Иаков Боровичский

Иаков Боровичский (умер около 1540) — святой Русской церкви, боровичский и новгородский чудотворец. Память совершается во Вторник Светлой седмицы и 23 октября (по юлианскому календарю).

Сведений о жизни Иакова не сохранилось, предание называет его благочестивым судовщиком и юродивым, который был убит громом около 1540 года. Житие сообщает, что в этот год на третий день Пасхи к новгородскому селению Боровичи по реке Мсте приплыла льдина с дубовой колодой (гробом), в которой лежало тело юноши. Жители, не желая разбирательств по поводу неизвестного покойника, оттолкнули льдину на середину реки, но она вновь вернулась к берегу. Ночью сельские старейшины увидели во сне этого юношу, который сказал: «Я такой же христианин, как и вы. Не гоните меня. Моё имя Иаков, я получил имя в честь святого Иакова, брата Господня». После этого мощи поместили в часовне, а в 1544 году перенесли в Свято-Духов монастырь. В этот же год было установлена празднование в честь святого Иакова Боровичского (с 1572 года установлено полиелейное празднование).

В 1657 году патриарх Никон перенёс мощи святого Иакова на озеро Валдай, в Иверский монастырь. Часть мощей осталась в Боровичском монастыре.

Источники

• [days.pravoslavie.ru/Life/life4578.htm Праведный Иаков Боровичский] на сайте Православие.Ru

Отрывок, характеризующий Иаков Боровичский

– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.