Иаков (Гарматис)
| Митрополит Иаков Μητροπολίτης Ιάκωβος<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| c 20 декабря 2002 года | ||
| Церковь: | Константинопольский патриархат | |
| ||
| 24 ноября 1997 — 20 декабря 2002 | ||
| Церковь: | Константинопольский патриархат | |
| ||
| 25 декабря 1969 — 24 ноября 1997 | ||
| Церковь: | Константинопольский патриархат | |
| Предшественник: | Иаков (Вирвос) | |
| Преемник: | Викентий (Маламатениос) | |
| Рождение: | 4 апреля 1928 (96 лет) Афины, Вторая Греческая Республика | |
| Принятие священного сана: | 14 февраля 1954 года | |
| Епископская хиротония: | 25 декабря 1969 года | |
Митрополи́т Иа́ков (греч. Μητροπολίτης Ιάκωβος, в миру Иа́ковос Гарма́тис, греч. Ιάκωβος Γκαρμάτης; 4 апреля 1928, Афины) — епископ Константинопольского патриархата, митрополит Чикагский (в составе Американской архиепископии).
Биография
Родился 4 апреля 1928 года в Афинах, во Второй Греческой Республике. Получил среднее образование в Афинах. Окончил богословскую школу Афинского университета.
16 марта 1952 года был рукоположен в сан диакона, а 14 февраля 1954 года рукоположён в сан пресвитера. Служил в Афинской архиепископии.
В 1954 году прибыл в США, где близ Бостона продолжил служение и обучение в Бруклайнской богословской школе Святого Креста. В это же время служил приходским священником в Бостоне.
В феврале 1968 года назначен протосинкеллом Седьмого (Детройтского) округа.
25 декабря 1969 года состоялась его архиерейская хиротония в титулярного епископа Апамейского, викария Американской архиепиископии, с назначением управляющим Детройским округом.
В 1971—1976 годы — директор Греческого училища и Богословской школы Святого Креста в Бруклайне.
В 1974—1978 годы являлся управляющим Третьим (Бостонским) архиепискописким округом.
После преобразования округов Американской архиепископии в епископии, 15 марта 1979 года избран епископом Чикагской епархии с оставлением титула епископа Апамейского. Настолован в Чикагском Благовещенском соборе архиепископом Американским Иаковом 1 мая того же года.
Участвовал в экуменическом движении, а также межправославной деятельности.
24 ноября 1997 года Священный Синод Константинопольской православной церкви возвёл епископа Иакова в достоинство митрополита Кринийского, с оставлением правящим архиереем (проэдром) Чикагской епархии.
20 декабря 2002 года, вместе с возведением епископий Американской архиепископии в ранг митрополий, их правящие архиереи стали митрополитами своих кафедр. С этого времени Иаков является митрополитом Чикагским.
Со времени занятия кафедры, владыка Иаков предпринял ряд начинаний. Под его руководством Чикагская митрополия расширила попечение о нуждающихся, основала новые молодёжные программы и комиссии по межрелигиозному диалогу.
См. также
Напишите отзыв о статье "Иаков (Гарматис)"
Ссылки
- [chicago.goarch.org/metropolitan-iakovos/ HIS EMINENCE METROPOLITAN IAKOVOS OF CHICAGO]
- [www.ec-patr.org/hierarchs/show.php?lang=gr&id=12 Ὁ Σεβ. Μητροπολίτης Σικάγου κ. Ἰάκωβος] на официальном сайте Константинопольского Патриархата
Отрывок, характеризующий Иаков (Гарматис)
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
