Институт Европы РАН

Поделись знанием:
(перенаправлено с «ИЕ РАН»)
Перейти к: навигация, поиск
Институт Европы Российской Академии наук
(ИЕ РАН)
Основан

1987

Директор

Алексей Анатольевич Громыко

Расположение

Моховая улица, 11-3В; Москва

Сайт

[www.ieras.ru/ as.ru]

К:Научные институты, основанные в 1987 году

Институ́т Евро́пы Росси́йской Акаде́мии нау́к — научное учреждение в составе Отделения глобальных проблем и международных отношений РАН, специализирующееся на комплексном изучении Европы.





История

Создание в системе Академии Наук СССР специализированного института, который занялся комплексным изучением проблем Европы, было связано с приходом к власти в СССР Михаила Горбачева и последовавшим изменением внешнеполитического курса страны. В октябре 1985 года Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев в ходе своего первого заграничного визита во Францию высказался в пользу более тесного сотрудничества между Советским Союзом и западноевропейскими странами. Отвечая на вопрос французских тележурналистов, Горбачев обозначил контуры своей будущей концепции общеевропейского дома: «Мы живем в одном доме, хотя одни входят в этот дом с одного подъезда, другие — с другого подъезда. Нам нужно сотрудничать и налаживать коммуникации в этом доме»[1]. Во внешней политике СССР наметились качественные перемены, предвещавшие скорое окончание холодной войны. Начался процесс всестороннего расширения сотрудничества с государствами Европы. Их значение в системе внешнеполитических приоритетов неуклонно росло, набирали силу общеевропейские процессы.

Институт был основан в декабре 1987 года решением Президиума Академии наук СССР у с целью проведения междисциплинарных научных исследований по широкому кругу проблем Европы, а также для выполнения экспертных заключений для высших государственных органов страны. До этого времени в структуре Академии наук существовало несколько специализированных институтов, занимающихся изучением крупных регионов мира: Институт Африки (создан в 1959 г.), Институт Латинской Америки (1961), Институт Дальнего Востока (1966), Институт США и Канады (1967). Европейские исследования в рамках Академии наук были разделены по идеологическому принципу. Изучением социалистических стран Европы занимались Институт экономики мировой социалистической системы и Институт международного рабочего движения. Капиталистическими странами Европы занимался Институт мировой экономики и международных отношений. В Институте информации по общественным наукам имелись отделы Западной и Восточной Европы.

В настоящее время Институт Европы является главным в России научным центром, ведущим междисциплинарные исследования по широкому кругу проблем Европы, её стран и регионов, европейской интеграции и европейской безопасности.

  • C 1991 года при Институте Европы по соглашению с исполнительным органом Евросоюза — Европейской комиссией действует Информационный центр Европейского Союза[2].
  • C 1992 года при Институте Европы действует общественная организация — Ассоциация европейских исследований (АЕВИС) которая стала организацией-соучредителем Всемирного объединения европейских исследований (ECSA WORLD[3]).
  • C 2000 года издаётся журнал «Современная Европа»

Сотрудники

См. также

Напишите отзыв о статье "Институт Европы РАН"

Примечания

  1. Визит Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева во Францию. 2 — 5 октября 1985 года. Документы и материалы. М: Издательство политической литературы, 1985. С. 14
  2. [www.edc-aes.ru/ Информационный центр Европейского Союза в Институте Европы РАН]
  3. [www.ecsaworld.eu/ European Community Studies Association (ECSA)] (англ.)

Ссылки

  • [www.ieras.ru/ Официальный сайт]
  • [www.edc-aes.ru/ Информационный центр Европейского Союза в Институте Европы РАН]
  • [www.delrus.ec.europa.eu/ru/ Представительство Европейского союза в Российской Федерации]

Отрывок, характеризующий Институт Европы РАН

Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.