Иаков (Кукузис)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Архиепископ Иаков
Αρχιεπίσκοπος Ιάκωβος<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Архиепископ Американский
14 февраля 1959 — 29 июля 1996
Предшественник: Михаил (Константинидис)
Преемник: Спиридон (Папагеоргиу)
 
Имя при рождении: Димитриос Кукузис
Оригинал имени
при рождении:
Δημήτριος Κουκούζης
Рождение: 19 июля 1911(1911-07-19)
Айос-Теодорос, Имврос, Османская империя
Смерть: 10 апреля 2005(2005-04-10) (93 года)
Стэмфорд, Коннектикут

Архиепи́скоп Иа́ков (греч. Αρχιεπίσκοπος Ιάκωβος, в миру Дими́триос Куку́зис, греч. Δημήτριος Κουκούζης; 29 июля 1911, Айос-Теодорос, Гёкчеада, Османская империя — 10 апреля 2005, Стэмфорд, Коннектикут) — епископ Константинопольской православной церкви, глава греческой православной архиепископии Северной и Южной Америки (1959—1996).



Биография

Родился 29 июля 1911 года в греческой деревне Айос-Теодорос на острове Имврос Османской империи в семье Марии и Афанасиоса Кукузисов, у него было две сестры и брат.

В 1927 году возрасте 15 лет поступил в Богословскую школу на острове Халки, которую закончил с отличием в 1934 году, защитив дипломную работу «Об унии».

25 ноября 1934 году принял монашеский постриг с именем Иаков и был рукоположен во диакона, после чего служил архидиаконом и проповедника в Деркской митрополии.

В 1939 году по приглашению архиепископа Американского Афинагора (Спиру) уехал в США, заняв должность архидиакона и преподавателя Богословской школы Святого Креста, находившейся тогда в Помфрете, штат Коннектикут. До 1942 года исполнял обязанности помощника декана (и кратковременно — декана).

16 июня 1940 году в Лоуэлле, штат Массачусетс, бы рукоположён в сан пресвитера и назначен приходским священником церкви великомученика Георгия Победоносца в Хартфорде, штат Коннектикут. 14 августа того же года возведён в сан архимандрита.

В 1941—1942 годы исполнял обязанности проповедника в кафедральном соборе Святой Троицы в Нью-Йорке.

В 1942 году определён священником в церкви святителя Николая Чудотворца в Сент-Луисе.

С 1942 по 1954 год служил настоятелем кафедрального собора в честь Благовещения Пресвятой Богородицы в Бостоне.

В 1945 году по окончании богословского факультета Гарвардского университета архимандриту Иакову была присвоена ученая степень магистра теологии. В 1950 году получил гражданство США.

Служба под руководством архиепископа Афинагора во многом повлияла на мировоззрение Иакова и предопределила его дальнейшую карьеру.

После восшествия Афинагора на Константинопольский престол в 1950 году архимандрит Иаков был избран митрополитом Милетским и назначен директором Халкинской богословской школы. Но, не желая жить в Турции, Иаков отказался от этих должностей.

В 1954—1955 годы он возглавлял Богословскую школу Святого Креста, которая тогда располагалась уже в Бруклайне, пригороде Бостона.

17 декабря 1954 года избран епископом Мелитским (Мальтийским), викарием архиепископа Фиатирского, с кафедрой в Женеве. 6 февраля 1955 года был хиротонисан во епископа Мелитского.

В марте того же года назначен первым постоянным представителем Константинопольского Патриархата во Всемирном Совете Церквей.

4 апреля 1956 году возведён в сан митрополита Мелитского.

После смерти архиепископа Северной и Южной Америки Михаила (Константинидиса), большинство членов Синода Константинопольского Патриархата хотели избрать на вдовствующую кафедру митрорлита Имбросского Мелитона (Хаджиса). Однако Афинагор и премьер-министр Греции Константинос Караманлис предложили кандидатуру митрополита Иакова. После того как 7 членов Священного Синода из 12 высказались против его кандидатуры, они были выведены из состава Синода. 14 февраля 1959 года митрополит Иаков был избран архиепископом Синодом, состоявшим на тот момент из 5 членов. Его интронизация состоялась 1 апреля того же года в Троицком кафедральном соборе.

Спустя месяц после избрания архиепископом нанёс визит папе Римскому Павлу VI, положивший начало новому периоду во взаимоотношениях Ватикана с Константинопольским Патриархатом, результатом чего стала встреча предстоятелей в 1964 году и снятие анафем 1054 года. Сыграл значительную роль в этих переговорах.

Был сторонником движения за гражданские права, архиепископ Иаков был одним из немногих видных неафроамериканских священнослужителей, которые имели мужество идти рука об руку с Мартином Лютером Кингом во время знаменитого марша в Сельме, штат Алабама. Изображение этого исторического момента, где архиепископ Иаков стоял справа от Мартина Лютера Кинга, было помещено на обложку журнала Life от 26 марта 1965 года.

Архиепископ Иаков основал ряд благотворительных и научных организаций. По его инициативе в 1960 году была создана Постоянная конференция канонических православных епископов Америки (SCOBA), объединившая православных иерархов различных юрисдикций, несущих своё служение в Северной Америке.

В течение 9 лет он являлся сопредседателем Всемирного Совета Церквей (1959—1968) и заместителем Председателя Национального совета церквей (NCC) (1967—1969).

Был активным членом экуменического движения, идеалом которого было «единое новое христианство», его называли «чемпионом экуменизма». Не удовлетворяясь участием в экуменическом движении только христианских конфессий, стал инициатором христианско-иудейского диалога и ряда встреч с религиозными лидерами иудеев и мусульман. Иаков участвовал в «надрелигиозном» движении, целью которого являлось совместное служение единому богу, не определённому догматически, а только через любовь; это относилось не только к христианам различных номинаций, но и к мусульманам, буддистам и иудеям. Архиепископ Иаков осудил как «религиозный предрассудок» священные каноны, запрещающие совместные молитвы с неправославными. Он пожертвовал 500 тысяч долларов на создание 3 помещений для собраний, где люди любой религиозной принадлежности могли бы совершать совместные молитвы. В 1988 году он выразил желание быть первым православным епископом, рукоположившим женщину в священнический сан.

Активное вмешательство архиепископа Иакова в политическую жизнь США и Греции получило неоднозначную оценку общественности.

29 июля 1996 года ушёл на покой. 30 июля Священным Синодом Константинопольского патриархата было принято решение о выделении из состава архиепископии Канады (Торонтская митрополия), стран Центральной Америки (Панамская митрополия) и стран Южной Америки (Буэнос-Айресская митрополия), а глава архиепископии стал именоваться Архиепископом Американским.

Скончался 10 апреля 2005 года в Стэмфордском госпитале штата Коннектикут от болезни лёгких в возрасте 93 лет.

Галерея

Напишите отзыв о статье "Иаков (Кукузис)"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Иаков (Кукузис)

Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.
Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.
Отрешившись от знания конечной цели, мы ясно поймем, что точно так же, как ни к одному растению нельзя придумать других, более соответственных ему, цвета и семени, чем те, которые оно производит, точно так же невозможно придумать других двух людей, со всем их прошедшим, которое соответствовало бы до такой степени, до таких мельчайших подробностей тому назначению, которое им предлежало исполнить.


Основной, существенный смысл европейских событий начала нынешнего столетия есть воинственное движение масс европейских народов с запада на восток и потом с востока на запад. Первым зачинщиком этого движения было движение с запада на восток. Для того чтобы народы запада могли совершить то воинственное движение до Москвы, которое они совершили, необходимо было: 1) чтобы они сложились в воинственную группу такой величины, которая была бы в состоянии вынести столкновение с воинственной группой востока; 2) чтобы они отрешились от всех установившихся преданий и привычек и 3) чтобы, совершая свое воинственное движение, они имели во главе своей человека, который, и для себя и для них, мог бы оправдывать имеющие совершиться обманы, грабежи и убийства, которые сопутствовали этому движению.
И начиная с французской революции разрушается старая, недостаточно великая группа; уничтожаются старые привычки и предания; вырабатываются, шаг за шагом, группа новых размеров, новые привычки и предания, и приготовляется тот человек, который должен стоять во главе будущего движения и нести на себе всю ответственность имеющего совершиться.
Человек без убеждений, без привычек, без преданий, без имени, даже не француз, самыми, кажется, странными случайностями продвигается между всеми волнующими Францию партиями и, не приставая ни к одной из них, выносится на заметное место.
Невежество сотоварищей, слабость и ничтожество противников, искренность лжи и блестящая и самоуверенная ограниченность этого человека выдвигают его во главу армии. Блестящий состав солдат итальянской армии, нежелание драться противников, ребяческая дерзость и самоуверенность приобретают ему военную славу. Бесчисленное количество так называемых случайностей сопутствует ему везде. Немилость, в которую он впадает у правителей Франции, служит ему в пользу. Попытки его изменить предназначенный ему путь не удаются: его не принимают на службу в Россию, и не удается ему определение в Турцию. Во время войн в Италии он несколько раз находится на краю гибели и всякий раз спасается неожиданным образом. Русские войска, те самые, которые могут разрушить его славу, по разным дипломатическим соображениям, не вступают в Европу до тех пор, пока он там.
По возвращении из Италии он находит правительство в Париже в том процессе разложения, в котором люди, попадающие в это правительство, неизбежно стираются и уничтожаются. И сам собой для него является выход из этого опасного положения, состоящий в бессмысленной, беспричинной экспедиции в Африку. Опять те же так называемые случайности сопутствуют ему. Неприступная Мальта сдается без выстрела; самые неосторожные распоряжения увенчиваются успехом. Неприятельский флот, который не пропустит после ни одной лодки, пропускает целую армию. В Африке над безоружными почти жителями совершается целый ряд злодеяний. И люди, совершающие злодеяния эти, и в особенности их руководитель, уверяют себя, что это прекрасно, что это слава, что это похоже на Кесаря и Александра Македонского и что это хорошо.
Тот идеал славы и величия, состоящий в том, чтобы не только ничего не считать для себя дурным, но гордиться всяким своим преступлением, приписывая ему непонятное сверхъестественное значение, – этот идеал, долженствующий руководить этим человеком и связанными с ним людьми, на просторе вырабатывается в Африке. Все, что он ни делает, удается ему. Чума не пристает к нему. Жестокость убийства пленных не ставится ему в вину. Ребячески неосторожный, беспричинный и неблагородный отъезд его из Африки, от товарищей в беде, ставится ему в заслугу, и опять неприятельский флот два раза упускает его. В то время как он, уже совершенно одурманенный совершенными им счастливыми преступлениями, готовый для своей роли, без всякой цели приезжает в Париж, то разложение республиканского правительства, которое могло погубить его год тому назад, теперь дошло до крайней степени, и присутствие его, свежего от партий человека, теперь только может возвысить его.
Он не имеет никакого плана; он всего боится; но партии ухватываются за него и требуют его участия.
Он один, с своим выработанным в Италии и Египте идеалом славы и величия, с своим безумием самообожания, с своею дерзостью преступлений, с своею искренностью лжи, – он один может оправдать то, что имеет совершиться.
Он нужен для того места, которое ожидает его, и потому, почти независимо от его воли и несмотря на его нерешительность, на отсутствие плана, на все ошибки, которые он делает, он втягивается в заговор, имеющий целью овладение властью, и заговор увенчивается успехом.
Его вталкивают в заседание правителей. Испуганный, он хочет бежать, считая себя погибшим; притворяется, что падает в обморок; говорит бессмысленные вещи, которые должны бы погубить его. Но правители Франции, прежде сметливые и гордые, теперь, чувствуя, что роль их сыграна, смущены еще более, чем он, говорят не те слова, которые им нужно бы было говорить, для того чтоб удержать власть и погубить его.
Случайность, миллионы случайностей дают ему власть, и все люди, как бы сговорившись, содействуют утверждению этой власти. Случайности делают характеры тогдашних правителей Франции, подчиняющимися ему; случайности делают характер Павла I, признающего его власть; случайность делает против него заговор, не только не вредящий ему, но утверждающий его власть. Случайность посылает ему в руки Энгиенского и нечаянно заставляет его убить, тем самым, сильнее всех других средств, убеждая толпу, что он имеет право, так как он имеет силу. Случайность делает то, что он напрягает все силы на экспедицию в Англию, которая, очевидно, погубила бы его, и никогда не исполняет этого намерения, а нечаянно нападает на Мака с австрийцами, которые сдаются без сражения. Случайность и гениальность дают ему победу под Аустерлицем, и случайно все люди, не только французы, но и вся Европа, за исключением Англии, которая и не примет участия в имеющих совершиться событиях, все люди, несмотря на прежний ужас и отвращение к его преступлениям, теперь признают за ним его власть, название, которое он себе дал, и его идеал величия и славы, который кажется всем чем то прекрасным и разумным.