Гривз, Иан

Иан Гривз
Общая информация
Полное имя	Иан Дензил Гривз
Родился	Шоу-энд-Кромптон, Англия
Гражданство
Позиция	крайний защитник
Информация о клубе
Клуб
Карьера
Клубная карьера*
1953—1960	Манчестер Юнайтед	67 (0)
1960—1961	Линкольн Сити	11 (0)
1961—1963	Олдем Атлетик	22 (0)
1953—1963	Всего за карьеру	100 (0)
Тренерская карьера
1968—1974	Хаддерсфилд Таун
1974—1980	Болтон Уондерерс
1980—1982	Оксфорд Юнайтед
1982	Вулверхэмптон Уондерерс
1983—1989	Мансфилд Таун
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

И́ан Де́нзил Гривз (англ. Ian Denzil Greaves; 26 мая 1932 — 2 января 2009) — английский футболист и футбольный тренер.

Карьера игрока

Гривз родился в Шоу-энд-Кромптоне, Ланкашир. Начал карьеру в клубе «Манчестер Юнайтед», где играл на позиции крайнего защитника, как справа, так и слева. Его дебют за «Юнайтед» состоялся 2 октября 1954 года в матче против «Вулверхэмптон Уондерерс». В сезоне 1955/56 он помог своему клубу стать чемпионом Англии, а в 1958 году сыграл в финале Кубка Англии, в котором обескровленный после мюнхенской авиакатастрофы «Юнайтед» уступил «Болтону». Сам Гривз не полетел на матч Кубка европейских чемпионов из-за травмы, поэтому не пострадал в мюнхеной трагедии. Всего за «Манчестер Юнайтед» Иан Гривз провёл 75 матчей. В 1960 году он покинул клуб, после чего играл за «Линкольн Сити» и «Олдем Атлетик».

Тренерская карьера

В 1968 году Иан Гривз возглавил английский клуб «Хаддерсфилд Таун». В сезоне 1969/70 он выиграл с клубом Второй дивизион Футбольной лиги и вывел «Хаддерсфилд» в Первый дивизион.

Летом 1974 года Гривз перешёл в «Болтон Уондерерс» в качестве помощника Джимми Армфилда, а когда Армфилд перешёл в «Лидс Юнайтед», заняв там пост главного тренера, Гривз возглавил «Болтон». Под руководством Гривза в «Болтоне» играли такие футболисты как Сэм Эллардайс и Питер Рид. Гривз смог вывести «Болтон» в Первый дивизион, а также добрался до полуфинала Кубка Футбольной лиги. В Первом дивизионе «Болтон» выступал неудачно, и Гривз был уволен в начале 1980 года.

Впоследствии Гривз был главным тренером «Оксфорд Юнайтед» на протяжении 18 месяцев. В феврале 1982 года он возглавил клуб Первого дивизиона «Вулверхэмптон Уондерерс». К моменту его назначения «волки» уже находились в зоне вылета из высшего дивизиона, и Гривз не смог предотвратить выбывание команды во Второй дивизион, выиграв лишь в пяти из двадцати матчей. Летом 1982 года новое руководство «Вулверхэмптона» решило уволить Гривза.

В 1983 году он стал главным тренером клуба «Мансфилд Таун», в котором провёл шесть лет. В 1987 году он выиграл с клубом Трофей Футбольной лиги.

2 января 2009 года Иан Гривз умер в Эйнсуорте, Бери, Большой Манчестер.

Тренерская статистика

Клуб	Страна	Начало работы	Завершение работы	Показатели
				М	В	Н	П	% побед
Хаддерсфилд Таун	Англия Англия	1 июня 1968	30 июня 1974	259	83	82	94	32,05
Болтон Уондерерс	Англия Англия	7 октября 1974	28 января 1980	230	90	66	74	39,13
Оксфорд Юнайтед	Англия Англия	1 декабря 1980	2 февраля 1982	45	18	15	12	40,00
Вулверхэмптон Уондерерс	Англия Англия	2 февраля 1982	3 августа 1982	21	5	6	10	23,81
Мансфилд Таун	Англия Англия	30 января 1983	6 февраля 1989	301	99	98	104	32,89

Ссылки

• [www.soccerbase.com/managers2.sd?managerid=627 Тренерская статистика Гривза] на Soccerbase.com  (англ.)

Отрывок, характеризующий Гривз, Иан

Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать свое мнение, как он надеялся, оставил в нем неясное и тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и др., не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думал он.
«Да, очень может быть, завтра убьют», подумал он. И вдруг, при этой мысли о смерти, целый ряд воспоминаний, самых далеких и самых задушевных, восстал в его воображении; он вспоминал последнее прощание с отцом и женою; он вспоминал первые времена своей любви к ней! Вспомнил о ее беременности, и ему стало жалко и ее и себя, и он в нервично размягченном и взволнованном состоянии вышел из избы, в которой он стоял с Несвицким, и стал ходить перед домом.
Ночь была туманная, и сквозь туман таинственно пробивался лунный свет. «Да, завтра, завтра! – думал он. – Завтра, может быть, всё будет кончено для меня, всех этих воспоминаний не будет более, все эти воспоминания не будут иметь для меня более никакого смысла. Завтра же, может быть, даже наверное, завтра, я это предчувствую, в первый раз мне придется, наконец, показать всё то, что я могу сделать». И ему представилось сражение, потеря его, сосредоточение боя на одном пункте и замешательство всех начальствующих лиц. И вот та счастливая минута, тот Тулон, которого так долго ждал он, наконец, представляется ему. Он твердо и ясно говорит свое мнение и Кутузову, и Вейротеру, и императорам. Все поражены верностью его соображения, но никто не берется исполнить его, и вот он берет полк, дивизию, выговаривает условие, чтобы уже никто не вмешивался в его распоряжения, и ведет свою дивизию к решительному пункту и один одерживает победу. А смерть и страдания? говорит другой голос. Но князь Андрей не отвечает этому голосу и продолжает свои успехи. Диспозиция следующего сражения делается им одним. Он носит звание дежурного по армии при Кутузове, но делает всё он один. Следующее сражение выиграно им одним. Кутузов сменяется, назначается он… Ну, а потом? говорит опять другой голос, а потом, ежели ты десять раз прежде этого не будешь ранен, убит или обманут; ну, а потом что ж? – «Ну, а потом, – отвечает сам себе князь Андрей, – я не знаю, что будет потом, не хочу и не могу знать: но ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу. Да, для одного этого! Я никогда никому не скажу этого, но, Боже мой! что же мне делать, ежели я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди – отец, сестра, жена, – самые дорогие мне люди, – но, как ни страшно и неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей», подумал он, прислушиваясь к говору на дворе Кутузова. На дворе Кутузова слышались голоса укладывавшихся денщиков; один голос, вероятно, кучера, дразнившего старого Кутузовского повара, которого знал князь Андрей, и которого звали Титом, говорил: «Тит, а Тит?»
– Ну, – отвечал старик.
– Тит, ступай молотить, – говорил шутник.
– Тьфу, ну те к чорту, – раздавался голос, покрываемый хохотом денщиков и слуг.
«И все таки я люблю и дорожу только торжеством над всеми ими, дорожу этой таинственной силой и славой, которая вот тут надо мной носится в этом тумане!»


Ростов в эту ночь был со взводом во фланкёрской цепи, впереди отряда Багратиона. Гусары его попарно были рассыпаны в цепи; сам он ездил верхом по этой линии цепи, стараясь преодолеть сон, непреодолимо клонивший его. Назади его видно было огромное пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль, он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что то; то мелькали как будто огоньки, там, где должен быть неприятель; то ему думалось, что это только в глазах блестит у него. Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту. «Отчего же? очень может быть, – думал Ростов, – что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру: скажет: „Поезжай, узнай, что там“. Много рассказывали же, как совершенно случайно он узнал так какого то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его обманщиков», и Ростов, для того чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика немца, которого он с наслаждением не только убивал, но по щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза.