Хайме I (король Арагона)

Хайме I Завоеватель исп. Jaime I el Conquistador араг. Chaime I lo Conqueridor кат. Jaume el Conqueridor окс. Jacme lo Conquerent<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
король Арагона
1213 — 1276
Предшественник:	Педро II Католик
Преемник:	Педро III
граф Барселоны
1213 — 1276
Предшественник:	Педро II Католик
Преемник:	Педро III
сеньор Монпелье
1213 — 1276
Предшественник:	Мария де Монпелье
Преемник:	Хайме II (король Мальорки)
Рождение:	2 февраля 1208(1208-02-02) Монпелье
Смерть:	27 июля 1276(1276-07-27) (68 лет) Валенсия
Место погребения:	монастырь Поблет
Род:	Барселонский дом
Отец:	Педро II Католик
Мать:	Мария де Монпелье
Супруга:	1-я жена: Элеонора Кастильская 2-я жена: Иоланда Венгерская 3-я жена: Тереза Гил де Видор
Дети:	от 1-го брака: Альфонсо от 2-го брака: 1. Иоланда Арагонская 2. Констанция Арагонская 3. Педро III Арагонский 4. Хайме Мальоркский 5. Фердинанд Арагонский 6. Санча Арагонская 7. Изабелла Арагонская 8. Мария Арагонская 9. Санчо Арагонский 10. Элеонора Арагонская

Хайме I Завоеватель (исп. Jaime I el Conquistador, араг. Chaime I lo Conqueridor, кат. Jaume el Conqueridor, окс. Jacme lo Conquerent; 2 февраля 1208, Монпелье — 27 июля 1276, Валенсия) — король Арагона, граф Барселоны, сеньор Монпелье с 1213 года, король Майорки с 1231 года, 1-й король Валенсии с 1238 года, граф Урхеля в 1231—1236 годах, граф Руссильона и Сердани с 1244 года.

Биография

C 1211 года Хайме жил у графа Симона де Монфора, поскольку был предназначен в женихи его дочери. Но неожиданно отношения между королём Арагона Педро Католиком, отцом Хайме, и Монфором испортились, и инфант фактически стал заложником в руках мятежного графа. Разбив Педро II в битве при Мюре в 1213 году, Монфор попытался использовать Хайме для своих интересов в Арагоне, но благодаря вмешательству папы Иннокентия III в 1214 году инфант был отпущен на свободу.

На родине молодого короля встретили с ликованием, но, поскольку он был несовершеннолетним, над ним назначили опекуна — рыцаря ордена тамплиеров Гильермо де Монредо, а генеральным прокурадором Арагона и Барселоны стал Санчо, двоюродный дед короля. На протяжении нескольких лет королевство находилось в хаосе. Санчо и Гильермо стремились завладеть короной, в то время как своевольные арагонские дворяне воевали друг с другом. Наконец сторонники короля одержали победу, и в 1217 году Монредо был заточен в тюрьму, а Хайме получил власть. Однако ещё десять лет в государстве продолжалась смута, закончившаяся подписанием мирного соглашения между Хайме и дворянами.

Смуты и неурядицы, с детства окружавшие короля, закалили его характер. Он вырос настоящим рыцарем — неутомимым, благородным, бесстрашным, крепким и телом, и духом. В 1229 году Хайме начал большую кампанию против арабов, владевших Балеарскими островами. Провозгласив крестовый поход, он собрал флот из 55 кораблей и 6 сентября высадился на северо-востоке Мальорки. Сразу же ему пришлось столкнуться с 15-тысячным сарацинским войском. Отбившись, крестоносцы двинулись на Пальму по труднопроходимой гористой местности, ежеминутно рискуя попасть в засаду. Осада и штурм города были не менее тяжелы. Но, несмотря на трудности, Хайме сумел подчинить себе весь остров и разделил богатую добычу между солдатами и сеньорами. На острове он основал королевство Мальорка, находившееся в вассальной зависимости от Арагона. Чуть позже Хайме захватил соседние острова: в 1232 году Менорку, а в 1235 году — Ивису.

Вслед за Балеарскими островами Хайме приступил к завоеванию Валенсийского мусульманского государства. В мае 1238 года во главе большого войска, в которое входили крестоносцы из Франции и Англии, Хайме подступил к столице королевства. В сентябре в стене была пробита брешь, и горожане капитулировали. Король предоставил им выбор: остаться или уйти из города, но 50 тысяч мусульман покинули Валенсию вместе со всем имуществом. Вместо них Хайме заселил захваченный город каталонцами. После этого Хайме принялся завоевывать окрестные земли. Наконец, когда в 1248 году пала Хатива, мощная крепость, стоявшая на холме, завоевание Валенсийского государства было завершено.

В 1264 г. на кортесах в Сарагосе знать обвинила короля Арагона в превышении своих прав и образовала Лигу для защиты сословных привилегий. Хайме вступил в беспощадную борьбу с мятежниками и отнял у них немало замков. Однако граф Барселоны должен был пойти на мировую, причём третейский суд, составленный из епископов, признал, что правда была на стороне сеньоров.

Под конец жизни Хайме предпринял ещё один поход — против эмира Мурсии. В 1265 году были захвачены Эльче и Аликанте, а в 1266 — сама Мурсия. По условиям капитуляции мусульмане сохранили свои мечети, и им разрешено было судиться по своим собственным законам. Эта война положила конец арагонской реконкисте. Под властью арабов осталась лишь небольшая часть Пиренейского полуострова — Гранадский эмират, просуществовавший до XV века.

Хайме заложил основы будущего расцвета Арагона, а заодно и заключил в 1258 году важный мир с королём Франции Людовиком Святым. Его зятьями были король Кастилии и Леона Альфонсо Астроном и король Франции Филипп III Смелый, а дочь короля Сицилии Манфреда Констанция приходилась ему невесткой.

В 1253 году умер король Наварры и граф Шампани Теобальд I Трубадур, и его сын Тибо Молодой унаследовал наваррский и шампанский престолы, когда ему едва исполнилось четырнадцать лет. Регентом страны при малолетнем короле стала его мать Маргарита до 1256 года, когда Теобальд достиг совершеннолетия. Причем одновременно функции регента исполнялись Хайме Завоевателем, впоследствии обручившим свою дочь Сансу с Тибо Молодым.

Хайме Завоеватель навел порядок в финансах, ликвидировал внутренние таможни, составил первый свод законов. Хайме способствовал развитию морской торговли, основал несколько учебных заведений, покровительствовал поэзии. Он сам писал прекрасные стихи и составил летопись с изложением событий своего царствования.

Также Хайме принял участие в Восьмом крестовом походе, окончившемся катастрофой в Тунисе.

Перед смертью Хайме разделил владения, оставив старшему, Педро, Арагон, Каталонию и Валенсию, а младшему, Хайме, королевство Мальорку, включавшее Балеарские острова, Монпелье и Руссильон.

Семья и дети

В 1235 году король Арагона Хайме I Завоеватель женился на венгерской принцессе Иоланде. Они обвенчались 8 сентября в Кафедральном соборе Барселоны. Для Хайме это был второй брак. Первый, с Элеонорой Кастильской, был аннулирован из-за кровного родства. От этого супружества остался сын Альфонсо.

У Хайме и Иоланды родилось 10 детей:

• Иоланда Арагонская (1236—1301), стала королевой Кастилии, выйдя замуж за Альфонсо X Кастильского, имела двенадцать детей.
• Констанция Арагонская (1239—1269), вышла замуж за Хуана Мануэля Кастильского, сына короля Кастилии Фердинанда III, имела двоих детей.
• Педро III Арагонский (1239—1285), наследуя отцу, стал королём Арагона и Валенсии, графом Барселоны, по просьбе сицилийцев принял корону Сицилии (в 1282 году). Был женат на Констанции Сицилийской, имел шестеро детей.
• Хайме Мальоркский (1243—1311), после смерти отца получил во владение вассальное королевство Мальорка. Кроме Балеарских островов в него входили каталонские графства Руссильон и Сердань, а также сеньория Монпелье, виконство Карла в Оверни и баронство Омела около Монпелье. Был женат на Эскларамунде де Фуа, имел шестеро детей.
• Фердинанд Арагонский (1245—1250), инфант Арагона, умер в раннем возрасте.
• Санча Арагонская (ок. 1242—1255 — 1262 или 1275), была обручена с Тибо V Наваррским. Получила христианское образование, побудившее её оставить двор и стать монахиней.
• Изабелла Арагонская (1247—1271), вышла замуж за короля Франции Филиппа III, имела четверо детей.
• Мария Арагонская (1248—1267), приняла постриг в монастыре Сихены.
• Санчо Арагонский (1250—1275), в 16 лет был назначен архиепископом Толедо, казнён мусульманами в Мартосе.
• Элеонора Арагонская (1251 — ?), инфанта Арагона, умерла в раннем возрасте.

В культуре

• Упоминается в книге Идрис Шаха «Суфизм».
• В 2009 году вышел биографический фильм «Король-завоеватель», в заглавной роли — Тим Рот.
• В 1837 г. Роберт Саути [www.poetrynook.com/poem/queen-marys-christening опубликовал] поэму «Queen Mary’s Christening» («Крещение королевы Марии») по мотивам легенды о том, как Хайме получил своё имя.

Ссылки

• [www.vostlit.info/haupt-Dateien/index-Dateien/H.phtml?id=2062 ХАЙМЕ I АРАГОНСКИЙ]. Восточная литература. Проверено 18 мая 2011. [www.webcitation.org/61BhvMFxP Архивировано из первоисточника 25 августа 2011].
• [www.medieval-wars.com/articles/ha_0060.html Хайме I Завоеватель]
• [www.allmonarchs.net/spain/aragon/jaime_i.html Все монархи мира. Королевство Испания]
• [www.world-history.ru/persons.phtml?Id_person=1861 Всемирная история. Хайме I Арагонский]
• [web.archive.org/web/20051101121225/gelfrad.narod.ru/Library/ECW/G12/ecw_g12_pt2.html «Эпоха крестовых походов». Глава 12. Пиренейские государства (XI-конец XIII в.)]
• [langedoc.narod.ru/history/capet.htm Капетинги и Франция: графство Тулузское]
• [hronograph.narod.ru/reconkista.htm Ход Реконкисты]
• [covadonga.narod.ru/Navarra.html Наварра]
• [ispaniya.net/goroda-ispanii/peniskola.html Пенископа]
• Сизова Елена «Мария де Монпелье — женщина в мире мужчин».

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Хайме I (король Арагона)

– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.