия Пескова

30 сентября 2013 года на сайте «Коммерсанта» была опубликована заметка под заголовком «Дмитрий Песков рассказал, почему Владимир Путин не произносит имени Алексея Навального», где были приведены следующие слова Пескова: «Путин в этой стране в политическом плане находится вне конкуренции, если он произнесет имя Навального, он отдаст ему часть своей популярности».

Дмитрий Песков в этот день читал лекцию студентам академии на тему «Новостная журналистика в России», при этом присутствующим объяснили, что встреча проходит в формате «off the record» («не под запись»). По словам Президента Академии журналистики «Коммерсант» Андрея Колесникова, две сотрудницы сайта «Коммерсантъ» этого не поняли и опубликовали по итогам встречи три новости..

Андрей Колесников добавил, что новости были удалены с сайта, поскольку цитаты в них были неверными, а, кроме того, «сообщения грубо нарушали договоренности по этому поводу». Новость была перепечатана информационными агентствами, а через три часа «Интерфакс» разослал оповещение об отмене: "Сообщение, вышедшее 30 сентября в 21.50 под заголовком «Песков объяснил, почему Путин не произносит имени Навального», аннулируется по просьбе ИД «Коммерсант».

Исчезновение статей и правка интервью

28 ноября 2013 года издание Lenta.ru сообщила о том, что с сайтов газет «Коммерсантъ» и «Московский комсомолец» исчезли заметки про расследование Алексея Навального, посвященное дачам высокопоставленных чиновников: Вячеслава Володина, секретаря генсовета «ЕР» Сергея Неверова, депутата-единороса Игоря Руденского, главы аппарата правительства Сергея Приходько и куратора подготовки к саммиту АТЭС во Владивостоке Николая Аншапова. При этом копии статей «Дворцовая ревизия» («Ъ») и «Навальный обнаружил младшего брата кооператива „Озеро“» («МК») можно найти в кэше Google.

Ссылку на эту публикацию разместили у себя заместитель главного редактора газеты «Коммерсантъ» Глеб Черкасов и твиттер издания. В удаленной заметке также были комментарий Руденского и пресс-секретаря председателя правительства Натальи Тимаковой, а заканчивался материал комментарием главы российского отделения «Transparency International» Елены Панфиловой.

В сентябре 2015 года с сайта «Коммерсанта» удалили несколько фраз оппозиционера Алексея Навального, которые он произнес интервью радиостанции «Коммерсант FM». В частности, исчезло высказывание политика: Когда я говорю «жулики и воры», я имею в виду и Путина, и Медведева, и Ротенбергов, и всех на свете. Мне никакого приговора суда не нужно, несмотря на то, что я юрист, они по сути своей являются жуликами и ворами. Кроме того, из текста пропало высказывание Алексея Навального о том, что у власти в России находится человек, который «войну развязал в Европе» и «который самолет сбил». Позднее «Коммерсант» объяснил, что удалил слова по рекомендации правового департамента издательского дома, поскольку заявление «может быть истолковано» как нарушение закона «О СМИ».

Обвинения в публикации заказных статей

4 сентября 2013 года на сайте «Коммерсанта» была опубликована статья «Студентка обвиняет штаб Алексея Навального в невыплате зарплаты». В ней говорится о студентке Анне Акиняевой, обратившейся в редакцию с жалобой на штаб кандидата в мэры Москвы Алексея Навального. По её словам, поработать в штабе ей предложили в знакомом рекламном агентстве, пообещав заплатить за раздачу газет. Однако, как заявила студентка, обещанных денег в агентстве ей так и не заплатили, обвинив её в том, что она выбросила газеты.

Публикация в «Коммерсанте» вызвала негативную реакцию в блогосфере и обвинения в публикации заказной статьи, так как её заголовок не соответствовал содержимому, подписавший статью Михаил Петров больше ничего для издательского дома не писал, а материал вышел без какого-либо комментария штаба Навального.

В тот же день глава предвыборного штаба Леонид Волков в интервью радиостанции «Коммерсантъ FM» сообщил о том, что они поставили эксперимент, попробовав привлечь к раздаче рекламных материалов платных промоутеров. Однако он был признан неудачным, а со всеми его участниками был проведён расчёт. Оплату не получила лишь Анна Акиняева и её молодой человек Артем Паляничк, так как им не удалось раздать все газеты, поэтому оставшиеся экземпляры они отдали «случайно встреченным активистам».

Закрытие «Коммерсантъ-Украина» (2014 год)

13 марта 2014 года гендиректор издательского дома Павел Филенков объявил о решении приостановить издание газеты «Коммерсантъ Украина.» до того момента, пока ситуация не стабилизируется, хотя не исключил невозобновления издания. Он отметил, что в последнее время газета стала терять рекламодателей, а денег оставалось лишь на выплаты зарплат сотрудникам. По мнению бывшего генерального редактора Коммерсантъ ФМ Дмитрия Солопова помимо экономических причин закрытия газеты были и политические. Издание «Телекритика» со ссылкой на источники в украинском издании сообщило, что причиной закрытия газеты конфликт с российскими издателями относительно центрального материала первой полосы. Украинская редакция подготовила материал об угрозе вторжения вооружённых сил РФ на Украину, в котором собрала заявления Андрея Парубия, адмирала Игоря Тенюха, российского Минобороны, вице-адмирала Игоря Кабаненко и независимых экспертов. Россияне-же приказали вместо этого поставить русский текст про о вице-премьера Крыма Рустема Темиргалиева и формате перехода собственности Украины и украинцев к РФ, вышедший в российском номере на первой полосе. Украинская редакция сначала поставила русский текст, а потом решила этого не делать и не выпускать номер вообще, после чего на следующее утро было объявлено о прекращении издания газеты . Спустя год эту версию подтвердил бывший редактор отдела экономики и финансов Вячеслав Садовничий, а Валерий Калныш опубликовал весь последний выпуск вместе с так и не вышедшим первополосным материалом.

Литература

• Гуревич С. М. [www.mediascope.ru/node/184. От издательского дома – к медиахолдингу] // «Медиаскоп». Электронный научный журнал Факультета журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова. — 2006. — № 1.

Ссылки

• [www.kommersant.ru/ Официальный сайт издательского дома]

• Фото нулевого номера газеты Коммерсант www.facebook.com/photo.php?fbid=980936261958314&set=pcb.980936528624954&type=1

Отрывок, характеризующий Коммерсантъ (издательский дом)

Несмотря на такое бедствие, солдаты и офицеры жили точно так же, как и всегда; так же и теперь, хотя и с бледными и опухлыми лицами и в оборванных мундирах, гусары строились к расчетам, ходили на уборку, чистили лошадей, амуницию, таскали вместо корма солому с крыш и ходили обедать к котлам, от которых вставали голодные, подшучивая над своею гадкой пищей и своим голодом. Также как и всегда, в свободное от службы время солдаты жгли костры, парились голые у огней, курили, отбирали и пекли проросший, прелый картофель и рассказывали и слушали рассказы или о Потемкинских и Суворовских походах, или сказки об Алеше пройдохе, и о поповом батраке Миколке.
Офицеры так же, как и обыкновенно, жили по двое, по трое, в раскрытых полуразоренных домах. Старшие заботились о приобретении соломы и картофеля, вообще о средствах пропитания людей, младшие занимались, как всегда, кто картами (денег было много, хотя провианта и не было), кто невинными играми – в свайку и городки. Об общем ходе дел говорили мало, частью оттого, что ничего положительного не знали, частью оттого, что смутно чувствовали, что общее дело войны шло плохо.
Ростов жил, попрежнему, с Денисовым, и дружеская связь их, со времени их отпуска, стала еще теснее. Денисов никогда не говорил про домашних Ростова, но по нежной дружбе, которую командир оказывал своему офицеру, Ростов чувствовал, что несчастная любовь старого гусара к Наташе участвовала в этом усилении дружбы. Денисов видимо старался как можно реже подвергать Ростова опасностям, берег его и после дела особенно радостно встречал его целым и невредимым. На одной из своих командировок Ростов нашел в заброшенной разоренной деревне, куда он приехал за провиантом, семейство старика поляка и его дочери, с грудным ребенком. Они были раздеты, голодны, и не могли уйти, и не имели средств выехать. Ростов привез их в свою стоянку, поместил в своей квартире, и несколько недель, пока старик оправлялся, содержал их. Товарищ Ростова, разговорившись о женщинах, стал смеяться Ростову, говоря, что он всех хитрее, и что ему бы не грех познакомить товарищей с спасенной им хорошенькой полькой. Ростов принял шутку за оскорбление и, вспыхнув, наговорил офицеру таких неприятных вещей, что Денисов с трудом мог удержать обоих от дуэли. Когда офицер ушел и Денисов, сам не знавший отношений Ростова к польке, стал упрекать его за вспыльчивость, Ростов сказал ему:
– Как же ты хочешь… Она мне, как сестра, и я не могу тебе описать, как это обидно мне было… потому что… ну, оттого…
Денисов ударил его по плечу, и быстро стал ходить по комнате, не глядя на Ростова, что он делывал в минуты душевного волнения.
– Экая дуг'ацкая ваша пог'ода Г'остовская, – проговорил он, и Ростов заметил слезы на глазах Денисова.


В апреле месяце войска оживились известием о приезде государя к армии. Ростову не удалось попасть на смотр который делал государь в Бартенштейне: павлоградцы стояли на аванпостах, далеко впереди Бартенштейна.
Они стояли биваками. Денисов с Ростовым жили в вырытой для них солдатами землянке, покрытой сучьями и дерном. Землянка была устроена следующим, вошедшим тогда в моду, способом: прорывалась канава в полтора аршина ширины, два – глубины и три с половиной длины. С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях, доска – это был стол. С обеих сторон вдоль канавы была снята на аршин земля, и это были две кровати и диваны. Крыша устраивалась так, что в середине можно было стоять, а на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к столу. У Денисова, жившего роскошно, потому что солдаты его эскадрона любили его, была еще доска в фронтоне крыши, и в этой доске было разбитое, но склеенное стекло. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках.
В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8 м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под голову. Он приятно размышлял о том, что на днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
За шалашом послышался перекатывающийся крик Денисова, очевидно разгорячившегося. Ростов подвинулся к окну посмотреть, с кем он имел дело, и увидал вахмистра Топчеенко.
– Я тебе пг'иказывал не пускать их жг'ать этот ког'ень, машкин какой то! – кричал Денисов. – Ведь я сам видел, Лазаг'чук с поля тащил.
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.
Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.
Денисов, на новые вопросы Ростова, смеясь сказал, что, кажется, тут точно другой какой то подвернулся, но что всё это вздор, пустяки, что он и не думает бояться никаких судов, и что ежели эти подлецы осмелятся задрать его, он им ответит так, что они будут помнить.
Денисов говорил пренебрежительно о всем этом деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим делом, которое, очевидно, должно было иметь дурные последствия. Каждый день стали приходить бумаги запросы, требования к суду, и первого мая предписано было Денисову сдать старшему по себе эскадрон и явиться в штаб девизии для объяснений по делу о буйстве в провиантской комиссии. Накануне этого дня Платов делал рекогносцировку неприятеля с двумя казачьими полками и двумя эскадронами гусар. Денисов, как всегда, выехал вперед цепи, щеголяя своей храбростью. Одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала ему в мякоть верхней части ноги. Может быть, в другое время Денисов с такой легкой раной не уехал бы от полка, но теперь он воспользовался этим случаем, отказался от явки в дивизию и уехал в госпиталь.


В июне месяце произошло Фридландское сражение, в котором не участвовали павлоградцы, и вслед за ним объявлено было перемирие. Ростов, тяжело чувствовавший отсутствие своего друга, не имея со времени его отъезда никаких известий о нем и беспокоясь о ходе его дела и раны, воспользовался перемирием и отпросился в госпиталь проведать Денисова.
Госпиталь находился в маленьком прусском местечке, два раза разоренном русскими и французскими войсками. Именно потому, что это было летом, когда в поле было так хорошо, местечко это с своими разломанными крышами и заборами и своими загаженными улицами, оборванными жителями и пьяными и больными солдатами, бродившими по нем, представляло особенно мрачное зрелище.
В каменном доме, на дворе с остатками разобранного забора, выбитыми частью рамами и стеклами, помещался госпиталь. Несколько перевязанных, бледных и опухших солдат ходили и сидели на дворе на солнушке.
Как только Ростов вошел в двери дома, его обхватил запах гниющего тела и больницы. На лестнице он встретил военного русского доктора с сигарою во рту. За доктором шел русский фельдшер.
– Не могу же я разорваться, – говорил доктор; – приходи вечерком к Макару Алексеевичу, я там буду. – Фельдшер что то еще спросил у него.
– Э! делай как знаешь! Разве не всё равно? – Доктор увидал подымающегося на лестницу Ростова.
– Вы зачем, ваше благородие? – сказал доктор. – Вы зачем? Или пуля вас не брала, так вы тифу набраться хотите? Тут, батюшка, дом прокаженных.
– Отчего? – спросил Ростов.
– Тиф, батюшка. Кто ни взойдет – смерть. Только мы двое с Макеевым (он указал на фельдшера) тут трепемся. Тут уж нашего брата докторов человек пять перемерло. Как поступит новенький, через недельку готов, – с видимым удовольствием сказал доктор. – Прусских докторов вызывали, так не любят союзники то наши.
Ростов объяснил ему, что он желал видеть здесь лежащего гусарского майора Денисова.
– Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру.
Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор.
– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.